Разрыв между потребностями Европы в отношении безопасности и ее военной мощью все усиливается, и большинство европейских лидеров не желает предпринимать необходимые меры для его сокращения. Армия, построенная для того, чтобы защищать центр Европы от советского нападения, не подходит для тех видов операций, которые определяют сегодняшнюю обстановку, возникшую после окончания «холодной войны».
Сегодня Европа нуждается в улучшении возможностей по борьбе с терроризмом и распространением оружия массового поражения, урегулированию ситуации в разваливающихся или развалившихся государствах, борьбе с региональными конфликтами и реагированию на гуманитарные кризисы. И тем не менее расходы Европы на оборонные нужды остаются прежними или уменьшаются.
Проблема не только в финансировании. Фрагментарная природа обеспечения европейской безопасности, чересчур сложные правила торговли продукцией оборонного назначения и промышленные возможности, обусловленные наследием «холодной войны» — все это ослабляет способность Европы обеспечить свои потребности в военной сфере.
С учетом этих препятствий очевидный способ улучшить оборонные возможности Европы: координация усилий отдельных стран, Европейского Союза и НАТО для создания ряда расширенных функций коллективной безопасности. Благодаря тому, что многие государства являются и членами НАТО, и членами ЕС, такое сотрудничество в оборонной сфере становится и возможным, и логичным, если не неизбежным.
Конечно, впереди у многих трудный выбор, который предстоит к тому же делать не один раз. Политические лидеры должны создать стимулы и финансовые возможности для проведения необходимых изменений в своей армии. Самое главное: средства, сэкономленные за счет реструктурирования, нужно вновь вложить в преобразование вооруженных сил. В конце концов, генералы будут более склонны разбираться с тем, что полезно, а что нет, если они уверены, что это, в конечном счете, позволит им увеличить свои возможности.
Политические лидеры должны также стремиться стабилизировать оборонный бюджет, создавая отдельные фонды для непредвиденных многосторонних операций по поддержанию мира как на Балканах и в Афганистане,так и включая оборонное планирование в многолетний, а не годичный цикл.
Такая предсказуемость бюджета даст европейским лидерам лучшую возможность организовать оборонное планирование, направленное на приоритеты военной реформы. Как минимум 25% годового бюджета должно быть направлено на исследования, разработки и обеспечение, и при этом на персонал должно тратиться не более 40%.
Это будет нелегко, потому что существует фундаментальный конфликт между модернизацией армии и политическим лоббированием, направленным на сохранение заработной платы военных и армейских должностей. Но эти компромиссы необходимы, если мы хотим, чтобы вооруженные силы Европы отвечали потребностям безопасности континента. Если говорить о самом элементарном уровне, то правительства должны обратить пристальное внимание на всеобщую воинскую обязанность и территориальные силы обороны, которые съедают слишком значительную часть военного бюджета стран Европы.
Поскольку ни одно европейское государство не может позволить себе «действовать в одиночку», военная реформа требует большей интеграции и обмена информацией, поскольку контроль информации будет ключевым вопросом в будущих конфликтах. Объединение инфраструктуры (базы и порты) и тыловых средств (транспорт), включая полигоны для общей техники, принесет большую экономию, поскольку отдельные страны придадут более рациональный вид длинным «тыловым хвостам» живой силы и техники, поддерживающим боевые подразделения армии. Страны должны вступать в партнерские отношения со своими близкими по духу соседями — модель, иллюстрацией которой могут послужить новые совместные испано- итальянские десантные войска.
Нации, которые не могут позволить себе создание полевых экспедиционных сил, способных выполнять весь спектр задач XXI столетия, должны более активно пользоваться специализацией, чтобы внести больший вклад в коллективную оборону Европы. Но государства, которые специализируются на определенном направлении, должны делать это в составе «группы стран», чтобы свести к минимуму опасность того, что нация столкнется с военной угрозой, к отражению которой ее армия не готова.
ЕС может помочь путем укрепления оборонного планирования. В планах следует более ясно сформулировать будущие цели и задачи Европы в военной сфере, определить необходимые военные ресурсы, указать на недостатки и разработать проекты и инициативы, направленные на решение самых острых проблем.
ЕС должен также предпринять меры для улучшения своих возможностей по проведению операций. Новые «боевые подразделения» ЕС должны быть усилены путем регулярного обучения и присуждения сертификатов, предпочтительно по стандартам НАТО, а комитет вооруженных сил ЕС должен проводить постоянные совещания боевых подразделений, чтобы обеспечить вклад отдельных стран в создание будущих формирований.
Для того, чтобы ЕС мог выполнить свою часть работы, большие финансовые затраты, по-видимому, неизбежны. Боевые подразделения следует расширить, включив в их состав военно-морские и военно-воздушные группировки для выполнения задач наподобие морской блокады и поддержки наземных войск. Совместное финансирование операций следует увеличить, а государства — члены ЕС по-прежнему следует поощрять к тому, чтобы они предоставляли свои гражданские и полицейские формирования для миротворческих операций с такой же готовностью, как и свои вооруженные силы.
Все эти реформы требуют координации с НАТО. Хотя деловые отношения между НАТО и ЕС улучшились, следует предпринять больше мер для устранения недоверия, нездоровой конкуренции и препятствий для обмена информацией. Эти две организации должны расширить свой стратегический диалог, который в настоящее время сосредоточен только на балканском и афганском вопросах.
Поэтому диалог между Североатлантическим советом и комитетом ЕС по безопасности и политическим вопросам, который сейчас зачастую протекает вяло и по заранее известному шаблону, должен стать более открытым, и в него следует включить такие темы, как борьба с терроризмом и распространение оружия массового поражения, или такие регионы, как Украина или Молдова. Это позволило бы НАТО и ЕС оценить возможные сценарии развития событий и найти пути сотрудничества с целью предотвращения и контроля кризисных ситуаций.
Европейская промышленность — также жизненно важный фактор в европейской оборонной интеграции, но она страдает от фрагментарного спроса, бесполезных внутриевропейских торговых ограничений, и от в основном устаревшей, времен «холодной войны», военной инфраструктуры. Специализация военных и промышленных мощностей в определенных государствах — членах ЕС подает некоторые надежды, но она должна быть скоординирована, чтобы избежать дублирования и гарантировать способность к взаимодействию.
Кроме того, должна использоваться трансатлантическая торговля продукцией оборонного назначения, чтобы увеличить возможности Европы по минимальной цене. И НАТО, и ЕС есть чем заняться в вопросе работы с промышленностью на благо повышения обороноспособности Европы.
Более тесная военная интеграция в Европе потребует целенаправленного руководства со стороны глав правительств, военных должностных лиц, а также лидеров ЕС и НАТО. Это очень сложная задача, но никакой разумной альтернативы нет. Более тесная оборонная интеграция в Европе — это не просто привлекательная или интересная идея, это жизненная необходимость.
Генерал Клаус НАУМАН занимал должность председателя военного комитета НАТО и был начальником генштаба вооруженных сил Германии
