Смерть Усамы бен Ладена в его пакистанском укрытии похожа на удаление опухоли из мусульманского мира. Но потребуется агрессивная послеоперационная терапия для предотвращения метастазирования оставшихся клеток Аль-Каиды посредством привлечения новых сторонников, полагающих, что насилие помогает достичь «очищения» и усиления ислама.
К счастью, смерть бен Ладена случилась как раз в тот момент, когда значительная часть исламского мира проходит болезненное лечение, требуемое для устранения фанатичного бренда бен Ладена. Лечение это называется «арабской весной», требующей усиления демократии (но не требующей, по крайней мере — пока что, установления того типа исламского правления, которое стремилась навязать Аль-Каида).
Но сможет ли зарождающаяся демократия, которую строят в Египте и Тунисе, а также к которой стремятся в Бахрейне, Ливии, Сирии, Йемене и в других странах, избавиться от угроз, создаваемых исламскими экстремистами? В частности, способна ли она одолеть салафийско-ваххабитскую идеологию, длительное время подпитывавшую Усаму бен Ладена и его сторонников и остающуюся открыто признаваемой и защищаемой идеологией Саудовской Аравии?
Дело в том, что до операции США по уничтожению бен Ладена, лидера и символа Аль-Каиды, недавние демократические арабские революции всего за несколько месяцев уже сделали столько же для снижения привлекательности его террористического движения в исламском мире и для его ослабления, сколько война с терроризмом сделала за десятилетие. Эти революции, каким бы ни был их окончательный итог, показали, что философия и поведение бен Ладена и его последователей не только нелегитимны и бесчеловечны, но и неспособны стать источником улучшения условий жизни обычных мусульман.
Миллионы арабов показали, участвуя вместе в мирном протесте, что их способ достижения арабского и исламского достоинства обходится гораздо меньшими человеческими жертвами. Что еще важнее, их путь, в конечном итоге, приведет к достижению достоинства, действительно необходимого людям, в отличие от бесконечных террористических войн с целью восстановления обещанного бен Ладеном халифата.
В конце концов, протестующим участникам «арабской весны» не требовалось использовать ислам (и злоупотреблять им) для достижения своих целей. Они не ждали, пока бог изменит их положение, а взяли инициативу в свои руки, мирно сопротивляясь своим угнетателям. Арабские революции подняли плюралистическое, постисламистское знамя для верующих. Вообще-то, только власти использовали религию во время протестов (например, в Бахрейне, Йемене, Ливии и Сирии), пытаясь использовать страх перед «иными» шиитами и суннитами, чтобы по-прежнему разделять свои общества и властвовать над ними по своему усмотрению.
Теперь, когда США устранили бен Ладена физически, они не должны промедлить с остальным терапевтическим процессом. Ведь США проводили избирательное (и недальновидное) облучение лишь отдельных частей рака, представленных Аль-Каидой, оставляя без внимания рост злокачественного образования саудовского ваххабизма и салафизма. В действительности, несмотря на десятилетие войны Запада с терроризмом и длительное союзничество Саудовской Аравии с США, ваххабитская религиозная верхушка этой страны постоянно финансировала исламские экстремистские идеологии во всем мире.
Бен Ладен, родившийся, выросший и получивший образование в Саудовской Аравии, является продуктом данной широко распространенной идеологии. Он вовсе не был религиозным новатором: он был продуктом ваххабизма и был впоследствии экспортирован ваххабитским режимом как джихадист.
В 1980-х гг. Саудовская Аравия потратила 75 млрд. долларов на распространение ваххабизма, финансируя школы, мечети и благотворительность по всему исламскому миру, от Пакистана до Афганистана, Йемена, Алжира и т.д. Саудовцы продолжали подобные программы после террористических атак 11 сентября 2001 г. и даже после того, как обнаружили, что их «призыв» стал неконтролируемым, благодаря технологиям глобализации. Неудивительно, что создание транснационального исламского политического движения, поддерживаемого тысячами подпольных джихадистских веб-сайтов, ударило и по самой Саудовской Аравии.
Как и террористы, захватившие самолеты 11 сентября 2001 г., которые также являлись саудовско-ваххабитским идеологическим экспортом (15 из 19 мужчин, совершивших те террористические атаки, бен Ладен выбрал, потому что они, как и он, были саудовского происхождения и образования), саудовская резервная армия потенциальных террористов сохраняется, поскольку ваххабитская фабрика фанатичных идей осталась невредимой.
Так что подлинная битва велась не с бен Ладеном, а с саудовской идеологической фабрикой, поддерживаемой государством. Бен Ладен являлся всего лишь следствием укоренившегося насилия официальной идеологии данной страны.
Уничтожение бен Ладена может лишить некоторых диктаторов, начиная ливийским Муаммаром эль-Каддафи и заканчивая йеменским Али Абдуллой Салехом, главного оправдания репрессий, использовавшегося ими в течение десятилетий. Но США прекрасно понимают, что Аль-Каида — это удобный враг для Салеха и других американских союзников в регионе и что во многих случаях терроризм использовался как предлог для сдерживания реформ. Сейчас США даже поддерживают репрессии против «арабской весны» в Йемене и Бахрейне, где официальные спецслужбы запросто убивают мирных протестующих, призывающих к демократии и к уважению прав человека.
Аль-Каида и демократия не могут сосуществовать. Более того, смерть бен Ладена должна открыть глаза международному сообществу на источник его движения — репрессивные арабские режимы и их экстремистские идеологии. В противном случае его призрак будет по-прежнему появляться в мире.
Мэй ЯМАНИ — писательница. Ее последняя изданная книга называется «Колыбель ислама».
