Годовщину оранжевой революции в Украине Беларусь отметила очень скромно. Власти и оппозиция, похоже, не знают, каких выкрутасов ждать от новой команды Ющенко. То Ехануров, на радость белорусской оппозиции, сообщает о том, что, пообщавшись с Лукашенко, докопался до причин исторического курьеза — почему немецкие домохозяйки боготворили фюрера и хотели от него детей. Ющенко в Париже на радость Минску заявит, что товарооборот между Украиной и Беларусью составляет 1,5 млрд. долларов, а это является «довольно мощной цифрой, которая требует определенной культуры отношений».
Поэтому политические актеры в анализе события годовой давности решили не уходить от стандартных схем. На страницах официоза доминировали статьи в духе «Год Майдана — год обмана», а в оппозиционных — панегирики Майдану и рассуждения об историческом значении оранжевой революции для судеб народов Восточной Европы. Для первых Майдан является всего лишь искусно спланированным заговором реприватизаторов, сценарий которого писался в ЦРУ. Для вторых, естественно, — историческим взрывом гражданского самосознания, которого не миновать и Беларуси.
Желание избавиться от заскорузлых клише заставляет отправиться на поиски аналитики, сумевшей избежать как теории заговора, так и наивного восторга по поводу эпохальности отмечаемых событий. Пожалуй, наиболее оригинальным взглядом на «оранжевые революции» выделяется интерпретация историка Андрэ Либишa, приведенная в статье «Обманчивые революции» октябрьского номера газеты Le Monde diplomatique. По мнению швейцарского ученого, «цветные революции» по своей сути очень похожи на революционные события, которые в 1830 году эпидемией прокатились по Западной Европе, затронув Францию, Бельгию, Италию и, наконец, Польшу (и соответственно, хоть и в меньшей степени, Беларусь). Историк видит в «цветных революциях» лишь отголосок событий 1989— 1991 гг: «Если сравнивать 1830 год и недавние события в Восточной Европе, можно констатировать, что через некоторое время после главного потрясения происходит вторичный толчок. Речь на этот раз идет не о фундаментальном общественном изменении, а лишь о политической корректировке». Демократические революции 1989—1991 гг. не дали новых идей, а лишь заставили (или попытались заставить) «политические режимы соответствовать собственной риторике».
Интересно попытаться экстраполировать эту точку зрения на Беларусь, которая в этом плане весьма похожа на Украину. Контраст между декларируемыми и раскручиваемыми властями достижениями и реальностью становится все более заметным, формируя условия для недовольства.
Главным событием юбилейной оранжевой недели стала пресс- конференция Лукашенко российским СМИ. Несмотря на то, что журналистская публика была представлена сугубо региональными и маргинальными изданиями вроде «Наша Пенза» или «Трудовая Россия», событию придали колоссальное значение. Все каналы и радио с утра транслировали президентскую пресс-конференцию в прямом эфире, а вечером, нарушив традиционную сетку телевещания, показали урезанную версию. Те, кто по каким то причинам несмог увидеть гаранта на голубом экране или услышать его глас из радиоприемника, могли прочитать стенограмму в специальном приложении к главной президентской газете «Советская Белоруссия», выходящей тиражом полмиллиона экземпляров.
Выступление, которое придворные журналисты озаглавили «Теплый дом для всех», получилось действительно историческим. Лукашенко рассказывал о достижениях белорусского режима целых четыре часа, побив все предыдущие рекорды продолжительности своих спичей. Правда, за исключением пары хохм вроде проекта создания «трудовых лагерей» для родителей, бросивших своих детей, ничего нового слушатели, зрители и читатели не узнали.
Президент повторил избитые тезисы о своей мессианской роли в спасении нации после развала Союза, о традиции почитания ветеранов, помянул добрым словом СССР, из которого, по его словам, Беларусь формально так до сих пор и не вышла, назвал судьбоносным грядущий дежурный российско-белорусский саммит и т.д. и т.п. Основная часть его исповеди была посвящена расписыванию преимуществ построенной в стране социально-экономической модели, «завязанной на человеке».
Если судить по картинкам гостелевидения, иностранные спецкоры остались в восторге от белорусского процветания. Но если бы журналисты приехали в синеокую Икарию неделькой раньше и увидели репортажи о визите президента в Шкловский район, они были бы немало шокированы. На своей исторической родине президент обнаружил такие достижения «завязанной на человеке» модели, как дефицит в магазинах муки, крупы, мяса, рыбы и даже ниток, лампочек и моющих средств, «приписки» зерна и молока в хозяйствах, пещерный уровень медицинского обслуживания.
Безусловно, в официальных комментариях негатив был списан на субъективный фактор. «Это (прим. — перечисленные недостатки) далеко не объективные, системные проблемы. Большинство из них, как говорят в народе, не стоят выеденного яйца. Их решение требует не материальных затрат, а всего лишь ответственного отношения местной власти к своим организаторским функциям», — успокоила все та же «Советская Белоруссия». Вряд ли автор сих строк давал себе отчет, что невольно спровоцировал завышенные запросы у граждан к государству.
Нарастающее в преддверии выборов массированное рекламирование успехов белорусского порядка может иметь обратный эффект. Оно формирует массовые ожидания, которые власти не в состоянии или не желают выполнять. Иными словами — программу революции.
Так что если оранжевая революция в Беларуси возможна, то она будет скорее за «гарантию занятости и теплый дом для всех», про которые ежечасно трубит президент, а не за абстрактные гражданские свободы, донести информацию о которых оппозиция и так не в состоянии из-за информационной блокады. В сложившейся ситуации демократам не остается ничего, кроме как пытаться вырвать у «батьки» первенство в области социальной демагогии. Весьма знаменательно, что кандидат в президенты от оппозиции Милинкевич в качестве своего первого шага в случае избрания пообещал не «свободу частным СМИ», а отмену системы срочных трудовых контрактов.
