Нужны ли демократиям ценности? Если взглянуть на фотографии, на которых американские солдаты пытают и унижают иракских пленных, этот вопрос покажется абсурдным. Но факт заключается в том, что развитие демократии исторически влекло за собой размывание общих ценностей и усиление личной автономии. Оно предполагало моральный скептицизм и многообразие значений, ни одно из которых не является священным или обязательным для всех.
Да, демократия воспитывает определенные общие ценности, но в подавляющем большинстве это либеральные ценности, — иными словами, права личности торжествуют над коллективными обязательствами. Для современных демократов как можно большее уважение автономии личности, говоря словами Томаса Джефферсона, «самоочевидно». Но достаточно ли гражданских, политических прав и прав человека для того, чтобы гарантировать силу и выживание демократий? Достаточно ли у демократий достоинств для того, чтобы они смогли мобилизовать энергию, необходимую для победы над врагами — не исключая и самопожертвования?
Подобные вопросы никогда в прошлом не стояли так остро, отчасти потому, что фундаментальные демократические ценности были менее абстрактными, чем они кажутся сегодня. Эти ценности вдохновляли на борьбу против нацизма и советского тоталитаризма, фашизма и военной диктатуры; во имя их была осуществлена деколонизация, во имя их меньшинства обрели равенство и достоинство. Демократическим ценностям, возможно, и свойственен односторонний уклон в сторону прав индивидуума, но как раз благодаря этому они приобрели универсальный характер, узаконивая борьбу против угнетения, где бы оно ни имело место.
Но в наиболее развитых странах мира обещание материального благополучия, ставшего возможным благодаря свободе, давно подменило собой в качестве цементирующей силы общества внимание к фундаментальным демократическим ценностям и их защиту. Граждане западных стран не особенно стремятся подражать борцам за свободу, построившим их мир, несмотря на празднества, мемориалы и на продолжающее существовать угнетение.
Теракты 11 сентября 2001 года в Соединенных Штатах как будто изменили все — не только международные отношения, но и баланс между правами и обязанностями, который мы долгое время принимали как само собой разумеющийся. На самом же деле теракты, при всей их неожиданности, символическом характере и масштабе, не изменили ничего. Сами по себе они лишь обнаружили неотложную необходимость фундаментальной переоценки ценностей, которая была необходима уже давно.
Чего в действительности стоит западная модель демократического развития? Некоторые недемократические системы, на первый взгляд, вызывают более глубокую поддержку, поскольку они основаны на религиозной или национальной групповой солидарности и поскольку в замкнутых обществах сомнения, колебания и критика сведены к минимуму. Есть ли в нашей цивилизации что защищать, кроме фундаментальных свобод и экономического благополучия?
Наша цивилизация признает эгоизм в угоду собственной семье и группе; она, за немногими исключениями, терпимо относится к автономии в моральных вопросах; она считает богохульство, критику власть предержащих и даже гражданское неповиновение фундаментальными свободами. Наша цивилизация, несмотря на существующие в ней наркоманию, проституцию, алкоголизм, бескультурье и вандализм, всегда будет лучше, чем правление мулл или военщины, поскольку ее социальные проблемы можно смягчить, — если даже их не удается искоренить полностью, — не меняя основ режима. Такого нет в тоталитарных или фундаменталистских режимах, поскольку выпестовать свободное общество без свержения такого режима невозможно.
Но если нашу цивилизацию стоит защищать, то почему же самые преданные борцы сражаются в рядах фундаменталистов всех мастей? Можем мы противопоставить им что-нибудь, кроме свобод личности?
Не следует поддаваться ни одному из двух противоположных соблазнов. Первый соблазн, характерный для напуганных обществ, состоит в лихорадочном стремлении сплотиться вокруг так называемых «традиционных» ценностей, что подразумевает отчуждение, закрытость, нетерпимость и даже ненависть. Второй соблазн — это политика, построенная чисто на военной основе, зациклившаяся на физической силе, без стремления к тому, чтобы создать у других более благоприятное впечатление о своей надежности и честности.
Конечно, когда враги уже нападают, задавать слишком много вопросов — непозволительная роскошь. Но когда враги просто угрожают, лучше вначале утвердить свою легитимность и таким образом завоевать большее доверие в стране и за рубежом.
Чтобы это произошло, между декларируемыми принципами и нашим поведением в действительности не должно быть слишком большого расхождения. Не можем мы и заявлять, как делали это раньше, что наши ценности происходят от Бога, природы, здравого смысла или законов истории. Наши ценности отражают демократическую дискуссию как таковую и ничего более, и защищая их, мы должны обратить внимание на три взаимосвязанные области.
Во-первых, мы должны привести в соответствие с духом времени наш «общественный договор». Продолжающаяся во Франции дискуссия о светском государстве и законодательстве является важной попыткой в этом направлении, даже с учетом того, что эту дискуссию можно было бы организовать и получше, чтобы продемонстрировать взаимосвязь между принципами, социальными и антропологическими фактами и общественной политикой. Подобная дискуссия должна затрагивать также и образование — его правила, цели и содержание. Тем не менее, во многих странах политические партии с трудом могут даже представить себе проведение такой дискуссии.
Второе направление ценностей касается социальной справедливости и экологии. Вопросы, связанные с неравенством, распределением богатства и эксплуатацией природы человеком, будут все более выходить на первый план. Такой дискуссии не было в США, несмотря на вялые попытки ее наладить в начале первого срока администрации Клинтона; в Великобритании она едва-едва началась с «Третьим путем» Тони Блэра, то же касается и Германии с ее вариантом Герхарда Шредера. Во Франции дискуссия совершенно зашла в тупик из-за сильнейших конфликтов, связанных с распределением, а также из-за глубокого раскола в рядах левых и отсутствия экономического и социального предвидения у правых.
Остальное — это ценности, связанные с мировым порядком, защита которого требует лидерства, основанного на личном примере, а не на узких, чисто правовых инициативах, нацеленных на то, чтобы справиться с кризисом или разрешить конфликт. При таком подходе слишком часто долгосрочные важнейшие цели приносятся в жертву сиюминутным заботам.
Борьба за демократию не может быть избирательной. Желательный образ будущего человечества должен апеллировать к всеобщим понятиям о справедливости и равенстве. Мы все должны стать борцами за свободу.
Николас ТЕНЗЕР — президент Научно- исследовательского центра политической деятельности (CERAP) и редактор журнала «Le Banquet» (Франция)
