Офис экс-спикера, экс-главы НБУ, экс-министра экономики, иностранных дел, а ныне — народного депутата и кандидата в президенты Украины Арсения Яценюка расположен в семи минутах небыстрой ходьбы от столичной станции метро «Контрактова площа».
...В традиционной давке метрополитена соединяется несочетаемое — телефонные разговоры банковских клерков и безумные ритмы рока или «кислоты», которые звучат с мобильников юношей и девушек. И вдруг всю эту хаотическую разноголосицу перебивает баритон дедушки, который просит милостыню: «Поклали Україну на обидві лопатки, а винних немає... Ой щось горить на горі, палає, та нічого, почекає, наша хата скраю...». Он говорил сам с собой, однако, конечно, это слышали все, кто был в вагоне. И мгновения, когда можно было наблюдать мимику, безмолвную реакцию на эти слова попрошайки и банковских клерков, и подростков-неформалов, стоило бы видеть всем тем, кто претендует на президентский пост в ходе выборов-2010. Почему? Да потому что эти мгновения — бесценны, поскольку это не «липовые» социологические исследования, которые вместо утреннего кофе кладут на стол политикам служащие партийных офисов. Эти мгновения — даже не разговор «тет-а-тет», скажем, депутата и жителя села, потому что последний априори не скажет все, что он думает на самом деле, и на это есть множество субъективных и объективных причин. Эти мгновения — реальное отражение будничной жизни, будничных мыслей, будничных ожиданий тех, за чьи голоса ныне борются политики различных лагерей. Эти мгновения без единого слова или объяснения продемонстрировали консолидированную реакцию всех — независимо от возраста или служебного положения: люди хотят изменений и не желают, чтобы их дом был с краю. Одним словом, этот короткий эпизод в метро, за которым наблюдала корреспондент «Дня», продемонстрировал четкий запрос на новые подходы, новую политику и политиков. Под брендами «новый», «другой» и идет на выборы Яценюк. Так в чем же его отличие от остальных кандидатов — попробовал выяснить «День» во время беседы с Арсением Петровичем.
— Пока что в экспертных и политических кругах продолжаются дискуссии по поводу закона, который определяет новые правила проведения президентской кампании. Президент Ющенко четко заявил, что после преодоления вето на этот закон, он будет обращаться с представлением в Конституционный Суд. Чем, по вашему мнению, закончатся эти перипетии, каким образом провести выборы без потрясений и минимизировать постизбирательные риски?
— Прежде всего хочу напомнить о том, что в первой редакции закона о выборах президента Украины, который был проголосован общими усилиями Тимошенко и Януковича, было предусмотрено, что все комиссии формируются исключительно фракциями Верховной Рады. Я тогда встретился с послами G8, с послами ЕС и через сложный внешний и внутриполитический диалог, удалось эту норму изменить и теперь комиссии формируются исключительно кандидатами в президенты. Поэтому, я бы по этому случаю подчеркнул следующее: задача минимум выполнена. Но если говорить в целом, то дело не в законе. Закон может быть идеальным. Но, скажите, как идеальный закон работает в неидеальной правовой и правоохранительной системе? Да никак. Поэтому выиграет тот, кто серьезно оторвется. А если будет так, как сегодня, когда мы с Тимошенко стоим фактически нос в нос, а во втором туре такая же история будет с Януковичем (плюс-минус 1%), то эти выборы будут проходить в судебных инстанциях.
— Сейчас с подачи Президента Ющенко произошло оживление на конституционном поле. Как вы оцениваете инициативу Виктора Андреевича о вынесении на всенародное обсуждение его проекта Основного Закона? Кстати, вы недавно обнародовали инициативу относительно референдума, очертите кратко суть идеи и скажите в целом, стоит ли вообще касаться реформы Конституции, если в стране избирательный «пожар»?
— Если говорить о конституционных инициативах, возникает логичный вопрос: а что же мы имеем? Ющенко предложил свой вариант Конституции, Тимошенко и Янукович — свои. И каждый из этих трех политиков почему-то считает, что может выступать от имени нации. Я лично так не считаю. Собственно именно поэтому я и предложил референдум, который запрещает вносить изменения в Конституцию без воли украинского народа.
А Ющенко в действительности не подписал указ о референдуме. Этот указ — указ об обсуждении его варианта Основного Закона. Однако я не знаю, что это такое — обсуждение, я знаю, что такое конституционный механизм референдума. А обсуждение? Ну, вот мы с вами можем сесть и обсудить, хорошая Конституция или плохая. А на выходе что? Это первое. Второе. Проблема украинского конституционализма заключается в том, что какую Конституцию действующей политической элите не написали бы, ее бы никто не выполнял. Идет персонализация. Каждый хочет себя лично увидеть в Конституции. И Тимошенко с Януковичем пытались недавно сделать только одно — себя лично вписать в Конституцию и 450 депутатов, которые должны проголосовать за этот конституционный заговор. А я это по-другому назвать не могу. Это конституционная хунта и ничто другое.
Мне кажется, что логика должна быть следующая — внесение изменений в Конституцию исключительно через референдум, поскольку парламент неспособен взять на себя ответственность. Верховная Рада сегодня не выражает волю украинского народа. Источником власти у нас является исключительно народ, а парламент — условно, говоря, посредник, однако ВР этой функции теперь не выполняет. Парламент выполняет функцию удержания нескольких кланов, которые называются фракциями. Нет политической системы, нет политической элиты, нет политических партий! Может ли, спрашивается, при таком положении вещей парламент брать на себя конституционную ответственность? Да нет, не может.
Поэтому, во-первых, давайте для начала научимся выполнять действующую Конституцию, а во-вторых, сформируем политическую систему и реальный парламент. В целом, по моему мнению, нет смысла менять саму Конституцию. При желании можно спокойно жить и по действующей Конституции. Для этого следует принять ряд так называемых конституционных законов, которые принимаются простым большинством 226 голосов и заполняют пробелы действующего Основного Закона. Однако ключевой момент в следующем — базовость в управлении государством состоит в отсутствии персонализации. Выполнять действующую Конституцию и законы и не подстраивать Конституцию под ситуацию (а именно это сейчас и хотят сделать) — это основной принцип.
— В последнее время вы довольно много ездите по регионам нашего государства. Какую другую, отличную от Киева Украину вы увидели в глубинке?
— Вы знаете, я увидел ее реальной. Нам всем стоит осознать, что Украина очень разная и мы не сможем загнать всех под одну линейку. Это, в конце концов, не трава, которую можно одинаково скосить. Все регионы очень специфические и они имеют разное историческое прошлое. А современная Украина в реальных границах состоялась когда? После того как Никита Сергеевич Хрущев отдал Крым. Вот это — последняя дата формирования Украины в современных границах...
— Арсений Петрович, уточняющий вопрос: чем отличается далекое от столицы село и «близкие» для наших политиков города. Иными словами, понимают ли должностные лица, парламентарии настоящую, а не вымышленную суть будничных проблем городов, поселков, сел?
— Я считаю, что очень полезно киевских чиновников отправлять «в поля». Вспоминаю свой исторический опыт, когда я после управления Нацбанком поехал в Одесскую область работать первым заместителем председателя облгосадминистрации. Это очень полезный опыт! В этом смысле, считаю что это правильная кадровая политика для того, чтобы чиновники были ближе к земле. Не на киевских холмах формируется украинская политика и не киевские холмы являются реальным отражением процессов, которые происходят в нашем государстве.
— Какая она Украина? Скажу абсолютно откровенно — бедная. За период новейшей истории мы не сделали ни одного свершения. Если коротко, то реальная ситуация в регионах сводится к следующему: сложно людям, бедствуют люди. Однако, знаете, есть такая специфика. Предположим, приезжаешь ты в село, а люди говорят: «Да, мы знаем, что плохо все, мы знаем, что денег нет сегодня, не будет их и завтра, но вы приезжайте к нам, просто поговорите, а мы сами справимся с трудностями». Т.е. дух надежды остался и люди хорошо осознают, что патернализм отмер. Люди осознают, что если сам не сможешь, никто тебе не поможет. Это определенный прогресс.
— Давайте о прогрессе сознания украинцев и о парламентской, как вы говорите, хунте. Итак, каков механизм превращения хунты в реальный представительный орган власти?
— Ответ на этот вопрос стоит начать с коррупции. Коррупция — это не гаишник. Самая большая проблема в Украине — это политическая коррупция. Вот не могут найти, где голова у этой рыбы. А она в стенах парламента, ведь парламент сформирован кланами. Кланами, которые сформировали партии. Точнее говоря, так называемые партии, поскольку это не партии — это зависимость от одного лидера и пяти олигархов. Вот что такое парламент сегодня. Поэтому первое с чего необходимо начинать — с формирования национального политического сознания, когда украинец понимает, что здесь не моя хата с краю, а здесь моя хата, в которой я или руковожу за счет своего голоса, за счет своей политической активности, или меня из этой хаты просто выпихнут.
Мой первый и один из ключевых рецептов — политическое сознание, формирование реальных партий, где человек видел бы свою мотивацию и понимал, что он может двигаться вверх по партийной лестнице. Хочу добавить еще одну невероятно важную вещь — следует создавать школы власти, которая предполагает, образно говоря, что депутатом не может стать только тот, кто сильно этого хочет. Вот он стал депутатом. Кроме раздела земли он ни в чем не будет разбираться. Он не понимает ни бюджетного процесса, ни процесса формирования программы социально-экономического развития. А главное — он не хочет этого понимать, потому что считает, что не его это царское дело. Поэтому убежден, что подготовка кадров в школах власти в соответствующих партиях — сверхважный вопрос. Кстати, мы в «Фронті змін» сейчас формируем региональные школы власти. Речь идет, прежде всего, о профессиональной подготовке людей, ведь список избирательный надо наполнять не спонсорами, а теми, кто может работать на страну.
Хочешь попасть в избирательный список? Нет проблем. Покажи свою карьеру, пройди трехмесячные курсы, сдай экзамен и мы посмотрим, можешь ли ты общаться с людьми, донести свою позицию, быть носителем определенной идеологии и, наконец, принимать управленческие решения.
— Вы только что вспомнили о том, выходцами какой идеологии являются те, кто ныне находится у властного руля. Однако политики «новой волны» в числе которых и вы, также, извините, не вчера появились на политической арене. Поэтому наследником каких людей, идей, а, возможно, поступков, вы себя считаете?
— Очень важно размежевать этот вопрос. Как человек, который не имеет опыта, может претендовать на должность президента? Даже не на должность президента — на должность главы районной администрации? А у нас? Киоск ограбил, зато принимал активное участие в политических событиях, и наконец стал главой райгосадминистрации. А были вообще уникальные случаи и я лично был свидетелем одного из них, когда в одной из администраций, где я работал, человек имел семь судимостей и стал заместителем председателя администрации.
Что касается моих должностей, могу сказать следующее: я всегда работал на государство, я никогда не был политиком, а был классическим чиновником, в том числе, на высших государственных должностях. И на какой фронт меня не бросали — такой фронт я и прорывал...
— Это случайно не имеет аналогии с названием общественной организации, которую вы сейчас возглавляете?
— Несомненно... Так я устроен, так я жил, так работал с людьми и в этом была моя задача. Я не определял общенациональной идеологии, а работал в ее рамках, четко осознавая при этом свой фронт работ, на котором я не могу никого подвести.
Носителем чего я являюсь? Стоит начать с того, что я являюсь носителем базовых человеческих ценностей, это то, что мне мама с папой дали и то, что в Библии написано. Какую идеологию я предлагаю? Эта идеология построена в том числе и за последние восемь лет моей работы во власти. Рожденный на Буковине, я работал в русскоязычном Крыму, в Одессе, в Киеве, поэтому я увидел Украину совсем другой, я ее увидел реальной. Собственно говоря, именно поэтому я выступаю против формата, который начался в 2004-м и, в ходе грядущих выборов, будет иметь продолжение. Это формат фактически потери страны.
Моя идеология предусматривает ключевые четыре пункта, над которыми есть надстройка. Посмотрите, что происходит: нас постоянно куда-то тянут, или, во всяком случае, нас постоянно к чему-то присоединяют. Например, Европейский Союз считает, что он в одностороннем порядке может предложить Украине Восточное партнерство или Европейскую политику соседства. А я не считаю, что так ведут себя равноправные страны. Россия считает, что она односторонне может предложить ЕЭП. Я сейчас не оцениваю эти проекты, ведь и в одном, и в другом проекте есть очень много рационального. Однако вопрос в том, что суверенная страна не живет по принципу: что нам на тарелке дали, то мы и съели. Может, мы стряпать начнем? Поэтому моя важнейшая тема, которая, я считаю, должна стать проектом Украины — это проект нового Восточноевропейского пространства. Украина способна присоединять сама. Хотя, присоединять, наверное, звучит очень жестко, ведь речь не идет о том, что Украина будет строить новую империю. Вместе с тем, Украина способна предлагать свои форматы и для этого есть все исторические предпосылки. Я вижу Украину, которая предлагает большой интеграционный, в первую очередь — экономический проект. Аналогий есть довольно много. Например, соглашение о стали и угле (как собственно начал двигаться Европейский Союз). Киев обязан это начать без промедления.
— Вы сказали о четырех пунктах.
— Да, это, во-первых, новая индустриализация, это промышленное, крупное товарное сельское хозяйство, это здоровая образованная нация и боеспособная армия. Это внутренние украинские пункты, которые во многом будут пересекаться в новом Восточноевропейском пространстве.
Наше историческое прошлое формирует наше историческое будущее. Довольно заглядывать и слушать, кто какие лучшие форматы для Украины предложит. Мы сами сможем предложить формат и для себя, и для наших партнеров.
За лозунгами о НАТО или ЕС, за лозунгами об отходе от СССР, за лозунгами о какой-то там фантастической интеграции с Россией, прячется процесс демонтажа собственной системы. Собственной системы армии, собственной системы образования, собственной системы здравоохранения, и даже собственной политической системы.
Я расскажу о примере по армии. Недавно я побывал в Первой гвардейской танковой бригаде в Черниговской области. Зашел на склады НЗ. Благо, был Советский Союз и западная группа войск, которая здесь оставила имущество. Все оборудование — советское, начиная от КамАЗов 86 года, заканчивая танками Т-64. За 18 лет не сделали ничего, кроме причудливых модернизаций. Это парадокс: уже Советского Союза нет 20 лет, а мы живем за его счет. Переведем армию на контракт, а дальше что? Кто-то будет за 800 или 900 гривен по контракту работать? Поэтому вопрос сейчас стоит один-единственный: если завтра действительно возникнет реальная угроза территориальной целостности и безопасности Украины, возьмут ли солдаты в руки оружие? Я убежден — не возьмут. Исключением будут те, кто с оружием в руках будет защищать свою страну, а общим правилом будет то, что будут убегать. Поэтому следует начинать не только с танков или самолетов, а с того, что называется украинским духом. И когда я говорю о боеспособной армии, я имею в виду в том числе патриотическое воспитание.
— Считаете ли вы патриотической реакцию украинской политической элиты на резкий выпад президента РФ Дмитрия Медведева? Кстати, ваше заявление о том, что Ющенко дал повод для такого письма российского лидера, раскритиковали и политологи, и коллеги по фракции НУ-НС.
— Первое. Если выбрать определенные фразы из моего интервью «Эхо Москвы», где я среди прочего дал оценку посланию Дмитрия Медведева, то это будет классическое антироссийское интервью. Однако наши политологи куплены, поэтому мои оппоненты, которые хотят получить поддержку на Западной Украине, взяли другие фразы и начали кричать, что Яценюк поддержал Медведева. А те политологи, которые работают на оппонентов на Востоке, начали кричать, что Яценюк — это антироссийский элемент. Т.е. каждый говорит то, что хочет и что ему выгодно с электоральной точки зрения. А у меня было не антироссийское или пророссийское, а проукраинское интервью.
Второе и главное. Ключевая проблема заключается в том, что у нас отсутствует как таковой формат отношений с Российской Федерацией. Россияне не знают, что делать с нами, а мы не знаем, что делать с ними. Так и живем... А маргиналы, которые подогревают антиукраинские или антироссийские настроения, есть и в Украине, и в России. Какой формат отношений? Новая империя, инициируемая Москвой, не состоится. Но мы не пойдем и на железный занавес. Нам надо сформировать новую повестку дня отношений с Россией, и забыть о политическом мусоре, который выносится на высокий межгосударственный дискурс.
А теперь, собственно, что касается послания российского президента. Я четко предостерег Россию о том, что не стоит вмешиваться во внутренние украинские дела. Да, я откровенно признал, что действительно были основания в действиях Президента Ющенко, чтобы такое письмо появилось. Но что сделали россияне? Вместо того, чтобы через дипломатические каналы урегулировать эти вещи, они подхватили это и начали раздувать антиукраинские настроения. Не исключено, что кто-то из историков через лет 50 может расценить этот период как период холодной войны между Украиной и Россией.
И в завершение. Мне, как бывшему дипломату не совсем понятно, каким образом можно обмениваться упреками через интернет, через смс и так далее. Это что за такая новая дипломатия у нас?
Меня удивляет, что у нас считается самым большим патриотом тот, кто вылезет на самую большую трибуну и сильнее плюнет в сторону Москвы. Я не такой патриот, потому что я четко понимаю — никуда не денется Россия с украинской границы. Она стояла, стоит и будет стоять. Важны не слова, а действия, эффективные действия, которыми мы будем утверждать свою позицию, в том числе в отношениях с Россией. Я не дам Москве или кому-либо другому плевать в сторону Киева.
— Вы сказали, что повод для появления письма российского президента был. Приведите, по крайней мере, один пример, который мог бы служить поводом.
— Помните поездку Виктора Андреевича в Грузию во время прошлогодней войны? Так вот, если бы я тогда был министром иностранных дел, я бы до последнего настаивал на том, чтобы Президент летел самостоятельно в Грузию, а оттуда — в Москву, если Украина действительно игрок. Что произошло после российско-грузинского конфликта? Грузия стала на десятилетие дальше от своей территориальной целостности, чем была. Так называемый Косовский прецедент сразу был использован Россией. Именно поэтому как министр иностранных дел я настаивал: Украина признает Косово только на одном основании — по решению Совета Безопасности ООН. Я понимал, чем это может обернуться для Грузии, для Молдовы, да и для Украины.
— Многие российские и европейские СМИ, комментируя обращение российского президента к Виктору Ющенко сделали вывод, что таким образом РФ пытается вмешаться в украинские президентские выборы. Некий кастинг кандидатов со стороны РФ выглядит унизительно, согласитесь.
— На самом деле я не вижу кастинга кандидатов, я вижу только одно: в своем послании Медведев четко заявил, что с действующим Президентом они работать не будут. Действующий Президент Украины также выразил свою позицию. Но я считаю недопустимой персонализацию в межгосударственных отношениях. Предположим, кто-то кому-то не нравится, а народы двух стран должны быть заложниками этих антипатий? За равноправие надо бороться, а мы сегодня с Россией не равноправны. Украина обязана перехватить у России инициативу.
— Перехватить инициативу, в чем именно?
— В интеграционных, во внешнеполитических процессах. Что мы слышали об Украине на внешнеполитической арене за последние 18 лет? Внесенная и не проголосованная резолюция по Голодомору? Может, Украина выступила с предложением продовольственного пула, когда начался продовольственный кризис? Нет. Может, Украина выступила с инициативой единого энергетического пространства? Нет. Может, Украина перехватила инициативу по ЕЭП? Да нет, мы только от всего отказываемся, отталкиваемся, ничего вместо этого не предлагая. И именно наша внутренняя слабость позволяет отдельным странам применять неприемлемую тональность.
— При формировании своей повестки дня, учитываете ли вы, подчеркиваю — глубинные социологические исследования ожиданий украинцев, в том числе и молодежи?
— Сейчас работают по принципу: что народ хочет услышать, то и будем говорить. И такой подход действует последние пять лет. Мы пришли к ситуации, когда имеем страну — банкрота. Однако сейчас нужен не ликвидатор, а кризисный менеджер.
Я исповедую кардинально другой подход — подход убеждения. Именно в этом я вижу путь развития и если вы разделяете этот путь, поддержите меня.
— Но можно ли назвать другим подходом, скажем, привлечение к своему избирательному штабу скандальных российских технологов?..
— У меня вообще нет технологов, и объясню, почему. Потому что технологи — это представители той парафии, которые работают не на формирование национального лидера, а на избирательный результат. Да, я работаю с россиянами, работаю с европейцами, работаю с американцами и не делаю из этого большой тайны. В этом мой стиль работы — я должен знать все. Но, подчеркиваю, люди, с которыми я работаю, не являются технологами. Это советники, это историки, это философы, которые расширяют мой кругозор. Часть из них работала на различных избирательных кампаниях и в Украине, и за границей. А технологи?.. Я вспоминаю, когда ко мне пришли представители из одной большой страны, принесли исследование, написали, как должна двигаться избирательная кампания, но я их выгнал. Почему выгнал? Да потому что предложена была классическая «пластмассовая» кампания, мол, говорите Арсений Петрович людям то, что они хотят услышать, не больше и не меньше. А я это не буду говорить! Или, Арсений Петрович, идите туда, где вас больше всего поддерживают и раскалывайте далее Украину. Я этого делать не буду.
— Вы только что вспомнили о подходах последних пяти лет. Почему, по вашему мнению, не оправдались надежды тех, кто вышел на Майдан в 2004-м.
— Давайте для начала вспомним результаты третьего тура выборов. Результат был практически тождественным. 30 с гаком процентов — за президента Ющенко, 30 с гаком — за президента Януковича. Иными словами, 30% — выступили за одну идеологию, почти столько же — за другую. А формирование новой идеологии, которая бы объединяла западную и восточную части Украины, так и не состоялось. А я глубоко убежден в том, что Западная Украина четко понимает, что не может состояться без Восточной Украины, так же, как Восточная без Западной.
Что означал Майдан? Майдан, прежде всего, означал подъем. Вместе с тем он означал переоценку ожиданий. В чем здесь суть? В том, что мы свою работу сделали — мы избрали президента и на следующее утро должен работать уже глава государства. Поэтому это и не оправдалось, поэтому и не состоялось. А цели, которые мы имели не были четко определены.
— Почему не были определены, а путь в НАТО, например.
— Путь в НАТО? Да, было желание, но для того, чтобы достичь цели, следовало, как минимум, написать, куда мы идем. Мы шли в направлении, которое сами себе выдумали. Т.е. мы не могли сразу стать членами НАТО и об этом следовало откровенно говорить, а не спекулировать на этих вещах. Так же мы не могли стать и членами ЕС, и так же честно об этом стоило бы говорить. Не могли не потому что мы не хотим, а потому что нас там не ждут. Мы обязаны были говорить о качественных изменениях в Украине, которые приближают к ЕС и НАТО. И в этом — правда. А использовать эти темы исключительно для того, чтобы тебя поддерживал электорат?.. Знаете, это ничто иное, как политическое преступление. Это то же, как Янукович использовал тему русского языка как второго национального. Это то же, как Янукович формировал иллюзию добрососедских отношений с Россией. Пусть распишут по пунктам, что это такое — добрососедские отношения с Россией? А еще мне очень нравится фраза о братских отношениях с российской Федерацией. Это как? Я перечитал все книги по международному праву и нигде не встречал определение братских отношений. Я знаю, что такое прагматические, прогнозированные, эффективные отношения. Я знаю, что такое отношения, построенные на нормах международного права. Это мне понятно, а все прочее — подмена понятий. И, эта подмена понятий была и на Западе Украины, и на ее Востоке. Кстати, увидите, будет подмена понятий и в ходе выборов 2010 года. Почему? Да потому что в них нет сути, они ничего не могут сказать людям, ничего не могут предложить.
Сегодня Тимошенко, понимая, что проигрывает выборы, решила и далее колоть страну для того, чтобы выиграть любой ценой. Проблема только в том, что после такой избирательной кампании страны уже не будет. Убежден, что после обращения Тимошенко во Львове, Янукович сделает аналогичный ход в Донецке. Поэтому выходит, что мы возвращаемся туда, откуда и начинали.
— Эксперты признают вашу заслугу в том, что во времена Майдана курсовая политика была стабильной...
— Слава Богу, хоть это признают (смеется. — Авт.).
— Какова сейчас ситуация на валютном рынке, известно всем. Руководство Нацбанка заявляет, что причиной нестабильности и непрогнозированности курсовой политики является политическая нестабильность в государстве. Действительно ли это так, и какие механизмы исправления ситуации вы предложили бы?
— Как может быть стабильной национальная валюта, когда правительство рассчитывается за газ через печатный станок Центрального банка? Как может быть стабильной национальная валюта, когда принимается закон, согласно которому НБУ должен напечатать еще 10 миллиардов якобы на Евро-2012. Да какое там Евро-2012? Мы разве не понимаем, что это деньги на выборы!? Поэтому о стабильности национальной денежной единицы не может быть и речи. Стабильность национальной денежной единицы — это не предпосылка, а следствие экономической политики и это важно четко осознавать. Если экономика больная — валюта не может быть здоровой. А сейчас экономика живет за счет печатного станка и одолженных денег. Мы берем новые кредиты с тем, чтобы отдавать старые. Конечно, НБУ также виноват в ситуации, когда было проведено рефинансирование, когда не был удержан валютный курс из-за того, что просто не поставили заслон в прошлом году. В результате валютные спекулянты за счет средств Центрального банка купили валюту по пять гривен и вывезли ее за границу.
Рецепт сейчас единый — запуск экономики. Кредиты МВФ — это временная мера, это для того, чтобы не умереть, но не для того, чтобы выжить.
