Год Украины в России закончился, начинается год России в Украине. Что касается года Украины в России — то его в Москве назвали «беспрецедентным в мировой практике общественно-политическим проектом, направленным на наполнение конкретным содержанием отношений стратегического партнерства между Россией и Украиной» (цитата представителя МИД России Александра Яковенко). Практически все официальные лица и Украины, и России характеризовали «проект» наилучшим образом, не скупились на похвалы и в то же время забывали сказать, что же конкретно он принес как украинцу, так и россиянину и чем он в этом смысле отличался от предыдущих лет.
Что же касается года России в Украине — то скептики саркастически утверждают, что этот год, на самом деле, далеко не первый, первым, возможно, был далекий 1654-й, когда 8 января по новому стилю московский боярин Бутурлин в Переяславе принял присягу Богдана Хмельницкого на верность царю. Что касается «обратной связи», то было сказано, что цари никому, кроме Господа, не присягают. Кстати, к празднованию юбилея Переяславской Рады уже готовятся на высшем уровне. Эксперты, в частности, председатель комитета Верховной Рады по вопросам европейской интеграции, экс-министр иностранных дел Борис Тарасюк, прогнозируют, что в течение года России в Украине «можно ждать дальнейших шагов по сдаче наших стратегических национальных интересов в отношениях с Россией».
Год Украины в России был характерен прежде всего не столько частотой встреч между президентами двух стран — Леонид Кучма и Владимир Путин так же часто виделись между собой и в 2001-м, когда продолжалась первая волна охлаждения отношений Украины и Соединенных Штатов и стран Западной Европы. И еще в те времена именно российский капитал в далеких от открытости условиях стал победителем в тендерах по приватизации ряда стратегически важных предприятий Украины. Ударный марш российских нефтяных компаний по украинским просторам из-за отсутствия какой- либо серьезной конкуренции стал уже скорее продолжением.
Характерной особенностью года Украины в России стало то, что одновременно с его провозглашением началась финальная стадия парламентских выборов в Украине. Представители Москвы — как вполне официальные лица, такие как посол РФ в Украине Виктор Черномырдин, глава администрации президента России Александр Волошин, так и менее официальные, не стеснялись указывать, с «кем и почему» они работают в Украине. Демонстрация влияния на, казалось бы, сугубо украинские дела была не только откровенной, но и сознательной, и официальный Киев, кажется, ничего плохого в этом не видел.
Симптоматичным выглядело и то, что накануне важных для будущего Украины решений, в частности — принимать ли участие в Пражском саммите НАТО, и если принимать, то на каком уровне — Президент Кучма встретился с президентом Путиным. И первый визит новоназначенного премьер-министра Украины Виктора Януковича состоялся именно в Москву (он прошел в качестве рабочего визита, тогда как его визит в Варшаву — в качестве первого официального). Янукович, кстати, одной из своих главных задач в качестве главы правительства называл усиление «российского вектора».
Складывается впечатление, что именно за этот год Москва сделала все возможное для того, чтобы Украина постепенно становилась более управляемой с сохранением внешних атрибутов ее государственности. И это и был в понимании Кремля год Украины в России. Год же России в Украине будет отмечен еще и тем, что именно в этом году будут проходить уже настоящие бои президентской кампании в Украине, и поддержки Москвы будет искать каждый из кандидатов.
Год прошедший также сопровождался жестким давлением Москвы на Киев с тем, чтобы Украина вступила в Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС). Одним из адептов выступал премьер-министр России Михаил Касьянов, заявлявший, что только при этом условии Москва пойдет на подписание соглашения о свободной торговле с Украиной. Пока что Киев настаивает на том, что украинским интересам больше всего соответствовал бы статус «наблюдателя плюс», который не налагал бы обязательств, но предоставлял возможности принимать участие в различных проектах. С точки зрения перспективного развития Украины стратегические выгоды от ее вступления выглядят довольно сомнительно: Россия сама нуждается в огромных ресурсах (не только сырьевых, но прежде всего — финансовых и технологических) для своей социально-экономической модернизации. Тем более — другие страны-члены ЕврАзЭС. Но именно эта дискуссия рискует стать одной из ведущих в год России в Украине.
Еще одна тема, только родившаяся в конце прошлого года — предложенный группой российских экспертов переход от стратегического партнерства к стратегическому союзничеству, сразу получивший позитивный отклик среди части украинского истеблишмента. Для развития самой идеи, а значит, и дискуссии, следовало бы определить, как именно видится это стратегическое союзничество, какую цель оно может преследовать, как это можно сопоставить с задекларированными различными целями стратегического развития России и Украины, и как это может повлиять как на каждую из двух стран, так и на систему их отношений.
Известно, что российское руководство предлагает украинским визави объединение потенциалов двух стран и координацию их усилий. Этот тезис часто звучал в выступлениях Путина, в выводах российских экспертов. Поэтому понятно, что он будет часто звучать и во время мероприятий, связанных с годом России в Украине.
Пока что же «сложение потенциалов» проявилось в том, что Россия ввела пошлину на прокат из Украины (как и из Казахстана, страны-члена ЕврАзЭС), в том, что уровень товарооборота, по статистике обеих стран, падает, что различные тарифные и нетарифные ограничения, введенные прежде всего Россией, только вредят тому, что можно было бы называть партнерством в экономических и торговых отношениях. Это признал и посол РФ в Украине Виктор Черномырдин, который одновременно является специальным представителем президента России по торгово-экономическим отношениям с Украиной. И это — наиболее реальная оценка года Украины в России, и далеко не самая лучшая стартовая отметка для года России в Украине. Болевыми точками в отношениях двух стран, кроме «торговой войны», остается медленное продвижение в делимитации морских границ, неурегулированность в вопросе компенсаций семьям жертв сбитого над Черным морем украинскими военными самолета. Пока что также нет никакой ясности в том, что же за консорциум по эксплуатации украинской газотранспортной системы создается на самом деле.
Понятно, что во время года России в Украине будет не меньше риторики, чем в течение года Украины в России. При этом и российские руководители, и российские эксперты (в частности, из Российского общественно-политического центра) указывают на то, что разговоры об интеграции носят популистский характер, что лозунг «В Европу вместе с Россией» не воспринимается в самой России, поскольку вряд ли его можно реализовать на практике.
Очевидно, о партнерстве, а тем более — о союзничестве между двумя странами можно будет говорить только тогда, когда будут понятны его основополагающие принципы, когда будет ясность с тем, что на самом деле это дает каждому гражданину, насколько это выгодно не отдельным группам в каждой из стран, а именно гражданам. Когда отношения будут базироваться на четко определенных национальных интересах каждой из сторон, а измерять их можно будет «европейскими нормами», до которых сегодня еще слишком далеко. Сегодня же, как об этом говорит подавляющее большинство украинских экспертов, достигнуто партнерство именно между отдельными группами бизнес- и политических элит двух стран. Что и привело к тому, что год Украины в России прошел для широкой общественности просто незаметно. И то же самое угрожает и году России в Украине.
