…Когда наша соседка Пивония всеми правдами и неправдами все-таки уехала в Италию искать работу, больше всего печалилась моя мама: «Кто же теперь нам с папой будет уколы делать?» Пивония через день проезжала 35 км в районную больницу, где работала 20 лет реанимационной медсестрой; иногда дежурила по трое-четверо суток, потом брала отгулы, набитые украинским товаром сумки — и ездила продавать. Сначала — в Румынию, потом — в Польшу. Зарабатывала деньги на обучение сына. Потом ездить стало невыгодно — и Пивония взяла в руки словарь итальянского языка. «У нее в руках сапа, а на меже — словарь. Полет огород — и заучивает незнакомые слова», — рассказывала мне мама.
…Первые письма от Пивонии были сдержанными, чтобы не сказать отчаянными. Но где-то через полгода пришло письмо, полное неподдельной радости: сын хозяйки, у которой работала Пивония, значительно повысил ей плату… в благодарность за спасенную жизнь своей мамы. А дело было так: хозяйка внезапно заболела, «скорая помощь» поставила диагноз, против которого настойчиво протестовала Пивония и доказывала, что у хозяйки совсем другая болезнь. Она даже не позволила дать больной лекарства, которые бы заострили приступ болезни. Отвезли женщину в больницу. И вот здесь выяснилось, что Пивония «была права». Старушка обо все этом рассказала своему сыну — и вот теперь у приятной и квалифицированной соседки моих родителей постоянная работа, постоянная плата, жилье и сын, который учится на заработанные ею деньги. В не виденной мной Италии.
…Министр иностранных дел Турции гостил в Киеве в дни, когда у меня гостила родная тетя. Во время вечерних телевизионных новостей, которые она не пропускает даже при условии, что вокруг « все горит и пылает», тетя сказала: «А я, честное слово, спросила бы его, поблагодарил ли он нашего Президента за тех украинцев, которые ходят по его Стамбулу?»
Из моего горного села, которое насчитывает две тысячи жителей с детьми, пенсионерами и калеками, за границей сейчас находится сотня лиц. Каждый двадцатый. Средний возраст — до сорока лет. Кое-кто вернулся психически сломанным. Кое-кого привезли в гробу. О ком-то нет вестей уже очень давно. А люди едут целыми семьями. Далеко не всем так посчастливилось, как Пивонии. Работают там годами. Домой не едут, потому что не смогут вернуться. Детей не рожают. Семьи распадаются. Их дети женятся без родительского благословения. Их родителей хоронят без них. Сельские почтальоны изучают географию мира по штемпелям и экзотическим маркам: Португалия, Турция, Греция, Италия, Испания, США.
…Мой одноклассник имеет в Соединенных Штатах статус экономического беженца. Занимался человек на Буковине бизнесом. Средним. Бандиты в черных масках ждали его в доме. Гвоздодерами вырывали зубы, утюгом «гладили» гениталии. Когда я навестила его в ожоговом центре, сама два дня была больна… Мой одноклассник — мужчина твердый, как и все в Розтоках, и добивался справедливости в расследовании с упрямством вола. В конечном итоге выяснилось, что нападающими были… работники УБОПа. Вы догадываетесь, какое давление пережил мой одноклассник со стороны структур, которые должны были бы защищать его? Одно слово, он выехал в США как экономический беженец. Вы представляете, какое терпение нужно было ему для этого? Теперь он и там, как сказала бы Елена Ромина, «успешный человек», но не потому, что «так расположились звезды...», как расценивает свой успех преуспевающий Андрей Деркач, а, очевидно, по другим причинам. Америка, как я понимаю, слезам не верит.
…Когда-то (не при Румынии, а при моей памяти и при советской власти) в моем селе было две мельницы, пилорама, пекарня, 11 магазинов, в том числе — роскошный книжный магазин, музыкальная школа, сельская больница на 25 мест, амбулатория с тремя врачами, две машины «скорой помощи», передовой колхоз, доярка — кавалер ордена Ленина и делегат ХХV съезда КПСС, школа на 516 учеников, пришкольный интернат, молочная кухня… О, Господи праведный! А теперь рота налоговиков «шугает» на сельском базаре женщин с корзинами клубники и малины, а по улице поднимает пыль колонна лесовозов, сопровождаемых милицией. Из разбитых окон когда-то пришкольного интерната растет березка, а дети, которые ходят в школу с хуторов, квартируют по людях. Их родители зарабатывают деньги за границей.
…Мои родители показали мне список, который раздавали из района, КАК ПРАВИЛЬНО нужно проголосовать. Люди списки взяли. И проголосовали… с точностью до наоборот.
Вы думаете, люди в моем селе такие заполитизированные? Вовсе нет. Буковина — это не Галичина. Люди не хотят много. Они хотят работы и правды. Пока что у них нет ни того, ни другого. И я так своей маленькой головой понимаю, что они будут делать выбор с точностью до наоборот до тех пор, пока не почувствуют, как Пивония, правду в своем государстве, а не в чужой им Италии.
Не так ли?
