Украинская внешняя политика довольно часто напоминает соломенного бычка из народной сказки — неплохо выглядит внешне, но ничего не имеет внутри. Там, где должна бы быть опора — экономическая мощь государства, ее законодательная база, капитал, профессиональное правительство, профессиональный парламент. И, сказал в разговоре с корреспондентом «Дня» один из ведущих украинских дипломатов, то, что украинский экспорт непрестанно сокращается — не только грустно, но и естественно. Ибо экспортные отрасли украинской экономики не восстанавливаются в необходимом темпе, изнашиваются производственные фонды, ухудшается качество продукции, не спят конкуренты, уменьшается потребность именно в той продукции, которую еще производит Украина (ибо мир переходит на новые технологии). Сокращение экспорта в Россию и страны СНГ будет продолжаться и далее — ибо СНГ в глубоком кризисе, слова о свободной торговле остаются словами (недавно свободную торговлю между собой аннулировали Беларусь и Украина), девальвация рубля сделала украинские товары неконкурентоспособными на российском рынке. Поэтому «восточный» вектор, как главный, просто отпадает. Не говоря уже о том, что восток (в понимании Москва) просто не имеет реальных кредитных и инвестиционных ресурсов — того, что жизненно необходимо украинской экономике только для выживания. Именно на это, кстати, делал акцент министр Тарасюк сразу после своего назначения — и вряд ли его вина в том, что благодаря «мудрой» политике правительства и парламента западный капитал так и не дошел до Украины.
Кто бы что ни кричал с парламентских трибун, о чем бы ни договаривались между собой президенты, премьер-министры, главы парламентов и парламентских палат, но именно после этих договоренностей Украина с третьего места основных торговых партнеров России опустилась на четвертое (первые два занимают Германия и США). России неинтересно развивать торговлю с Украиной, — но все равно Украина почему-то вынуждена считать Москву своим главным приоритетом, все равно ее лидеры почему-то вынуждены ездить на поклоны в Кремль, терпеливо выслушивать все, что посоветует «старший брат». Комплекс «младшего брата» в отношениях Киева с Москвой — прямое следствие того, что все украинское руководство вышло из рядов второго эшелона КПСС — вряд ли скоро исчезнет. Вряд ли он отвечает украинским интересам и тому самому провозглашенному «проукраинскому» курсу — но ведь и российское, и западное направление сегодня имеют много хозяев.
Обвинять же министра иностранных дел в том, что не растут объемы торгового оборота — абсурд, говорят дипломаты. Для чего тогда существуют правительство и специально для внешней торговли созданное министерство? Тем более, что ни правительство, ни МВЭВТ, ни парламент ничего не сделали для реальной диверсификации рынков — чтобы продемонстрировать, что наши рынки везде, а не только в Таджикистане.
Внешнеполитическое ведомство можно было бы критиковать за отсутствие прогресса в европейской интеграции, что провозглашено президентом главной стратегической целью Украины. Мне, как налогоплательщику, было бы значительно интереснее знать, что за мои деньги мое государство приближает мою жизнь к европейским стандартам, которые почему-то не вызывают желания ими не пользоваться ни управых, ни у левых лидеров. Но конкретного разговора с Европой не получается — как же можно говорить со страной, в которой существует смертная казнь, и президент не собирается от нее отказываться, где просто ужасные условия для тех, кто рискует даже не бизнес здесь делать, а просто в гости заехать, где власть просто не выполняет ни законов, ни собственных обещаний. Существует, конечно, «российский фактор», который довольно часто усиливают сами украинские руководители, существует достаточно сильная инерция мнения, существует множество других причин — Европа, в частности, еще долго будет переживать события в Югославии.
Безусловно, украинская активность могла бы быть значительно большей и в событиях вокруг югославского урегулирования, и в Приднестровье, и в восстановлении Балкан. И именно здесь Киев мог бы доказать, что он нужен Европе — как страна, которая сама избежала этнических или других конфликтов и помогает их избежать другим, как страна, которая, в конечном счете, действительно цементирует стабильность в регионе, как страна-миротворец. Но миротворчество, на которое деньги выделяют другие, уже ставит в зависимость. И к урегулированию всерьез не будут приглашать, не услышав нормального, спокойного, но уверенного и твердого голоса. И здесь — снова почему-то проявляется комплекс «младшего брата» или «бедного родственника». Нигде в мире бедных не любят — об этом говорилось уже много. Стать же богатыми — не поможет никто, кроме себя самих. В том числе — и стать сильными духом.
Американский вектор украинской внешней политики — вообще странный. Ибо для одних США — это источник кредитов и помощи, которые сразу же растворяются неизвестно где, для других — пугало. Нормальных отношений — просто нет. Сногсшибательные повороты «генеральной линии», заявления государственных лидеров, которые часто друг другу противоречат, не придают позитивности общему украинскому имиджу, и часто удивляют зарубежных дипломатов.
Все это, включая подбор кадров, наличие нескольких центров, где формируется внешняя политика, — МИД, СНБОУ, администрация Президента (поэтому она и разная в различные дни недели), наводит на мысль, что государственные лидеры просто не осознают, насколько важным для государства является умение себя подать — для чего и служит внешняя политика. Складывается даже впечатление, что многим из них и государство совсем не нужно.
Конечно, я как рядовой налогоплательщик хотел бы, чтобы за рубежом мою страну знали как, может, и не слишком еще богатую, но как таковую, которая желает ею стать, обладает своим голосом на международной арене, имеет четкую и прозрачную внешнюю политику страны, которая действительно выполняет ею провозглашенное.
