Российские и польские действующие правительственные чиновники отдали дань памяти расстрелянным в Катыни польским офицерам. Однако вопросы остаются.
Премьеры России и Польши Владимир Путин и Дональд Туск 7 апреля приняли участие в мемориальных мероприятиях в Катыни (Смоленская область России), посвященных памяти уничтоженных там ровно 70 лет тому назад, в апреле 1940 года, тысяч польских офицеров (называют цифры от 15 до 40 тысяч погибших) по приказу советского тирана Иосифа Сталина и его сатрапа, наркома внутренних дел СССР Лаврентия Берии. Офицеры польской армии, которые были интернированы, а впоследствии фактически взяты под арест советскими «органами» после раздела Польши между гитлеровским и сталинским тоталитарными режимами осенью 1939 года, заплатили жизнью за свою верность Отчизне, искренний патриотизм и нежелание идти на компромиссы с деспотической советской властью — в этом и была вся их вина. Характерно, что приговор смерти был вынесен исключительно офицерам, элите национальной армии и интеллигенции — рядовых солдат, как правило, отпускали домой.
Советское руководство вплоть до 1990 года, до времен Михаила Горбачева, категорически отрицало любую причастность власти СССР к этому преступлению — массовому убийству обезоруженных невинных людей. Тактика здесь была двойной: катынские расстрелы либо цинично замалчивались вообще (здесь есть определенная параллель с Голодомором 1932 — 1933 годов в Украине), либо же вся ответственность за них возлагалась на немецких оккупантов (кстати, именно немцы нашли в 1943 году в лесу под Смоленском это страшное захоронение и дали, конечно, в своих интересах, соответствующую информацию).
С этой целью советская пропаганда во время войны приложила немало усилий: тратились тонны бумаги, создавались специальные комиссии. В конечном итоге, вопрос был цинично «закрыт». И только 20 лет тому назад, во время перестройки, появилась возможность наконец сказать правду об этой трагедии. Однако и до сих пор отношение к Катынским убийствам в России является крайне болезненным.
Тем больший интерес вызывало выступление на мемориальных мероприятиях именно премьер-министра РФ Владимира Путина. Что же сказал самый влиятельный политик России? «Преступлениям тоталитарного режима не могут быть никаких оправданий — отметил Путин. — В нашей стране дана четкая политическая, правовая и моральная оценка злодеяниям тоталитарной власти, и такая оценка не подлежит ревизии». (Вторая часть тезиса Путина является действительно принципиально важной, потому что речь идет о невозможности пересмотра приговора суда истории над сталинизмом; а вот относительно «четкой оценки» преступлениям Сталина, то здесь, мягко говоря, не все так однозначно; впрочем, это тема отдельного системного большого разговора, который регулярно ведет «День»). Дальше премьер России заявил буквально следующее: «Нашему народу, который прошел через ужасы гражданской войны, насильственную коллективизацию, массовые репрессии 30-х годов, хорошо понятно, — по-видимому, лучше, чем кому-либо другому — что значит для каждой польской семьи Катынь, Медное, Пятихатка. Потому что в этом скорбном ряду — места массовых расстрелов советских граждан: Бутовский полигон под Москвой, Сокирна Гора на Соловках, расстрельные рвы Магадана и Воркуты...».
Как уже отметила мировая пресса, так резко Путин уже давно не осуждал сталинские преступления. И искренне хочется поверить российскому руководителю, когда он провозглашает: «Катынь неразрывно связала судьбы. Здесь, рядом друг с другом, как в братской могиле, они обрели вечный покой, но не забвение. Потому что не может быть стерта память о мученической смерти невинных жертв и скрыта память о преступлениях и о палачах... Перед этими могилами, перед этими людьми, которые приходят сюда почтить память своих близких, было бы лицемерно говорить: «Забудем все, давайте считать, что все кануло в Лету». Будущее нельзя изменить, однако можно сохранить его и возобновить правду, а следовательно — возобновить историческую справедливость. Этот тяжелый, кропотливый труд взяли на себя историки России и Польши, представители общественности и духовенства. Обращаясь к прошлому, они работают ради истины, а следовательно — ради будущего отношений двух стран», — подытожил глава российского правительства.
Но нельзя (тем более — нам, украинцам) не обратить внимания на некоторые очень существенные моменты, которые Путин в своем выступлении обошел. Во-первых, не прозвучало никаких извинений (не будем говорить о покаянии — это из другого политического и духовного измерения) за Катынь. Не нужно быть наивными — это неслучайно и принципиально. Это значит, что Российское государство, прибегая время от времени к «гуманистическим» антисталинским речам (для внешнего использования), доносит внутри страны, к собственным согражданам (для использования «внутреннего») совсем другую мысль: нашему Великому Государству не в чем каяться, тем более, перед таким прозападным государством как Польша, тем более, когда «Россия встает с колен» и испытывает по этому поводу безумные атаки террористов. Не время сейчас...
Во-вторых, приглашение к сотрудничеству Российских и польских историков не сопровождалось обязательством (или хотя бы обещаниями) открыть тайные архивы НКВД — КГБ СССР. А это — дело принципиальное, без этого все разговоры о «поиске исторической правды» — благое пожелание, если не фикция.
И, в-третьих, (это касается особенно Украины). Поляки добились от российской власти пусть не извинений, но признания вины тогдашних кремлевских людоедов. Законные аргументы украинских ученых, дипломатов, общественных деятелей (похоже, уже не высокопоставленных должностных лиц?) относительно признания Голодомора сознательным геноцидным преступлением против нашей нации руководством России категорически отбрасываются. Почему так? Не потому ли, что Польша (в отличие от нас) является реально, по-настоящему независимым государством, сцементированным и чувством национальной гордости, и полностью определенным геополитическим выбором (ЕС, НАТО). Там не разглагольствуют на тему «Восток и Запад Польши — вместе!» — там делают все для того, чтобы это вопрос даже не возникал. И немыслимой является такая ситуация, когда Правительство Республики Польша заявляло бы на весь мир: бюджет принять не можем, потому что неизвестна цена на российский газ, а от этого зависят все параметры экономики. Читатель думает, что все это не имеет прямого отношения к теме нашего разговора? Если бы это было так...
КОММЕНТАРИИ
Владимир ВЬЯТРОВИЧ, кандидат исторических наук:
— Стоит отдать должное польским историкам, политикам, вообще польской общественности, которая очень последовательно отстаивала концепцию Катынской трагедии, требовала ее расследования и признания. Публичное осуждение русской властью преступления сталинского тоталитарного режима — это позитивный сигнал. Но не ограничится ли этим русское руководство, или все же оно готово пойти дальше и откровенно говорить, осуждать другие преступления сталинского режима, и наибольшее преступление — Голодомор 1932 — 1933 годов. В настоящий момент трудно спрогнозировать — это тактический ход или Россия будет и в дальнейшем признавать преступления тоталитарного режима. Для меня как для украинца, историка самым знаковым будет признание Россией Голодомора. Это один из центральных пунктов, который покажет, действительно ли русская власть готова к осуждению сталинского тоталитарного прошлого. Еще одним показательным моментом станет то, как будет проходить празднование 9 мая в Москве. Ведь уже сейчас мы видим, что это мероприятие имеет много аспектов, которые говорят о реабилитации сталинизма, в частности, предложение Лужкова проводить празднование 9 мая с портретами Сталина. Почему Польше удалось добиться уступок со стороны России, а нам нет? Дело в том, что Польша практически с 1990 года организовала информационное и политическое давление, практически во всех русско-польских переговорах этот вопрос затрагивался. В самой Польше тоже была организована информационная кампания. В то время как вопрос Голодомора на информационном и политическом уровне начал подниматься в Украине лишь несколько лет тому назад. Опыт Польши должен стать показательным, как нужно отстаивать восстановление исторической памяти, как можно достичь успеха со своими соседями, как добиться серьезных уступок в вопросах прошлого, тем более, если это касается осуждения преступлений тоталитарного режима. В этом должны быть заинтересованы как украинцы, так и россияне.
Владимир КОРСУНСКИЙ, главный редактор интернет-издания Грани.Ru:
— Путин просто в очередной раз попытался словесно размазать эту страшную трагедию. О проблеме Катыни он уже говорил, когда был президентом России. Тут он впервые встал на колени рядом с Туском. Но дальше он начал рассказывать всякие страшилки про Сталина, который якобы отомстил за красногвардейцев. Знаете, Сталин в своей жизни истребил столько красногвардейцев, что те 32 тыс., которые погибли от голода в польском плену, для него ничто. Искренних извинений ждать от Путина просто бессмысленно. В условиях кризиса России приходится контактировать с разными странами, в частности, и с Польшей. Понятно, что для поляков это большая обида, что Россия до сих пор толком никак не признавала расстрелы в Катыни. Все время возникают какие-то отговорки, какие-то попытки найти объяснения. Чудовищный, безжалостный расстрел для Польши будет кровоточащей раной до тех пор, пока Россия без обиняков не признает этого факта. И не надо ссылаться на двадцатые годы, на расстрелянных красноармейцев. Россия до сих пор отказывается открывать все документы по этому вопросу и не оглашает имена преступников, которые отдавали приказы расстреливать польских офицеров. Путин ищет возможности сотрудничества с Польшей, но при этом все время старается обелить людей из своего ведомства. Ведь фильм «Катынь» в России не прошел. И только перед самой встречей Путина с Туском его прокрутили, тихонько, без особых анонсов.
Игорь ЧУБАЙС, доктор философских наук, директор Центра по изучению России РУДН:
— В одном из своих прямых эфиров Путин, как всегда, отвечал на вопросы россиян. В конце беседы к нему пришел вопрос «Как нужно относиться к Сталину?». Путин тогда сказал, что однозначно на этот вопрос ответить не может, так как Сталин был фигурой противоречивой. И вся Россия получила установку, что Сталина осуждать нельзя. В Катыни Путин резко негативно отозвался о Сталине. То есть внутри страны у него была одна позиция, а вне России — совершенно иная. Фильм «Катынь», который все-таки был показан по российскому телевидению, очень знаковый. Но уже через несколько дней на нашем телевидении уже по-другому интерпретировали эти события — якобы расстрелы могли совершить и солдаты Третьего Рейха. Все зависит от польских политиков — насколько они будут принципиальны, насколько их удовлетворят ответы, которые они получили. Я, например, не удовлетворен ответами Путина. Я настаиваю на том, чтобы был проведен суд над сталинским режимом, над всей советской системой, ведь без этого Россия не сможет нормально двигаться вперед. Ведь преступления Сталина в Катыни — это лишь звено в целой цепи его злодеяний. Был Голодомор, было много репрессий, в том числе против собственного народа. Стоит ли Украине проявлять такую же настойчивость в вопросе признания Голодомора, как Польша — в вопросе признания трагедии Катыни? Безусловно, если бы украинские политики переняли весь тот опыт, который есть у поляков. На мой взгляд, эффективна не такая тактика, когда поляки, добившись своего, успокаиваются и спокойно получают дешевый газ. Эффективна такая политика, когда мы все вместе осудим преступления сталинского режима, — это поможет и нам, и вам. «За нашу и вашу свободу» — так это должно звучать.
Мария ПШЕЛОМЕЦ, автор и ведущая программы «Восток», Варшава:
— Я думаю, это пока что только маленький шаг, а не перелом. Признаться, я и не ожидала, что Путин извинится, и думаю, никто этого не ожидал. Однако же важно, что он хотя бы посетил Катынь. Правда, при этом он затопил польские жертвы в океане жертв советских. Мне, например, очень не понравилось, что Путин на пресс-конференции сказал, что Сталин якобы хотел отомстить за советских солдат, которые погибли в польских лагерях. Во-первых, они умерли от тифа и гриппа. Во-вторых, тогда погибло не 32 тыс. человек, а от 16 до 18 тыс. И вообще, как это можно сравнивать — пленных, которые погибли от эпидемии и офицеров, расстрелянных по приказу советских властей? Думаю, российские власти просто решили, что им выгоднее посетить Катынь, чтобы улучшить свой имидж. Но и для Польши это тоже неплохо.
Владимир МАРЧУК, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Государственного архива Ровенской области:
— Поляки от россиян в лице Путина хотели услышать «простите». В свою очередь, премьер-министр России сделал жест не совсем такой, которого от него ожидали, — он не считает, что нынешние россияне должны извиняться за грехи Сталина. С его подачи становится понятно, что современные россияне не имеют отношения к тоталитарным репрессиям, поскольку пострадали и польский, и русский народы. Конечно, для поляков Катынь — болезненная тема. Присутствие Путина на мемориальном почтении жертв трагедии свидетельствует о стремлении изменить образ России в глазах поляков, а также о значимой роли Польши в международной политике. Это шаг к сглаживанию исторических противоречий и способ достичь взаимопонимания. Однако в этом вопросе важно, какими будут последующие шаги России. Ведь оценка тех событий зависит от времени исследования научными работниками документации, хранящейся в архивах Российской Федерации. Я не знаю, удовлетворило ли поляков такое выступление русского премьера, но по своей сути они терпеливые максималисты, потому и в дальнейшем будут ожидать извинений от России. Ситуация с украинским Голодомором совсем иная. Россия не та страна, которая будет раздавать извинения направо и налево. Если бы наша страна во внешней политике занимала другое место, диктовала свои условия, с нами бы тоже считались и шли на уступки, но вряд ли такое возможно.
Леонид ЗАШКИЛЬНЯК, профессор кафедры Центральной и Восточной Европы Львовского национального университета им. Ивана Франко:
— В этом есть определенный парадокс. С одной стороны, кремлевское руководство открещивается от преступлений прошлого, а со второй — продолжает линию преемственности в организации и формировании политического пространства, а самое главное — в формировании великорусской идеологии. Это противоречие чувствуется во всех выступлениях российских руководителей. Учитывая предыдущие выступления руководителей России в связи с Голодомором, вряд ли мы дождемся извинений. Поскольку, с одной стороны, они осуждают эти преступления, правда «растягивают» их не только на Украину, но и на Россию, тогда как это не отвечает действительности, а со второй — они говорят, что это не их рук дело, потому вина ложится не на них, а на руководителей Советского Союза. Последние же в большинстве своем не были россиянами — среди них были и грузины, и евреи, и украинцы, и представители других национальностей. В ближайшее время эти парадоксы, к сожалению, сохранятся.
