«РЕКВИЕМ»
Во вчерашнем номере «Дня» мы опубликовали материал «Тяжелая правда. Российские эксперты обсуждают резолюцию ПА ОБСЕ про Голодомор в Украине». Этой дискуссией стартовал новый проект российского интернет-портала ИnoCMИ (www.inosmi.ru) «Россия — Украина: Диалог культур», в котором по приглашению московских коллег принимает участие и «День». Напомним, российские эксперты во время обсуждения коснулись нескольких вопросов: как в Украине относятся к принятию резолюции; какой может быть реакция России; стоит ли России заняться «Голодомором» на своей собственной территории; почему, с точки зрения ряда украинских политиков и экспертов, за голод в Украине должна отвечать современная Россия? Сегодня же мы предлагаем вашему вниманию мнение украинских экспертов.
Но на этом дискуссию не закрываем. Нам всем еще немало усилий предстоит сделать, чтобы наши соседи (и это видно по высказываниям российских экспертов), Европа, мир пришли к пониманию, чем на самом деле был голод и Голодомор 1932—1933 гг. в Украине. И вас, уважаемые читатели, мы приглашаем принять участие в дискуссии.
Станислав КУЛЬЧИЦКИЙ, профессор:
— Очень интересно наблюдать за тем, что творится в головах у наших современников при переходе от коммунизма к чему-то такому, что не имеет названия. Во всяком случае — не к капитализму, ибо в Европе уже давно на основе капитализма возникло социальное государство, а ведь мы — за европейский выбор. Проблема Голодомора — это своеобразный тест, который показывает качество исторической памяти и степень разработанности истории СССР сталинского периода у наших соседей.
Вот Андрей Левкин, который относится к нам очень хорошо. ОБСЕ признало Голодомор, говорит он, и это неплохо, не признало его геноцидом — тоже неплохо. Хотя, если бы признало, то ничего антироссийского в этом не было бы, по его мнению. Но конечный вывод абсурден: нацию нельзя построить на основании преимущественно печальных событий. Так что же, скрыть Голодомор? А как его скрыть, если погибли миллионы, и погибшие есть в каждой семье? Нацию нужно строить на той истории, которая является подлинной.
Я понимаю ход мыслей А. Левкина. Он, как и все в России, думает, что Голодомор — это всем известный общесоюзный голод начала 30-х гг., связанный с коллективизацией, раскулачиванием и экспортом хлеба за границу. Украинские миллионы жертв для него — пустая абстракция, тем более, что многие украинские публицисты в три-четыте раза завышают число жертв.
Не сомневаюсь, что сталинская политика «подхлестывания» привела к миллионным жертвам во всем Советском Союзе, и такую политику следует считать геноцидом. Может быть, Россия когда-нибудь вместе с нами осудит эту политику перед международным сообществом и перестанет повторять, что был голод, но был и Днепрогэс. Может быть...
Но сейчас речь идет о Голодоморе, который стал следствием террора голодом. А террор голодом («уничтожающий удар», по терминологии Сталина) — это изъятие всех продовольственных запасов в украинском и кубанском селе, которое уже голодало после конфискации урожая 1932 года. Это — изъятие картофеля, лука, свеклы и всего прочего, а такое изъятие не имеет никакого отношения к хлебозаготовкам, экспорту хлеба и Днепрогэсу. Оно имеет отношение к террору и является одной из многих физиономий террора, который использовался в ходе коммунистического строительства в разных регионах СССР и был главным методом государственного управления вплоть до смерти Сталина. Давайте сначала разберемся в предмете дискуссии, а потом будем выяснять, почему террор голодом был использован на ограниченной площади — в украинском и кубанском селе. То, что эта политика была геноцидом, совершенно ясно. Как же иначе можно расценивать создание условий, несовместимых с физическим существованием? Конфискация всего продовольствия, запрет на перемещение голодающего населения и информационная блокада — это и есть геноцид.
Почему по отношению к Украине и Кубани была применена такая политика — это другой вопрос. Мы готовы к разговору на эту тему, готовы предоставить всю необходимую документацию — и российским ученым, и Организации Объединенных Наций.
Наталья Нарочницкая руководит Фондом исторической перспективы. Стоит ли дискутировать с ней по поводу исторической ретроспективы? К тому же она не воспримет никаких доводов, какими убедительными они не были бы.
Наталья Нарочницкая — русская патриотка, и это хорошо. Но при всех условиях надо отделять общество от государства. К сожалению, в России сплошь и рядом смешивают народ и государственную власть. В советские времена говорили: «Народ и партия — едины». В досоветские времена концепция самодержавия, православия и народности была господствующей. В государственной символике современной России объединены дореволюционный герб и советский гимн. Поэтому обвинения в адрес Сталина, который возглавлял тоталитарное государство, Нарочницкая воспринимает как обвинения против русского народа, и не жалеет эпитетов.
Читаешь Нарочницкую — и страшно становится. По ее мнению, почти все границы спорные. Что будет, если люди с ее образом мыслей возглавят Российскую Федерацию? Может быть, уже и возглавили? Ведь тот поток сознания, который позволила себе Нарочницкая, не могут позволить государственные деятели. Конечно, до поры до времени. А потом внезапно на пустом месте появится какая-нибудь Тузла, и все пойдет кувырком. К кому тогда обращаться, имея на вооружении одну-единственную подводную лодку? Ведь гарантом ядерной безопасности Украины является все та же Россия. Нет уж, давайте подумаем о НАТО.
Владимир БОЙКО, историк, г. Чернигов:
— В резолюции Парламентской ассамблеи Совета Европы слово «геноцид» по отношению к голоду 1932— 1933 гг. в Украине отсутствует. Вероятно, чтобы не дразнить и без того накрученную своими же усилиями нынешнюю россйскую власть. Получается так, что Украина не достигла поставленной цели. Но в то же время в документе употреблен его фактический синоним — Голодомор, да еще и с пояснением — речь идет о результатах массового голода, вызванного жестокими спланированными действиями и политикой тоталитарного режима. А далее открываем энциклопедию, где находим соответствующее определение — геноцид. Казуистика, конечно, но довольно типичная для европейской практики и для дипломатии в целом.
Итак, Украина получает позитивный результат (хотя и не оптимальный для себя), опираясь на который можно продолжать работу. Что это действительно так, свидетельствует и реакция российских правящих кругов — она превратилась в своего рода индикатор успешности украинских шагов, в том числе и во внешней политике. Абсурд, но чем весомее ее достижения в отстаивании национальных интересов, тем возмущеннее реакция и острее комментарии. В то же время, стоило бы обратить внимание на следующее.
В известном законе Украины, которым Голодомор 1932—1933 гг. признан геноцидом, формулировку «украинская нация» вполне правильно заменили на «украинский народ», т.е. (согласно действующему законодательству) граждане Украины всех национальностей. Что касается УССР, определение достаточно условно, но таким образом парламентарии подчеркнули, что кроме национального признака существовал еще и гражданский, а значит и территориальный. И социальный — по факту событий. Т.е. крики о том, что гибли не только украинцы (по этнической принадлежности), но и представители других национальностей, проживавшие на территории Украины, ее обвинения в стремлении к собственной исключительности вообще утратили смысл. По показателям утрат видно, куда направлялось главное острие удара, нанесенного с севера на штыках революционных войск политического режима (извините за определенное упрощение, но так утверждал их командующий в начале 1918 г.), — на украинского крестьянина, который, по известным выводам, был наказан дважды: как крестьянин (к тому же еще зажиточный) и как украинский крестьянин — т.е. как представитель среды, которая стихийно порождала неугодные большевикам капиталистические отношения и украинское национальное движение. Также ясно, что смерть не выбирала по этническому признаку — где жил, там и погибал. И не обязательно на территории УССР, действительно, были и другие союзные республики, в том числе пестрая РСФСР.
Но в России почему-то на официальном уровне (и не только) упомянутых обстоятельств упрямо не замечают и по-прежнему находятся в плену своих, а поэтому психологически удобных представлений, усиленных к тому же отношением к Президенту Украины Виктору Ющенко. Потому что не хотят, потому что так удобно колоть Украину в подконтрольном власти информационном пространстве, настойчиво, вопреки своим заверениям в дружбе народов, создавая у себя образ врага. Должен же быть какой-то внешний раздражитель для консолидации страны, не у себя же его искать. Очень опасный путь, для самой же России. Кстати, непонятно, кто готовит исторические и другие аналитические справки российскому руководству — когда читаешь выступления того же президента России Владимира Путина касательно Украины на Бухарестском саммите НАТО, хватаешься за голову не только от оценок, но и от количества фактологических ляпов. Если то же самое происходит в вопросе Голодомора 1932—1933 гг. — нынешняя реакция вполне понятна.
Показательно, что длительное время после разоблачений периода перестройки рассматриваемая тема интересовала в основном довольно узкий круг специалистов, и только сейчас, когда проблему исторической памяти подняла Украина, российская власть тоже спохватилась. Довольно специфически, правда. Неадекватная реакция России тем более удивительна, что и у нее есть известны регионы, которые сильно пострадали во время голода 1932 — 1933 гг. Чтобы сделать определенные обобщения, нужно обстоятельно разобрать механизм, инструментарий этого постыдного явления. По всей вероятности, что придется осуждать действия собственного государства нынешним ее правящим кругам и общественности.
Вот тут как раз и проблема. России присуща очень высокая степень этатизации всего, что происходит. Не человек, его жизнь и благосостояние являются главным критерием успешности власти, а величие государства в смысле одного из знаменитых высказываний Никиты Хрущева с трибуны ООН. И не только на официальном уровне. Скажите, пожалуйста, какое дело работнику сферы культуры одной из пограничных с Украиной областей к отношениям собственности Украины и России в Крыму? Оказывается, так волнует, что не может сдержаться, чтобы не прокомментировать его автору этих строк прямо во время конференции. «Жила бы страна родная...» И это не единичный случай. Конечно, изрядно постарались российские средства массовой информации, но и они эти идеи не берут из воздуха. Но стоит ли сознательно толеровать подобные настроения.
Еще одно обстоятельство — Россия стремится контролировать все постсоветское пространство, рассматривая его чуть ли не как свой мир, историческую или, как у Русской православной церкви, каноническую территорию. Создается впечатление, что любое событие, тенденция, решение, не соответствующие ее оценкам или ожиданиям, воспринимаются как антироссийские, как чья-то интрига, а хуже всего — как попытка снизить влияние России на свои внутренние дела. Болезненная реакция для сильного государства, что может свидетельствовать о намерении доказать факт возрождения, в первую очередь, самому себе. Но почему при этом должны чувствовать дискомфорт близкие — не могу понять.
Признание геноцида со стороны России — акт морально-политический, гражданский. В конце концов, если есть опасения по поводу правовых последствий, компенсации — их можно снять при помощи межгосударственных договоренностей. Было бы желание. Важно другое — для такого шага нужно решиться посмотреть на самого себя глазами других народов, как в известном произведении — взять их боль на себя, попытаться наступить на горло своей гордыне, исключительности, т.е. перевернуть с ног на голову традиционные представления, что очень трудно. Такой шаг противоречил бы представлениям современных правящих кругов нашей восточной соседки о ее государственности. Что же тогда делать с утверждением об оправданности многочисленных жертв времен Сталина ради государства и подобными объяснениями трагедий прошлого? Т.е. в случае признания Голодомора геноцидом речь будет идти о внедрении в современной России принципиально иных основ государственности, к чему она, во всяком случае внешне, сегодня не готова. Возможно, когда-нибудь это случится, и это уже будет другая Россия.
Юрий РАЙХЕЛЬ, обозреватель «Дня»:
— Резолюцию ПА ОБСЕ необходимо рассматривать как шаг в правильном направлении — признания Голодомора и страданий украинского народа в годы сталинской диктатуры. Тем не менее, пока это только первый шаг, впереди еще очень большая работа по информированию мирового сообщества об одной из величайших трагедий прошлого века. К сожалению, процесс такого признания сталкивается с излишней и преднамеренной политизацией, в первую очередь, со стороны России. Но не только. Как показал недавно прошедший в Бухаресте круглый стол по книге Станислава Кульчицкого «Почему он нас уничтожал? Сталин и украинский Голодомор», проблема Голодомора мало интересует даже наших ближайших соседей, также испытавших, пусть в меньших масштабах, коммунистическое господство. Так что впереди огромная работа, которую обязательно должно выполнить украинское государство и все украинское общество. Пока прошлое не будет досконально изучено, и пока из произошедшего не будут сделаны соответствующие выводы, оно будет стрелять в будущее. Многие из проблем, которые сегодня переживает Украина, связаны с тем, что прошлому не была дана соответствующая оценка, не извлечены в первую очередь моральные уроки. Его продолжают эксплуатировать определенные политические силы — как внутри страны, так и за ее пределами, — отравляя сознание многих наших граждан. И это касается не только Голодомора, а и проблемы УПА, и в более общем виде — всей Второй мировой войны и роли Украины в ней.
Реакция России на резолюцию и, в более общем смысле, на обращение Украины к мировому сообществу по проблеме Голодомора представляется, с одной стороны, не вполне адекватной, а с другой — вполне логичной, с учетом политических реалий внутри страны. Отношение официальной Москвы и околокремлевских кругов как к Голодомору, так и к трагедии в Катыни, депортациям жителей стран Балтии в 1940—1941 гг. отражает коренной поворот российской внутренней политики от демократизма 90-х гг. к усилению авторитаризма, к попытке возрождения империи. Такое мышление не допускает наличия сложных проблем в прошлом. Наоборот, империя имеет только сияющее прошлое, которое служит идеологической основой уваровской трехчленной формулы. Признать акт геноцида по отношению к украинцам нельзя, потому что сразу возникнет вопрос об ответственности за голод в Поволжье, на Кубани, Ставрополье, на Дону и Центрально- черноземном районе. И дальше пойдет цепная реакция — и окажется, что Сталин был не успешным менеджером, а преступником, который избежал суда, как ему предрекал в своем открытом письме Федор Раскольников. Вся нынешняя идеология российской власти будет поставлена под удар. Империя велика, а великие не извиняются, потому что для величия империи судьбы ее подданных значения не имеют, как в прошлом, так и в будущем. Имперское сознание принципиально не приемлет ситуации, когда огромная Россия может извиниться перед маленькими по территории Эстонией, Латвией или Литвой. Соответственно — и перед Украиной. Вот почему в России принципиально не занимаются исследованиями голода начала 30 х гг.прошлого века. Ряд российских историков с некоторым чувством зависти отметил, что их украинские коллеги сделали так много в исследовании Голодомора и ввели в научны й оборот огромный массив документов из раннее засекреченных архивов. В России наблюдается прямо противоположное явление. Секретным становится то, что раньше таковым не было. Характерная деталь: российская генеральная прокуратура засекретила данные последнего расследования по расстрелу в Катыни. Точно так же секретными являются документы по голоду. Россия не в меньшей, а, возможно, и в большей степени, чем Украина, нуждается в изучении проблемы голода. Но произойдет это не раньше, чем начнется общая демократизация общественной жизни. К сожалению, перспективы такого развития не просматриваются.
Вторая проблема. Почему-то российские правящие круги подозревают, в частности, Украину в том, что в случае признания Голодомора будут предъявлены материальные требования. Об этом не так часто говорят, но всегда имеют в виду. А империя никогда никому не платит, только забирает. Представляется целесообразным раз и навсегда на официальном уровне заявить, что Украина не считает нынешнюю Россию ответственной за Голодомор, и требование признать его геноцидом имеет не материальное, а моральное значение, как один из способов осуждения тоталитарных режимов, каким был СССР. Мнение некоторых наших политологов об ответственности России как правопреемницы СССР следует признать ошибочным и в нынешней ситуации даже вредным. Никакой компенсации получить не удастся, а вот проблем в наших двухсторонних отношениях значительно прибавится. Более того, снятие подобных требований положительно сказалось бы на международном имидже Украины и затруднило бы для российских властей противодействие Украине в международном сообществе.
Третья проблема состоит в непризнании украинцев отдельным народом. Если (как Наталия Нарочницкая) считать украинцев частью русского народа, то тогда Голодомор был устроен русскими против русских. Хотя сталинского сатрапа Чубаря она все-таки считает украинцем. Голод как отдельные перегибы нынешняя российская власть вынуждена признавать, но его особую направленность в отношении Украины категорически не приемлет. В Москве прекрасно понимают, что проникновение правды о Голодоморе в общественное сознание самым разрушительным образом скажется на идее о трех ветвях русского народа и тем самым сделает принципиально невозможным новое превращение Москвы в Третий Рим. И это делает реакцию России на признание Голодомора столь болезненной и не совсем адекватной.
Юрий ШАПОВАЛ, профессор, доктор исторических наук:
— Разумеется, резолюция ПА ОБСЕ — это лишь первый шаг на том пути, который обязательно приведет европейцев к пониманию, чем на самом деле был голод и Голодомор 1932—1933 годов в Украине, в чем специфика этой трагедии нашего народа, что отличало ее от того, что переживали другие народы в тогдашних союзных республиках СССР.
Украину все еще не хотят впускать в европейское поле исторической памяти. Одних западных экспертов пугает то, что Украина, дескать, хочет «затенить» еврейский Холокост, другие «опасаются» за Россию, которая контролирует идущую на Запад газовую трубу. Все смешивается: элементарное незнание того, что было, и элементарный меркантилизм (если тема Голодомора может испортить отношения с Кремлем, зачем нам Голодомор?). В этой ситуации Украине самой нужно делать больше, наращивать свои информационные усилия.
А вообще-то нынешняя ситуация очень напоминает 1932—1933 годы. Сталинская Россия успешно морочила Западу голову, заявляя, что никакого голода в СССР нет, а Запад был, как писал Пушкин, «обманываться рад», торгуя с Москвой по демпинговым ценам. В этом контексте следует высоко оценить принятие резолюции, после который (может быть) европейцы хоть немного больше будут знать, что в действительности происходило, хотя бы задумаются, почему именно Украина понесла наибольшие человеческие жертвы.
— Даже нынешняя путинско-медведевская Россия — понятие не абстрактное, а потому я свято верю: там есть разная реакция. Поскольку ныне в официальной идеологии взят курс на реабилитацию сталинской России, нынешняя российская дипломатия (взяв за образец действия Максима Литвинова и других талантливых сталинских дипломатических лакеев) блестяще справилась с задачей по дискредитации усилий Украины в донесении до мира правды о Голодоморе, по дискредитации Президента Виктора Ющенко как «русофоба». Например, в опубликованной вчера «Днем» дискуссии я прочитал слова неизвестного мне господина А. Пушкова о том, что «Европарламент не стал однозначно осуждать Россию, как того хотел бы Ющенко». У меня вопрос: где и когда ПУБЛИЧНО Ющенко заявлял, требовал, предлагал «однозначно осудить Россию»? Кто из руководителей Украины когда-либо позволял себе выпады в адрес России, требовал компенсации за Голодомор, оскорблял нынешнее российское руководство (например, заявляя, что Курская, Воронежская области и Кубань — это наши земли, которые мы подарили России, или другие подобные глупости)? Никто и никогда. А теперь посмотрите на российское руководство, начиная с Путина (два раза, кстати, когда-то поздравлявшего Януковича) и заканчивая Лужковым.
Я не знаю ни одного серьезного эксперта в Украине, который бы изъяснялся, например, в категориях, употребляемых Н. Нарочницкой в уже упомянутой мною статье: «выделять здесь украинцев как специально выбранных жертв — это не только исторически неверно, это просто непорядочно и отвратительно».
Госпожа Нарочницкая, «непорядочно и отвратительно» не знать исторические факты. Например, объявлять Власа Чубаря инициатором голода. Да, он руководил Совнаркомом УССР до 1934 года, но ничего не решал, а Сталин в 1932 году обвинял его в «мягкотелости», «разложенности» и «оппортунизме». Чубарь, как и другие руководители УССР, пытался вести двойную игру, находясь в «поле напряженности» между жестокими требованиям Кремля и ужасными местными реалиями. Украинцы не принимали НИ ОДНОГО принципиального решения, имевшего последствием голодный апокалипсис.
Я уже не первый раз сталкиваюсь с тем, что говорит госпожа Нарочницкая об Украине, и мне искренне стыдно за нее. Помолчала бы, подчитала бы, а уж потом — формулировала. К тому же, она еще и за то обижена, что «все грехи революционного марксистского проекта взваливают на сегодняшнюю Россию». Беда не в том, что кто- то «грехи» сваливает, а в том, что нынешняя Россия ОПРАВДЫВАЕТ марксистский проект, оправдывает диктатуру и ложь коммунистического режима, не верит, что Украина способна жить без, как нелепо выражается госпожа Нарочницкая, «большой меганации».
Поэтому дискуссии о Голодоморе — это «de facto» дискуссии о том, быть или не быть украинской государственности, о том, что украинцы показали, что они способны жить в условиях демократии без (прости, Господи) «большой меганации». Да, для нас Гитлер и Сталин — монстры и тираны, которым не может быть оправдания. Да, Голодомор практически уничтожил украинскую нацию, выкосил самую здоровую и независимую ее часть. Да, русских вагонами, как писал один иностранный дипломат в 1933 году, завозили в УССР. Последствия этого и еще много чего мы переживаем и ныне.
Но никто не предлагает русских вывозить обратно. Но мы не строим нацию, как говорит А. Левкин, «на основании преимущественно печальных событий». Мы подчеркиваем, что даже в тех страшных условиях украинцы выжили, не забыли, кто они и где их корни. И русские о своих корнях помнят. На здоровье! Вопрос только в том, почему они решили в очередной раз отказать в праве на память украинцам.
Юрий ЩЕРБАК, Чрезвычайный и Полномочный Посол Украины:
— Решение ПА ОБСЕ является важным шагом в процессе осмысления мировыми (ООН) и европейскими международными организациями украинской трагедии 1932—1933 гг. Хотя резолюция ПА ОБСЕ непосредственно не признает (пока что) факта геноцида против именно украинского народа, но о чем свидетельствует формулировка «относительно массового голода, вызванного жестокими намеренными действиями» сталинского режима? «Жестокие преднамеренные действия» — это, собственно, базовая характеристика политики геноцида против религиозных, этнических и других групп населения (политических, социальных и т.д.). Если к этому прибавить установление загранотрядов на границе России с Украиной, массовое изъятие продуктов питания в сельской местности, усиление репрессий против украинской интеллигенции и начало деукраинизации Украины, то исчезают всякие сомнения в геноциде украинского народа, сознательном и жестоком убийстве миллионов людей только за то, что они украинцы.
Это — политика оккупантов в оккупированной стране, осужденная Международным европейским трибуналом. Реакция официальной России настолько же лицемерна, насколько бессмысленна. Страна, которая провозглашает себя преемником преступного сталинского режима (в отличие от Германии, которая провела денацификацию и осудила гитлеровский режим), должна, на мой взгляд, покаяться в грехах российского коммунизма (грехи украинского, грузинского, казахского коммунизма идентичны) и рассчитаться с прошлым. Пока этого не произойдет, пока Россия будет гордиться своими гитлерами и геббельсами — до тех пор будет существовать этот синдром глубокой социальной шизофрении.
Честная попытка очистить Россию (как и все пространство бывшего СССР) от кровавого наследия коммунизма имела место в 1989— 1991 гг. Работая в то время в Верховной Раде СССР, я входил в состав межрегиональной депутатской группы, возглавляемой великим сыном России А. Сахаровым и Б. Ельциным. Мы плодотворно сотрудничали с российскими демократами, такими, как Ю. Афанасьев, А. Яблоков, Г. Старовойтова. И наши оценки прошлого полностью совпадали. К сожалению, сегодня в России веют другие неоимперские, шовинистические ветры, и не слышать голосов соратников А. Сахарова: создается впечатление, что Андрея Дмитриевича лучше помнят и почитают именно в Украине, а не там, где он жил, страдал и умер...
Каждый народ имеет право и должен отдавать дань памяти жертвам красной тирании. Никто не запрещает России трактовать как коммунистический геноцид войну против участников крестьянских восстаний в 1920 х гг., когда войскаМ. Тухачевского отравили русских крестьян боевыми газами или осудить массовое истребление донского и кубанского казачества и другие преступления.
Это — дело совести нации, дело ее духовной очистки. Не предъявляет никаких счетов путинско-медведевской России, которая не несет политической или экономической ответственности за преступления грузина Сталина, россиянина Молотова, еврея Кагановича, многочисленных украинцев — приспешников сталинской клики, речь идет только о моральном измерении. Неужели кому-то в России хочется иметь монополию (смахивающую на монополию палачей) на право памяти или забвения миллионов жертв коммунизма?
Пока российское руководство и российское общество не дадут однозначного ответа на этот вопрос, до тех пор будет оставаться разным прочтение общей трагической истории.
