Союзное руководство предоставляло референдуму роль ключевого орудия в сохранении СССР и преодолении стремления республик к независимости. В течение января, февраля и марта 1991 года все компартийные структуры и вся мощь контролируемой КПСС пропагандистской машины была задействована для популяризации горбачевского проекта Союзного договора, опорочивание националистов-сепаратистов и запугивание граждан мнимым катастрофическими последствиями распада СССР. В январе подчиненные МВД СССР спецподразделения были использованы против участников национально-освободительного движения в Литве. Это вызвало волну протестов далеко за пределами СССР. М. Горбачев выступил с осуждением акции. Однако возможность применения силы против гражданского населения была продемонстрирована.
В сложившейся ситуации Верховная Рада Украины, преодолевая сопротивление импер-коммунистов, 27 февраля 1991 года приняла Постановление «О проведении референдума в Украинской ССР 17 марта 1991 года». Постановление предусматривало проведение одновременно с общесоюзным референдумом опроса граждан Украинской ССР по изъявлению их мнения относительно содержания будущего Союза. С этой целью в бюллетень включался дополнительный вопрос: «Согласны ли Вы с тем, что Украина должна быть в составе Союза Советских суверенных государств на принципах Декларации о государственном суверенитете Украины?».
Граждане Украины, принявшие участие в голосовании, положительно ответили на оба вопроса. Однако значительно большая их часть высказалась положительно, отвечая на дополнительный вопрос.
В списки голосования были включены 37 732 178 граждан Украинской ССР. В голосовании по первому вопросу приняли участие 31 514 244 человека, что составило 83,52% от общего количества избирателей. На вопрос союзного бюллетеня утвердительный ответ дали 22 110 889 человек, или 70,16%, отрицательный — 8 820 089 человек, что составило 27, 99%.
В голосовании по дополнительному вопросу приняли участие 31 465 091 человек, или 83,48% от общего количества избирателей. На вопрос республиканского бюллетеня утвердительно ответили 25 224 687 человек, или 80,17%, отрицательно — 5 655 701 человек, что составило 17,97%.
Как и ожидалось, результаты голосования в Украине, учитывая характер вопросов, на которые отвечали граждане, имели противоречивый характер. Вместе с тем не вызывала никакого сомнения поддержка большинством граждан республики Декларации о государственном суверенитете как определяющей основы для создания нового Союза суверенных государств. Это лишало легитимности любые попытки навязать стране Союзный договор, который предусматривал сохранение СССР как «как обновленной федерации».
Игнорируя результаты опроса в Украине, Верховный Совет СССР 21 марта 1991 года принял Постановление «Об итогах референдума СССР 17 марта 1991 года», в котором рекомендовал Президенту СССР, исходя из результатов референдума, более энергично вести дело к завершению работы над новым Союзным договором». Также в Постановлении было указано, что вопреки решениям союзных органов Армения, Грузия, Латвия, Литва, Молдова и Эстония отказались проводить референдум.
Учитывая неучастие шести республик в референдуме, союзное руководство было вынуждено продолжить попытки разработки проекта Союзного договора с привлечением девяти республик. Результаты как референдума, так и всеукраинского опроса юридически не обязывали Украину подключаться к процессу разработки Союзного договора. Оставалось в силе Постановление Верховного Совета от 17 октября 1990 года, в соответствии с которым до принятия новой Конституции Украины заключение Союзного договора является преждевременным. Однако в практическом плане категорический отказ от участия в этом процессе грозил неминуемым разрушением сотрудничества демократического крыла парламента с суверен-коммунистами и возникновением жесткого противостояния с центром.
В этой ситуации Украина согласилась на участие в подготовке проекта нового Союзного договора. Процесс его разработки формально начался 23 апреля 1991 года в Ново-Огарево — подмосковной резиденции Президента СССР М. Горбачева, где по его приглашению встретились высшие руководители Азербайджанской ССР, Белорусской ССР, Казахской ССР, Киргизской РСР, РСФСР, Таджикской ССР, Туркменской ССР, Узбекской ССР и Украинской ССР.
Переговоры в Ново-Огарево получили название Новоогаревский процесс, который фактически продолжался в течение мая-июля 1991 года, хотя последняя формальная встреча в формате 9+1 на высшем уровне проходила там 17 июня 1991 года.
Основой переговоров служил второй проект Союзного договора, который был опубликован в канун референдума и концепция которого противоречила принципам Декларации о государственном суверенитете Украины. Это значило, что еще до своего начала Новоогаревский процесс был обречен на фиаско.
В рамках Новоогаревского процесса важнейшие принципиальные вопросы обсуждались в Подготовительном комитете во время однодневных встреч высших руководителей республик и Президента СССР. Между встречами высокого уровня работала рабочая группа, к участию в которой привлекались представители республик и задача которой заключалась в формализации договоренностей достигнутых руководителями делегаций, и проработке текста проекта Союзного договора. Согласованные в ходе Новоогаревского процесса промежуточные договоренности не публиковались и в парламентах республик не обсуждались.
По признанию Л. Кравчука, формальной процедуры консенсусного согласования окончательных решений в Подготовительном комитете не существовало. Отсюда следовало, что решающую роль в выработке окончательных текстов проекта играл аппарат Президента СССР.
Верховная Рада не утверждала ни состава делегации Украины, ни формальных полномочий для представителей Украины, принимавших участие в Новоогаревском процессе. Как председатель Верховной Рады, ответственность за ведение переговоров в Подготовительном комитете взял на себя Л. Кравчук. По его распоряжению в рабочей группе Украину представлял Н. Шульга, глава комиссии по вопросам суверенитета, межреспубликанских и междунациональных отношений.
Учитывая стратегическую цель, определенную в Декларации о государственном суверенитете Украины, участие украинской делегации в Новоогаревском процессе преследовало тактическую задачу — избежать жесткой конфронтации с центром, способствовать консолидации государственнических сил в Верховной Раде, выиграть время для продолжения строительства независимой украинской государственности, обеспечить необратимость процесса этого строительства.
В сложной ситуации, которая на то время существовала в Украине и вокруг Украины, Л. Кравчук эту задачу выполнял искусно. Руководствуясь принципами Декларации о государственном суверенитете Украины и не будучи связанным формально выписанными полномочиями, он имел свободу в определении своих тактических действий и широкое пространство для маневрирования при обсуждении конкретных вопросов.
Практически все, кроме Украины, участники Новоогаревского процесса были принципиально согласны с концептуальной моделью построения Союза как обновленной федерации, которая была полным отрицанием Декларации о государственном суверенитете Украины. Осознавая опасность остаться в одиночестве против остальных участников переговоров, Л. Кравчук прямо не заявлял о принципиальной неприемлемости этой модели для Украины и не требовал применения кардинально иного подхода.
Зато он предлагал изъять или внести содержательные изменения в те положения проекта, без которых практическая реализация концепции «обновленной федерации» и сохранение Союза ССР была невозможной. Такой подход позволял Л. Кравчуку пользоваться поддержкой своих предложений со стороны отдельных, а иногда и всех делегаций и, в свою очередь, поддерживать предложения других делегаций и завоевывать их если не благосклонное, то позитивное отношение. Это повышало статус делегации Украины, делало невозможной ее изоляцию, уменьшало давление на нее, способствовало эффективности избранной ею тактики.
После года консультаций и дискуссий, венцом которых были почти двухмесячные интенсивные переговоры в рамках Новоогаревского процесса, окончательно согласованный текст третьего проекта Союзного договора не был готов. Это следовало из опубликованного в средствах массовой информации официального сообщения о завершении 17 июня 1991 года заседаний Подготовительного комитета. В нем шла речь о направлении высшим законодательным органам республик проекта Союзного договора на рассмотрение и одобрение. Вместе с тем в сообщении отмечалось, что некоторые статьи проекта требуют последующего согласования. Комментируя это, Г. Ревенко, который в то время имел статус советника Президента СССР, говорил, что речь идет в основном о редакционных поправках и что некоторые республики уже выразили свое отношение к проекту и одобрили его.
Несколько другая картина была нарисована Л. Кравчуком. В своем выступлении на утреннем заседании сессии Верховной Рады Украины 18 июня 1991 года он сообщил, что не имеет на руках окончательного документа и что по многим важным позициям и формулировкам проекта не было достигнуто согласия. В тот же день в интервью Всесоюзной телерадиокомпании он заявил, что из 23 статей проекта представители республик пришли к согласию по 19, но несогласованные положения являются принципиальными.
Однако каким-то чудом в тексте Новоогаревского проекта Союзного договора под названием «Договор о Союзе Суверенных Государств», который впоследствии был роздан народным депутатам Украины с сопроводительным письмом М. Горбачева, датированным 18 июня и опубликованным в союзной (28 июня) и республиканской (29 июня) печати, не было ни единого несогласованного положения. К тому же, опубликованный проект состоял не из 23, как отметил Л. Кравчук, а из 26 статей.
Как бы то ни было, подготовленный (сфабрикованный?) в Ново-Огарево проект Договора о Союзе Суверенных Государств 27 июня 1991 года был вынесен на рассмотрение пленарного заседания третьей сессии Верховной Рады двенадцатого созыва. Перед этим проект обсуждался в его постоянных комиссиях.
В ходе весьма напряженной дискуссии, которая длилась в течение утреннего и вечернего заседаний сессии, с апологетикой проекта выступали лишь отдельные депутаты — коммунисты, да и они признавали наличие в нем серьезных изъянов. Подавляющее большинство принявших участие в обсуждении высказалось по проекту отрицательно. В обобщенном плане их оценки можно свести к следующему: несоответствие названия содержанию проекта, неправомерность применения подмены терминов и понятий, несовместимость как концепции проекта в целом, так и его основных положений с принципами Декларации о государственном суверенитете Украины.
Особенно акцентировалось внимание на необходимости тщательной проработки проекта и неприемлемость спешки в обсуждении в весьма сжатые сроки судьбоносного для Украины документа, с содержанием которого они не имели возможности ознакомиться заблаговременно. Подытоживая результат обсуждения, Л. Кравчук отметил, что, по его наблюдениям, можно выделить более 20 принципиальных позиций, которые нуждаются в дополнительном анализе, обсуждении и последующем одобрении Верховной Радой.
Принятое Верховной Радой 27 июня 1991 года Постановление «О проекте Договора о Союзе Суверенных Государств, представленный Президентом СССР», отмечая историческую ответственность за принятие судьбоносных для народа Украины решений, поручало:
— постоянным комиссиям Верховной Рады рассмотреть представленный Президентом СССР проект Договора о Союзе Суверенных Государств относительно его соответствия положениям и принципам Декларации о государственном суверенитете Украинской ССР и Законе об экономическом суверенитете Украинской ССР (до 1 сентября 1991 года);
— Кабинету Министров и Академии наук подготовить экономические расчеты и правовые выводы относительно вхождения Украины в Союз на условиях, определенных проектом Договора, особенно его статьями 5, 6, 8, 9 и представить их Верховному Совету (до 1 сентября 1991 года);
— рабочей группе, образованной Президиумом Верховной Рады, обобщить подготовленные комиссиями Верховной Рады, Кабинетом Министров, Академией наук и высказанные народными депутатами предложения и замечания к проекту Договора (до 15 сентября 1991 года).
Постановление оставляло открытым вопрос о сроках последующего обсуждения проекта Союзного договора. Впрочем, ввиду явного несоответствия его положений Декларации о государственном суверенитете Украины результат такого обсуждения, когда бы оно ни состоялось, был предсказуемым. За принятие Постановления проголосовали 345 народных депутатов, против — 18 при 12 воздержавшихся.
Результат голосования по документу, противоречащему Декларации о государственном суверенитете Украины, был соизмеримым с годичной давности результатом голосования за Декларацию (355 голосов «за»). Можно считать, что Верховная Рада дважды на протяжении года поддержала курс Украины на постройку независимой государственности конституционным большинством.
Позиция высшего законодательного органа республики опиралась на консенсус подавляющего большинства представителей властных элит, постоянную широкую общественную поддержку и волеизъявление большинства граждан Украины во время республиканского опроса.
Следует отметить, что примерно за неделю до обсуждения указанного Постановления Верховная Рада 19 июня 1991 года приняла Концепцию новой Конституции Украины, в которой шла речь не о ее участии в «обновленной федерации», а лишь о самостоятельном решении Республикой вопроса об образовании с другими государствами Союза Суверенных Государств на основе Декларации о государственном суверенитете. Приблизительно через две недели 16 июля 1991 года в Украине на государственном уровне широко отметили годовщину принятия Декларации о государственном суверенитете. Празднование дня принятия Декларации происходило как празднование дня независимости Украины, имело мощный мобилизующий эффект и продемонстрировало психологическую готовность общества поддерживать движение к независимой украинской государственности. В то же время это празднование указало, что властная элита Украины, руководствуясь Декларацией о государственном суверенитете, имеет целью постройку независимого государства, а не участие в Союзном договоре, концепция которого является отрицанием государственной независимости Украины.
На том историческом отрезке СССР как единое политическое, правовое, экономическое и военное государственное образование прекращал свое существование. В результате процесса его дезинтеграции, который был прямо пропорциональным продвижению Украины в строительстве собственной независимой государственности, отживали и становились ненужными номенклатурно-командные структуры тоталитарного государства. Его высшее руководство теряло свою власть и привилегии в случае распада СССР. Более-менее функциональным оставался жестко централизованный силовой блок, руководство которого связывала специфическая корпоративная ментальность.
Позиция Верховной Рады Украины разрушала запланированный М. Горбачевым сценарий спасения СССР, в соответствии с которым подписание Союзного договора должно было состояться 20 августа 1991 года. Следует отметить, что 23 июля 1991 года в Ново-Огарево состоялась дополнительная, инициированная М. Горбачевым встреча на высшем уровне, на которой Украину представлял И. Плющ, а также принял участие председатель парламента 10-й республики — Армении. Встреча длилась свыше 12 часов, однако, несмотря на оптимистичные сообщения союзной прессы, текст Союзного договора остался несогласованным. Было очевидно, что Украина не сойдет с пути строительства своей независимой государственности, начертанного Декларацией, и вообще не подпишет Новоогаревский договор. А без ее участия реанимация Союза ССР была невозможной.
