Многие из нас открыли для себя творчество Ивана Франко еще в раннем детстве — читая его сказку «Лис Микита», ставшую действительно народной сказкой (об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что бабушки часто пересказывали ее внукам в собственных интерпретациях). «Вічний Революціонер» и «Каменяр» были уже потом, в хрестоматиях по украинской литературе, которые из школьных библиотек после развала Советского Союза «сдавали» в макулатуру. Однако многие из тех советских учебников остались и сейчас. Тем более — в сельских школах. Еще больше — в головах. А исследований творчества Франко во всем его многообразии почти нет. Преподаватели вузов почему-то стоят в стороне, государство — молчит, масс-медиа — также. Хотя, приятно удивил Первый Национальный, где с недавних пор звучит поэзия Франко. Но в общем — «маємо те, що маємо». Когда «День» пытался «достучаться» до нынешних студентов и предлагал поделиться своими впечатлениями от «встречи» с Франко, звучали банальные вещи. От традиционных трактовок «Великого Каменяра» до «идеологической борьбы против политической реакции». Сегодня «День» предлагает своим читателям через других людей познакомиться с Франко ближе и попробовать понять, почему так происходит. И не только потому, что приближается 150-летие со дня рождения Ивана Яковлевича. Просто нужно учиться смотреть иначе на украинскую литературу. И не только на нее...
«ЕСЛИ В ОДИН ПРЕКРАСНЫЙ ДЕНЬ ВЫ НАЙДЕТЕ В ПОЭЗИИ ФРАНКО СЕБЯ, НЕ УДИВЛЯЙТЕСЬ»
Оксана СКРИГУН , студентка Института филологии Бердянского государственного педагогического университета:
— Ивана Франко в некоторой степени я открыла для себя недавно, готовясь к экзаменам. До этого была уверена, что он просто «создан для хрестоматий». И мне кажется, что не одна я так сильно изменила свое мнение. Читая его поэтические сборники, всегда видела дух «революций, бунтов и восстаний». Верила, что его творчество — дань времени. Читала — и не «видела» Франко, не видела человека. И что я увидела в последний раз? Скорее не увидела, а почувствовала. Огромную силу духа. Экспрессию. Одухотворенность. Мне открылся человек, в груди которого бушуют такие страсти! Это и любовь, и борьба, и идея, и самое главное — жажда жизни. Франко писал так, будто жил последний день, писал не для себя — для нас, для каждого из нас. И если в один прекрасный день вы найдете в его поэзии себя, не удивляйтесь. Потому что это закономерность. Это цикличность человеческого бытия.
Ольга БОГОВИН , студентка Института филологии Бердянского государственного педагогического университета:
— С Иваном Яковлевичем Франко меня связывают давние дружеские отношения. Еще будучи ученицей 9 класса общеобразовательной школы и готовясь к олимпиаде по украинской литературе, я натолкнулась на книгу о жизни и творчестве Франко под названием «Терен на шляху» и — попала в плен, в плен запутанных тропинок чужой судьбы, судьбы величественной и одновременно трагичной. И.Я. Франко принадлежит к тем писателям, которых современники не понимают, а каждое новое поколение открывает для себя по-новому. Для моего поколения И.Я. Франко — это надпись на форзаце толстой книжки, к сожалению. Почему так случилось? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно провести глубокое социолого-психологическое исследование, боюсь, для этого не то, что одного номера будет мало, а даже всего годового тиража вашей газеты. Что же касается лично меня, то я, вероятно, принадлежу к той категории «ненормальных», которым Франко нравится, более того, я восхищаюсь его творчеством и его тернистой, но гениальной жизнью.
Ирина КУШНИР , студентка Института филологии Бердянского государственного педагогического университета:
— Иван Франко для меня, да и не только для меня, как показало время, — одна из наиболее выдающихся фигур не только в украинской, но и вообще в мировой литературе. Шедевром является его поэма на библейскую тематику «Мойсей». Только настоящий художник, действительно понимающий все сложности судьбы пророка в обществе, мог так ярко передать все сомнения избранного человека, на которого ложится груз ответственности за судьбу целого народа. Именно поэтому творчество Ивана Франко нельзя ограничивать понятием хрестоматийности, потому что его личность очень многогранна— так же, как и творчество.
Анна ТАБАКОВА , студентка Института филологии Бердянского государственного педагогического университета:
— «Иван Франко — гений украинской литературы». Очень распространенная фраза, смысл которой уже давно не поражает и не удивляет, ведь она стала штампом. И это, на мой взгляд, уменьшает значимость творчества Франко, как это ни парадоксально. Ведь, углубляясь в произведения художника, каждый раз по-новому воспринимаешь их, удивляешься силе и нежности лирических чувств автора, которого длительное время, особенно в школе, воспринимали только как «вічного революціонера», не раскрывая нежной, уязвимой души поэта. А еще почему-то хрестоматийный образ не раскрывает до конца трагедии художника, который, создав столько гениальных произведений, умер на соломенной подстилке, прикрытый тряпьем. Поэтому, на мой взгляд, его фигуру нелегко исчерпать стандартными характеристиками хрестоматийной литературы.
«КАКИЕ ПРЕКРАСНЫЕ ВСХОДЫ ДАЮТ В НАШИ ДНИ СЕМЕНА, КОТОРЫЕ ВМЕСТЕ С ДРУГИМИ СЕЯЛ И НАШ ФРАНКО»
Марина КРЫВОНИС , студентка Национального горного университета (Днепропетровск):
— Новизна и оригинальность достижений писателя в романтическом, натуралистическом, реалистическом, импрессионистском, экспрессионистском направлениях искусства обогатили и национальную, и мировую литературу. Рассматривая художественное наследие И. Франко как зеркало украинского и мирового литературного процесса конца XIX — начала XX в., мы видим закономерности, влиявшие на динамику эволюционных изменений в искусстве указанного периода, а также убеждаемся, что секреты поэтического творчества писателя — в его умении гармонизировать индивидуальное авторское мастерство с национальными традициями и общемировыми тенденциями в развитии литературы. И. Франко, находясь в авангарде литературного процесса, сумел поставить украинскую литературу в один ряд с другими развитыми национальными литературами мира, доказав значение и неистребимость творческих достижений нашей культуры в истории духовного развития человечества.
Марина БОРИСЕНКО , студентка Национального горного университета (Днепропетровск):
— Произведения Ивана Яковлевича Франко имеют не только познавательное и историко-литературное, но и огромное воспитательное значение. Они воспитывают в современной ученической молодежи любовь к родному краю, дружбу и уважение к другим народам. Художественное слово Франко может формировать все моральные категории и эстетико- этнические принципы. Значение творчества Ивана Франко выходит далеко за пределы Украины и даже постсоветских государств. Оно имеет всеславянское, мировое значение. Правда, этому значению Франко пока что не отвечает его слава, которая еще не является мировой. Его произведения перестали быть собственностью одного украинского народа, но они еще не стали достоянием всех народов мира. Об этом замечательно сказал на юбилейных торжествах в 1956 году Олесь Гончар: «Какие прекрасные всходы дают в наши дни семена, которые вместе с другими сеял и наш Франко. Сторонник дружбы и братства народов, он был одним из тех самых неутомимых, самых энергичных, кто в течение всей жизни ковал этот золотой мост взаимопонимания и дружбы между народами, мост, по которому в наши дни близкие и далекие приходят к нам в Украину многочисленные наши друзья и по которому украинская культура уже идет сейчас в широкий мир».
Елена ОВСИЙЧУК , студентка III курса философского факультета Львовского национального университета им. И. Франко:
— Франко — это человек, который три года назад при моем поступлении в Университет стал для меня идеалом и символом, человек, о котором ежегодно пишут сотни эссе, статей, конкурсных и научных работ, книг. Он — умный человек. Но я не могу говорить о нем общими фразами. Скорее всего стоит говорить о Франко и культуре, Франко и политике, Франко и литературе, Франко и религии, Франко и истории. Франко читают все, кто хочет понять его больше.
Владимир ДЕГЛИС , студент I курса специальности «политология» Национального университета «Острожская академия»:
— То, что историю создают личности, — не новость. Тем более, когда говорим о такой личности, как Иван Франко в контексте творения нашей истории. Если не идеализировать — кто такой Франко и что он сделал для Украины? «Кажется, ничего особого, кроме того, что написал ряд каких-то произведений... «Каменяр» еще в школе учили», — ответил мне молодой человек лет двадцати. Вряд ли «народний каменяр» обиделся бы за «ряд каких-то», а может, наоборот, обрадовался бы: ведь «учили». Однако мало учить, нужно изучать, знать, помнить творчество истинного борца за веру и правду, совесть и достоинство; борца за национальную идею всего украинства, того, что где-то вдыхало идеи, стремления Франко — не для себя, для тех, кто «учил». Для нас, современных поколений, Франко — это символ справедливости, которой тогда так не хватало, да и сейчас не хватает; смелости, которая тебе была так нужна, да, в принципе, и сейчас; национального сознания, которое тогда прятали под крепостными нагайками, сейчас под политическими следствиями... Возможно, в этом и вечность Франко как лирика и человека с четкой общественной позицией. В этом его гениальность как творца и несгибаемость как верного сына своего народа. Поэтому обращение к Франко — не дорога к консервативным и банальным традициям, как часто это воспринимает общество. Это путь к источнику идей, силы, любви и справедливости — вечного живого и целительного, который приумножил и обогатил нашу культуру.
Ольга РЕШЕТИЛОВА , студентка четвертого курса специальности «политология» Национального университета «Острожская академия»:
— Сажусь писать о творчестве Франко, и на ум приходит один пафос. Почему так? Это недостаток, который позаимствовало современное украинское образование от советского. Мне кажется, что за пафосом, громкими словами и восхвалением творчества «поэта-революционера» советские филологи, литературоведы пытались скрыть настоящую суть творчества Ивана Яковлевича Франко — национальную идею, которая заложена в основу его произведений. Бесспорно, Франко был, как сейчас модно говорить, лидером среди тогдашней интеллигенции. К его мнению прислушивались, его уважали и ценили. Он умел приспособиться к обществу, ситуации и времени, но это не свидетельство конформизма. Почувствовать общественный дух и стать двигателем общественных перемен — вот миссия, которую возложил на свои плечи Франко. В некоторой степени идеалист, он становился реалистом в борьбе за справедливость, основное оружие в которой — сугубо украинские черты: острое слово и сила веры. Таким представляется мне Франко. Хотелось бы знать его с другой стороны — не только как Поэта с большой буквы, но и как человека, психолога, как тонкого лирика и острого публициста.
«ПОЧИТАЙ МНЕ ФРАНКО...»
Валентина КИРИЛОВА , директор издательства Соломии Павлычко «Основы»:
— На днях я декламировала одно из моих любимых стихотворений Ивана Франко «Чого являешся мені у сні...» для пожилой матери — очень дорогого мне человека. Она лежит после инсульта, слабая и беспомощная. Первое, что она попросила, когда я подошла к кровати: «Деточка, почитай мне Ивана Франко, то стихотворение о неразделенной любви, помнишь?» Конечно, я помню его среди многих других любимых стихов разных поэтов. Назвать себя знатоком, поклонницей поэзии было бы вызывающе, потому что люблю и знаю лишь избранных когда-то в определенных обстоятельствах поэтов. Я читала, она плакала, тихо и обреченно, действующей правой рукой сжимая мою руку. Четко помню день, когда впервые нашла это стихотворение, и даже его расположение в сборнике. Тогда, да, именно тогда в мои семнадцать Иван Франко стал близким и понятным. Не «вічним революціонером», который призывал к бою, а человеком, который любил, радовался, страдал, не укоряя, а словно констатируя:
В житті ти мною згордувала,
Моє ти серце надірвала,
Із нього вирвала одні
Оті ридання голосні —
Пісні.
В житті мене ти й знать не знаєш,
Ідеш по вулиці — минаєш,
Вклонюся — навіть не зирнеш
І головою не кивнеш,
Хоч знаєш, знаєш, добре знаєш,
Як я люблю тебе без тями...
У меня нет потребности переосмысливать творчество Ивана Франко, хотя бы потому, что сквозь годы несу несколько десятков любимых стихотворений, и хорошо, что мое восприятие творчества поэтов и писателей не испортили школьные уроки литературы с придирчивым вопросом учителя: «Что хотел нам сказать поэт этим произведением?» Но это скорее исключение, чем закономерность. Поэтому глубоко убеждена, что ревизия взглядов, которые кажутся установившимися, очень необходима. Стоит перечитать поэзии Франко, чтобы найти что-то свое.
«ФИГУРА КОЛОССАЛЬНОГО ИЗМЕРЕНИЯ»
Мирослав ПОПОВИЧ , директор Института философии им. Г. Сковороды НАН Украины:
— Для меня лично Иван Яковлевич Франко является самой сложной фигурой в украинской новейшей культуре, поскольку он рос и действовал в совсем другой, по сравнению с восточно-украинской, интеллектуальной атмосфере. Франко — человек не провинциальный. Он весь — в большой парадигме европейской культуры. Эти парадигмы не обычны для российской цивилизации.
Я имею в виду не этническую Россию, а культуру Российской империи с такими фигурами, как Достоевский, Толстой, которые поднимали другие проблемы. Скажем, концепция Франко о двойственности человека, его ощущения, переживания собственного творчества идут скорее от «Фауста» Гете. А у нас больше идет от Достоевского. У нас из «Каменяра» сделали банального народника, революционера, и тут нечего даже комментировать. Франко остается непонятным. Можно по пальцам перечислить труды, в которых действительно показан путь Франко. Я, например, знаю одну абсолютно блестящую работу о Франко, к сожалению, уже покойного моего друга Владимира Мазепы. В этой работе Франко действительно показан таким, как был. Мазепа исследует глубинную сущность концепции Франко. Он показывает, что Франко был автором концепции культуры как сущности человека. Я не берусь рассказать в двух словах, потому что книга очень содержательная и большая по объему. Но именно концепция культуры как мерки, которую мы можем применять и к человеку, и к обществу в целом, — разработана в работе блестяще. Речь идет о том, как можно сравнивать людей, действовавших в различных национальных литературах, найти такие измерения, которые могут поставить их на один пьедестал. Это абсолютно новый подход. Очень тонко ощущает и раскрывает проблематику Франко Григорий Грабович. Хотя мне ближе именно стиль Мазепы показа Франко. Такой Франко, как у Мазепы, почти ни для кого не понятен. Ведь кто исследовал Франко на таком же уровне анализа как, например, произведений Гете? Или творчества Достоевского? Нет! У нас только начинают исследовать. Поэтому Франко еще только открывается для нашего творческого задела. Фигуру нужно понять, и не нужно делать из него идола. У каждого человека есть какие-то свои слабые стороны. У Франко — тем более. Он часто делал какие-то неоправданные предположения. Но тем не менее Франко — фигура колоссального измерения. И читать то, что он писал, — огромное удовольствие.
ДУХОВНЫЙ АДЕПТ УКРАИНЫ
Сергей КРЫМСКИЙ , философ:
— В лице Ивана Франко украинская нация получила гениального творца универсального значения. Ему принадлежат классические образцы творчества в сфере художественной культуры (драматургия, поэзия, эссеистика), духовного строительства нации, народоведения, философии истории и Человека. Именем Франко обозначена борьба за модернизацию Украины в новейшей истории на европейских цивилизационных основах XIX века и поиск контуров нашей эпохи, когда «наука станет верховным принципом истории».
Черты новой цивилизации уже предвидели Шевченко и его соратники по Кирилло-Мефодиевскому братству — Пантелеймон Кулиш и Николай Гулак — в оценках фундаментального значения научно-технического прогресса. Но именно Франко была утверждена программа «на підставі модерної еволюційної теорії дати одноцільний світогляд, а також погляд на історію». Это мировоззрение базировалось у него на источниках позитивной науки, философской антропологии, оригинальной историософии, которая ориентировалась на ценности «світлої соціальної будущини» и «емансипації людської одиниці».
Франко исходил из концепции многоаспектности исторического процесса, из того, что история не сводится только к экономическому продвижению, политической борьбе и войнам. Она включает аспект развития культуры и демократического социума. Более того, история с точки зрения мыслителя является многоуровневой. Ее базис составляют народные слои, а верхушку — культурная элита. Последняя заботится об цивилизационной новации, в то время, как народные слои хранят традиционные ценности, аккумулируют опыт человечества. Следовательно, история не только то, что меняется, но и то, что сохраняется.
Такая историософия и позволила Франко развить идею нации как «сплошного культурного организма». Это означало, что национальное создание будущего осуществляется на вечных ценностях духа, который является условием развития любых экономических основ. Прагматические аспекты национальных факторов при всей их важности не рассчитаны на вечность. Поэтому в философской поэме «Мойсей» Франко подчеркивает, что то разочарование, которое познали искатели «землі обітованної», является знаком Господним, необходимостью переобоснования апологетики внешних прелестей на обретение рая в сердцах народа. Бог в поэме Франко провозглашает людям, вышедшим из рабства: «... кто духа накормить у вас, той зіллється зі мною. Ось де ваш обітований край». Это не означает, что Франко был религиозным мыслителем. Он рассматривал христианство не как церковный культ, а как сферу высоких идеалов. И поэтому искал в библейских историях архетипы мудрости.
К этой мудрости, по-видимому, и следует прислушиваться деятелям тех партий современного украинского политикума, которые, не создав каких-то содержательных культурных программ развития нации, соблазняют ее важными, но односторонними экономическими мероприятиями. Однако нельзя игнорировать того, что нация действует по большим историческим масштабам. И что к ней относятся слова Бога в поэме Франко «пійдеш ти у мандрівку століть з мого духа печатью».
МОЙ ФРАНКО
Тамара ГУНДОРОВА , доктор филологических наук, член- корреспондент НАН Украины, заведующая отделом теории литературы Института литературы НАН Украины:
— Если говорить об Иване Франко и его поколении украинских художников, то, по-видимому, основное испытание, которое выпало на их судьбу, наиболее выразительно охарактеризовала Леся Украинка — «детоубийство». Она говорила, что последующие поколения осознают всю трагическую жертву, на которую были обречены украинские авторы, которые вынуждены были убивать свои замыслы — своих нерожденных детей — ради службы на поле продвижения. В письме к Франко Леся Украинка вспоминала: «представители младшего поколения общественно-литературных деятелей в Галичине говорили об «универсальности» Франко и «радовались, что у нас есть такой талант — беллетристический, научный, поэтический, публицистический, практичный и т.д., все в одном лице». «Я же сетовала, — писала она, — что наша жизнь требует от одного человека стольких достоинств вместе и приравнивала судьбу всякого писателя (живого, конечно, а не «мирного») с судьбой Madchen fur alles, причем «могущий вместити да вместит» и сколько бы не содержал, никто ему не скажет: «Хватит, отдохни, я тебя подменю!» И далее: «Так пусть же никто не думает, что украинские поэты наших времен были infanticides (убийцами собственных детей: творческих замыслов. — Т.Г. ) с легким сердцем! Пусть знают, какие это страшные времена были, когда писатель вынужден быть infanticide... И скажут когда-то люди: когда этот народ пережил и такие времена и не пропал, то он сильный».
Трагифарс заключается однако в том, что эту жертву никто не захотел оценить. До сих пор в представлении рядового украинца доминирует образ Ивана Франко как Каменяра, а не как талантливого художника. Ничего не изменилось в течении прошлых ста лет: ведь и тогда для более широкой интеллигенции Франко был автором тенденциозных «Панських жартів», а не декадентского «Зів’ялого листя». Сегодня Франко ценится как национальный деятель, когда-то — как пролетарский и социалистический писатель. Ничего не изменилось: Франко остается символом писателя-борца и работника на поле продвижения, и эстеты, любители формы, равнодушно обходят его стороной. В итоге, всякое восхваление Франко на «отца» нации, цивилизатора, Моисея, Каменяра и тому подобное на самом деле означает лишь культурную слабость и инфантильность общественности, которая охотно принимает чужое подвижничество за свой подвиг. В конечном счете вопрос ответственности украинской общественности перед Франко никогда не поднимался. А между тем Франко еще при жизни был «забытый земляками гений», как называл его польский литературовед еврейского происхождения и близкий знакомый Франко Генрик Бигеляйзен.
Есть и другая тенденция — измерять величие писателя его жизненными страданиями. Такой Франко, который не был счастлив в браке, у которого умер любимый сын, а сам он в последние восемь лет сильно болел и у него были парализованы руки, которыми не мог писать, страдал галлюцинациями и «слышал» духов и умер, укрытый чужим одеялом, — такой Франко также «нравится», потому что вызывает сочувствие.
В общем, у украинской общественности довольно специфические отношения с классикой. Последняя измеряется категориями сакральности — или позитивного типа, или негативного. Ее или любят, или не любят, но почти никогда не допускается права быть художникам самим собой. Фигура Франко в этом плане — едва ли не основная.
Кто такой Франко и каким он был? Вскоре в издательстве «Либідь» выйдет антология произведений Франко с моими широкими комментариями, которая называется «Невідомий Франко». Это, прежде всего, непрочитанный, неведомый Франко. Часто можно услышать, что Франко такой великий, так много написал, хватит еще на дополнительных 50 томов, — измеряем его величие экстенсивно, количественно. Действительно, еще многое неизвестно из написанного и напечатанного Франко, не прочитаны его архивы, не собраны разбросанные по различным изданиям его многочисленные статьи и переводы. Нет исследований об огромной библиотеке Франко — так сказать, зазеркалья его творческой индивидуальности. Все это правда. Но для меня лично самое важное, что мы не знаем даже опубликованного Франко. Кто читает 50 томное издание произведенийФранко, кроме какого-то десятка специалистов? Какой образ Франко создается в школах и университетах? Что известно, кроме патриотической риторики, о Франко широкому кругу людей? Эти и другие вопросы мучили меня, когда я задумывала эту антологию. Мне захотелось показать разного Франко, во всем богатстве и разнообразии его стилей, мотивов, научных и творческих интересов; располитизировать Франко, то есть избежать идеологических упрощенных оценок и интерпретаций; собрать в одном томе, удобном для пользования, лучшее из всего творчества Франко и провести читателя по этому тому с помощью своих комментариев, основное — обратить внимание на культурософию Франко.
Это совсем неизвестное, иное измерение творчества Франко, которое я стремилась показать широкому кругу читателей, которые возьмут эту книгу в руки. Раздвоения, маски Франко, его идеал «целого человека», трагедия «знания», дуализм души и тела — эти и другие коллизии, в значительной степени гностические, определяют культурософскую концепцию Франко. В общем, мне бы очень хотелось, чтобы студентам читались спецкурсы о культурософии Франко — высокий идеализм, в котором он был настоящим мастером; чтобы ученикам говорили не только о национальном пророчестве «Мойсея», но и о драме отношений пророка, наделенного высшим «знанием», и народа, не способного оценить такое «знание»; чтобы мы начали осознавать, что символика Каменяра имеет не только национальный и общественный смысл, но по существу своему является масонской, и что важно осознавать место масонской антропологии, натурфилософии и культурософии — корни их достигают древних мистерий, восточной религии, раннехристианской ереси, античной философии — в развитии украинского культурного самосознания. В итоге, памятник на могиле Франко красноречиво говорит о многозначительности символики каменярства, которая имеет и национальный, и пролетарский, и масонский подтексты.
Когда-то в 1996 году в Австралии вышла моя книга «Франко не Каменяр», которая была воспринята в Украине почти как святотатство. Сегодня, спустя десять лет, я переиздаю свою книгу под тем же названием — как и раньше, так и сейчас мне говорят об идолопоклонстве, которое омрачает разум, и о каменярской мифологии, которая политизирует литературу, упрощая ее культурные и эстетические ценности. Никто не убедил меня в том, что идолы могут заменить живые фигуры авторов этой литературы. Когда-то Семенко говорил, что «сжигает Кобзарь», однако, конечно же, речь вовсе не шла о Шевченко...
Сама символика Каменяра несет в себе, по моему убеждению, и об этом я пишу в своей книге, целую гностическую драму — дуализм духовного и телесного, божественного и дьявольского, двойственность «я» поэта, его ритуальное «живое погребение», видение собственных похорон. Муки души, отдаляющейся от тела и созерцающей собственную смерть, самоубийство, являющееся жестом расплаты со своей телесной оболочкой, любовь как стержень души и амплитуда колебаний «снизу» «вверх», жертвенность на пути продвижения, натурфилософский образ матери-природы, эзотеричность знания, которое Каин познал и нес людям, и кабалистическая трагедия Моисея-пророка, который засомневался в подаренном Всевышним знании, — все это страницы гностической драмы Франко-Каменяра.
И еще один важный для меня аспект творчества Франко, до сих пор совсем не проанализирован, — это открытость его к сфере подсознательного. По-видимому, как никто другой в украинской литературе, Франко открыл и проанализировал свое собственное подсознание как своего двойника. Он также вывел на свет и проявил власть социального несознательного — и в «низах», и в «верхах» общества. Так, в его произведениях Борислав, на то время новый регион нефтяных приисков, как змей-полоз, бдит своих жертв, лишая их жизни, поднимая со дна человеческих душ необузданные звериные инстинкты, туманя разум и превращая землю в разрытую могилу. В то же время в мире интеллигенции мечты и идеалы истощают тело, что вызывает шизофреническое раздвоение и самоубийство; там, в сфере духа, проводятся интеллектуальные и моральные эксперименты, а монологи получают терапевтический эффект психоаналитического исцеления. Все это — Франко. Так же, в конечном счете, как и «романтичні скоки» в мир фантазии, готики, диких страстей и дикой природы. Франко — автор, положивший в украинской литературе начало и городскому роману, и популярной (массовой) литературе; его произведения впитывают в себя и элементы детектива, и криминальные сюжеты, и готические описания. Мне кажется, Франко — бесценный автор для кинематографистов. Я мечтаю, чтобы нашелся режиссер, который бы захотел снять готический фильм на основе «Петрів і Довбущуків» или криминальный фильм на основе «Перехресних стежок». Я мечтаю, чтобы в школах учили наизусть стихи из его «Зів’ялого листя», а психоаналитики штудировали поздние произведения уже больного Франко. Может, для всего этого придет свое время...
