На прошлой неделе (29 марта) Европейский суд по правам человека вынес решение, согласно которому признал государство Украина виновным в нарушении права на свободу слова по заявлению «АОЗТ «Украинская пресса-группа» — издателя газеты «День». Подробнее об этом мы писали раньше (№56, четверг, 31 марта 2005). Это первый прецедент, когда печатное украинское издание выиграло суд в высшей европейской судебной инстанции. Результат был принципиально важным.
Решение Европейского суда практически легализировало новые отношения между журналистами и политиками. Но это, к сожалению, не очень заинтересовало каждую из сторон. Как ни странно, на это событие первыми обратили внимание западные СМИ («Радио Свобода», «Немецкая волна»). И это практически прошло незаметным в отечественных. Такое игнорирование (в частности, почти всеми телевизионными каналами) само по себе стало поводом для размышлений.
Хотя с появлением подобного прецедента на отечественном медиапространстве появилось много вопросов, на которые необходимы ответы.
Сегодня мы обратились к экспертам, в частности, к журналистам, которых можно отнести к представителям новой украинской журналистики (не в смысле возраста, поскольку у большинства из них за плечами огромный опыт работы). Их объединяет умение работать с фактами, анализировать их (отличать друг от друга), и в результате — уверенно и смело высказывать свое мнение, что и является признаком независимой журналистики.
1. Как вы считаете, почему, несмотря на важные сигналы украинской медиаобщественности, отечественных политиков и, возможно, судебной системы государства, которые содержит в себе это решение, сообщение о нем стало топ-новостью для украинских СМИ?
2. Какое значение имеет это решение для украинских СМИ? Его «плюсы» и «минусы» с учетом специфики работы отечественных СМИ?
Владимир БОЙКО, журналист «Радіо Свобода»:
— Очевидно, это произошло потому, что решение Европейского суда по жалобе газеты «День», которое должно стать частью украинского внутреннего законодательства (а именно такой статус получают международные обязательства Украины и решения по ней Европейского суда по правам человека), никто в Украине — ни нынешнее политическое руководство государства, ни работники средств массовой информации — прецедентным на самом деле не считает. Потому что Украина была и является тоталитарным государством с полным отсутствием судебной ветви власти как таковой. Разве украинские суды первой и кассационной инстанций, которые в свое время вынесли решение против газеты «День», не читали Конвенцию по правам и основным свободам человека и не знали, что оценочные суждения не подлежат обсуждению по искам героев публикаций? Разве украинские судьи раньше, до этого решения Евросуда, не знали, что публичные лица, в частности обиженные на газету «День» Наталья Витренко и Петр Симоненко, идя в политику должны осознавать, что каждый их шаг отныне будет придирчиво обсуждаться, а при случае — и высмеиваться на страницах газет? Знали. Но это не помешало вынести заведомо неправосудное решение против печатного СМИ.
Украинский политикум не обратил никакого внимания на вердикт Европейского суда по правам человека по жалобе «Дня» потому, что власть в Украине (как старая, так и новая) смотрит на отправление судопроизводства только как на определенный ритуал, который должен только легализировать принятые во властных кабинетах решения. На самом деле никаких последствий для дальнейших правоотношений между прессой и «героями» критических статей это решение Евросуда не будет иметь, а украинские судьи и далее будут выносить решения, исходя исключительно из соображений политической целесообразности и интересов собственного кошелька. Потому что судебной системы в Украине нет — есть только придаток исполнительной ветви власти.
По той же самой причине на это решение не обратили внимания и сами журналисты, поскольку на реальном положении вещей оно никак не отразится. Если властному лицу будет выгодно проучить то или иное издание или журналиста, судьи выполнят заказ без какой-либо оглядки на Европейский суд, Конвенцию по правам человека или даже информационное законодательство Украины. Точно так, как они продолжают и сейчас, при новой власти, выносить незаконные приговоры по уголовным делам, фальсифицировать материалы гражданских дел, наказывать невиновных по делам, вытекающим из административных правоотношений, или за 10% от сумм исков изготавливать любые вердикты по хозяйственным спорам. Украинское правосудие — это разновидность предпринимательской деятельности, и никакая Конвенция по правам человека ситуации не изменит, поскольку в таком положении вещей заинтересовано руководство государства. Именно поэтому никто из судей, которые вынесли и освятили незаконное решение против газеты «День», наказаны не будут, а груз имущественной ответственности за беззаконие ляжет на налогоплательщиков.
Специфика работы отечественных СМИ состоит, в первую очередь, в том, что в Украине не разделены две профессии — журналист и рекламный агент, т.е. пропагандист. Нужно отметить, что в последние годы работникам СМИ активно навязываются так называемые «международные стандарты журналистики», согласно которым оценочных суждений в сообщениях прессы не может быть вообще, а журналист должен писать или говорить так, чтобы его материал был доступен самым необразованным потребителям информации. Мол, только таким образом можно достичь объективности в подаче материала, а уже пусть читатель, слушатель, зритель сам делает выводы и дает оценки. На самом деле подобные «стандарты» только свидетельствуют о профессиональной несостоятельности их сторонников, поскольку в настоящей журналистике должно быть жанровое разнообразие. И оценочные суждения, абсолютно недопустимые в информационных сообщениях или ограниченно допустимые в репортаже, является основой журналистского расследования, фельетона или памфлета. Журналистика не сводится только к новостийности. Другое дело — на что направлено такое оценочное суждение. Если на удовлетворение информационных потребностей потребителя (например, журналист исследовал материалы уголовного дела, пообщался с экспертами, глубоко овладел законодательством и пришел к определенному выводу, которым поделился с читателем) — то такие оценочные суждения надо только приветствовать, если даже автор публикации несколько ошибся в своих выводах. Потому что ошибку всегда можно исправить. Другое дело, если удостоверение журналиста имеет человек другой профессии — пропагандист, материалы которого должны печататься только на правах рекламы с соответствующей отметкой на газетной полосе. Эта профессия ничем не хуже журналистской и также должна существовать в обществе. Но не надо вводить читателя в обман и выдавать за журналистское расследование обычную пиарную листовку, заказанную и оплаченную заинтересованным лицом.
Для того, чтобы оценочные суждения не превращались в клевету, надо ввести в журналистской среде практику, принятую в других странах: человек, даже один раз замеченный в связях с рекламным агентством или в заказной работе, никогда не может иметь удостоверения журналиста. Такой человек может быть уважаемым в обществе, иметь высокооплачиваемую работу и уважение со стороны политиков или бизнесменов. Но журналистом он называться не может никогда и ни при каких обстоятельствах. Все мы, украинские журналисты, знаем, кто из наших коллег чем дышит, — кто зарабатывает копейку добросовестным трудом, даже иногда рискуя жизнью, а кто только обслуживает денежных клиентов под видом «независимой журналистики». Нужно просто регулярно публиковать расценки на того или иного «ведущего журналиста», рассказывать, сколько на самом деле стоит та или иная «объективная» статья — и ситуация станет постепенно исправляться.
Наталья КОНДРАТЮК, тележурналист:
— Поздравляю. Это серьезная победа. Думаю, не заметили ее коллеги, прежде всего, из-за отсутствия цеховой солидарности. Тем более вопрос решался в рамках правового поля, а не на митингах. Если бы «День» свое право иметь личное мнение о том либо ином политике доказывал, разбив, к примеру, палатки возле офиса КПУ, то это — в духе времени, а через суд да еще Европейский — скучно. Как-то не по-нашему. Наверное, не скоро еще отечественные СМИ придут к выводу, что бороться за свободу слова можно законом, а не горлом. Могли еще и «не заметить» новость потому, что Украина теперь хорошая с хорошим Президентом и правительством, так зачем им портить настроение напоминая о том, что за прошлое придется расплачиваться. В буквальном смысле.
«День» боролся за свои права почти пять лет. Не у многих хватит столько терпения, поэтому радикально для СМИ это вряд ли что- то изменит. А путать оценочные суждения с разнузданностью будут в меру воспитания, профессионализма и в силу исполняемого заказа. Никакие противовесы здесь действовать не смогут, если в законе не будут четко очерчены границы: чем оценочные суждения отличаются от площадной брани. Иначе всегда будет искушение переступить эту грань.
Николай ОЖЕВАН, профессор Института международных отношений, доктор философских наук:
— Одним из фундаментальных прав человека как личности является его право на свободный поиск, получение и распространение информации. Причем — всеми доступными ему способами и независимо от государственных границ. Соблюдение этого права — наилучший показатель цивилизованности страны.
Право на информацию генетически связано с концепцией естественных прав человека и является основополагающим с точки зрения реализации всех прочих прав и свобод.
Именно в этом и заключается социально- общественная ценность журналистики и политической — в частности. Она позволяет каждому человеку наиболее демократическим общедоступным способом воспользоваться своим неотъемлемым «естественным» правом на информацию. Что же касается государства, то, с одной стороны, право на получение информации запрещает ему создавать особые преграды на пути получения информации, но, с другой стороны — не налагает на него позитивного обязательства собирать, передавать или распространять информацию среди граждан. Это отнюдь не его «царское» дело.
Правда, до осознания и должного понимания этих простых истин в нашей стране, откровенно говоря, несколько далеко. Именно поэтому недавнее решение Европейского суда по правам человека в защиту украинской политической ежедневной газеты «День» и одновременно — в защиту статьи 10 Европейской конвенции по правам человека, которая провозглашает право человека знать и свободно высказывать свое мнение, — событие эпохальное. Если не для Европы, то для Украины — это доподлинно точная истина. С чем стоит искренне поздравить редакционный коллектив, всех многочисленных симпатиков газеты, а заодно — украинский политикум в целом.
Пределы, в которых гарантии доступа к информации установлены указанной ст. 10 Конвенции, аналогичной по содержанию ст. 19 Всеобщей декларации ООН прав человека, Европейским судом по правам человека толкуются сквозь призму существенных отличий между:
— доступом к информации общества и СМИ в частности;
— всех без исключения граждан и тех, которые особо заинтересованы в получении информации.
Суд не раз в прошлом указывал, что общественность имеет право на информацию, представляющую общественный интерес и имеющую общественное значение (например, решение по делу британских журналов «Обсервер» и «Гардиан», серия А №216, параграф 59), и что СМИ пользуются особенно большой (иногда — беспрецедентной) свободой выражения взглядов и информации, учитывая их ведущую общественную роль, — их право и долг сообщать информацию по вопросам, представляющим общественный интерес, а также учитывая право общественности получать такую информацию (например, решение по делу «Санди Таймс», серия А №30, параграф 65).
Речь идет в то же время о проблематичном «совместимом» толковании ст. 10 вместе со ст. 8 Конвенции, которая провозглашает уважение к частной жизни. Что касается ст. 8, то она предоставляет гражданам право получать от органов власти важную информацию, которая касается их лично или влияет на них лично.
В нашей родной журналистике все еще господствует жанр микста, основанный на смешивании фактов и оценок. Небезосновательно считается, что оценочные суждения в наших медиаматериалах решительно преобладают над фактажной информацией. И это действительно так. Из-за очень ограниченного доступа журналистов к достоверной информации, они наверстывают факты оценками. А часто их оценки даже опережают факты. И в этом не было бы ничего плохого, если бы не печальноизвестная обидчивость наших больших и маленьких деятелей. Они готовы воспринимать как «клевету» (диффамацию) все что угодно, начиная от неудачного эпитета и заканчивая неуклюжей расстановкой «фактов» в журналистском материале.
У нас редко судят (практически никогда не судят) журналистов за то, за что их судят обычно на Западе, — за обнародование засекреченных законом материалов (дело «доктора Келли» в Великобритании, в частности). Зато притчей во языцех стали иски, связанные с «оскорблением чести и достоинства», хотя «честь» и «достоинство» — категории сугубо моральные и к юриспруденции, в точном понимании этого слова, отношения не имеют. Тут скорее следовало бы говорить о «репутации», которая действительно может стоить дорого и потеря которой должна на самом деле требовать возмещения.
Но еще нужно доказать в судебном порядке, что, во-первых, позитивная репутация у истца таки действительно была и, во-вторых, что ей на самом деле был нанесен непоправимый ущерб журналистским материалом. Причем — все это касается исключительно деловых людей, которые на «репутации» зарабатывают деньги. Что касается политиков, то им, кажется, следует рассуждать по знаменитому украинскому философскому принципу — «бачили очі, що купували…». Им вообще негоже обижаться, поскольку их профессия сугубо публичная и органично связанна с потребностью в создании медиаповодов. Позитивных или негативных — не так уж, в конечном счете, и важно (на каждый политический «товар» найдется свой покупатель), лишь бы только они, эти медиа-поводы, были. Сказать, что наши политики этого не понимают, означало бы их обидеть. Именно потому, что они это хорошо поняли, они и раздувают разнообразные медиаскандалы… за счет и средства самих же медиа, постоянно обвиняя их в пресловутых «оскорблениях». А это, по крайней мере, невежливо. А по большому счету — это даже неосмотрительно. Ведь нельзя, как известно, пилить тот сук, на котором ты сам комфортно уселся. И, тем паче, — искать этот сук где угодно, только не в своем собственном офисе.
Именно в этом, кажется и заключается главный урок, который отечественный политикум должен извлечь из дела, выигранного в Страсбургском суде газетой «День». Конечно, — при непременном условии, что этот политикум не разучился учиться на собственных (а еще лучше — чужих) ошибках.
Евгений ЛАУЭР, шеф-редактор интернет издания «Трибуна»:
— Это не стало топ-новостью потому, что украинские СМИ по своей природе добиваются популярности именно за счет примитивного «мочилова». Это заключается не в кропотливом сборе фактов и доказательств, а просто действуют по еще советскому принципу «агентства» ОБС — «одна баба сказала», а журналист повторил, только оформил это в художественном стиле. Или просто прямых оскорблений, как допускает их Коробова, — явление позорное для всей украинской журналистики, «украшающее» не один сайт. Таких пропагандистов естественных отправлений, как Коробова, только на заборах публиковать — это не журналистика. Все остальные прикрываются псевдонимами. Просто не было воли проводить подобного рода исследования.
Поэтому сейчас для многих СМИ признать правоту Европейского суда равносильно расписаться в том, что потом тебе же поставят строку: «Что ж ты подписался под решением суда (или одобрил его), а сам начинаешь мочить». Дело в том, что любая доказательная база в СМИ всегда нуждается в финансировании журналистского расследования или исследования (сбор материала, оплата источника, телефонные переговоры и пр.). Поэтому, гораздо проще нанять борзописца, который имеющихся неподтвержденных два-три факта изложит в форме доказательств. Потому что до сих пор сильна еще славянская ментальность — «что написано пером, не вырубишь топором». Этот пример можно привести по многим фактам, когда сейчас мочат чиновников «старой власти» только за то, что они имели несчастье находиться на каких-то руководящих постах при нем. Был при Кучме, знал Бакая, обедал с Януковичем, подавал руку Кивалову, — значит уже негодяй априори. Поэтому руководителям изданий невыгодно подтверждать, что вот Европейский суд был прав. Дело в том, что никто еще не подавал серьезных исков против издательств.
В частности, один из сайтов «оперативно розыскной» направленности ожесточенно мочит всех тех, кто неугоден Турчинову и его команде. То есть с ведома, а, скорее всего, и при поддержке СБУ (используются незаконченные оперативные разработки, письма в СБУ), осуществляется массированный слив материалов, в которых бездоказательно и лихо многие известные и пока неизвестные люди обвиняются во многих смертных грехах... То есть — что написано, то написано, а вы уж, «вышеупомянутый в статье», отмывайтесь сами. И все это безо всяких последствий. Бытует мнение, что судиться с прессой себе дороже — обольют грязью ещё сильнее. Именно поэтому этот вопрос необходимо поставить достаточно остро (я хотел бы поддержать здесь Л. Ившину). У нас есть понятие журналистской этики, но оно еще какое-то искаженное. В Украине оно понимается, как то, что журналист не имеет права критиковать журналиста. Ваш главный редактор, может быть впервые, подняла этот довольно острый вопрос.
Мне кажется, что в Украине должны работать серьезные аналитики по вопросам СМИ, которые бы консультировали тех же политиков, что говорить, как себя вести с прессой. Они должны совмещать в себе знания психолога, юриста и специалиста по PR. Политик, равно как и его личная жизнь, не имеет права быть в зоне тени. Он должен быть известен, и должен с этим смириться, но в то же время он должен контролировать то, что о нем пишут. И если о нем написали бездоказательно, облили грязью его или его близких, то, естественно, после выяснения отношений устно (какого-то опровержения по его просьбе), он должен обращаться в суд, а уже там должны оценивать степень морального ущерба и вреда репутации, и карать за клевету достаточно серьезно. Хватит играться — мы живем в капиталистическом мире, где провозглашаем какие-то демократические ценности. Демократия — это не только свобода слова, но и уважение к личности и правам этой личности отстоять свои свободы и права, поруганные в СМИ. Ценности надо не только провозглашать, но и поддерживать — запрещать публикацию, накладывать запрет на профессию. Пусть публикуются под псевдонимом. Вот работал человек десять лет на свое имя, ему суд запретил пять лет печататься, и пусть тогда раскручивает свой псевдоним.
Наталья ЛИГАЧЕВА, главный редактор интернет-издания «Телекритика»:
— Я думаю, что это не стало топ-новостью для украинских СМИ исключительно потому, что вообще практика Европейского суда для отечественных журналистов еще не является чем-то вызывающим особый интерес. Это пока еще далеко для понимания нашей ментальности, и это большой минус украинской журналистике, потому что действительно — это решение очень значимо для всех украинских медиа. Но мы просто еще не готовы относиться к европейским проблемам, к европейской практике так, как к этому относятся в других странах. Допустим, когда я недавно была в Германии, то на разных уровнях там обсуждаются решения, скажем, Европейской комиссии. Многие люди об этих решениях знают, с ними соглашаются или не соглашаются, этих решений ждут. Но для нас еще европейские институции не стали теми институциями, которые реально влияют на украинские реалии. В связи с этим и интереса к ним особого нет. Это засвидетельствовала и недавняя Европейская конференция министров по прессе, проходившая в Киеве, которая вызвала также гораздо больший интерес в мире, чем в самой Украине.
Что касается значения этого решения, то оно безусловно огромно, и его преувеличить даже нельзя. Во-первых, это первое значимое решение по прессе. Во-вторых, это с одной стороны — сигнал для украинских журналистов, с другой — для политиков. В-третьих, можно выигрывать процессы в Европейском суде, а в-четвертых, и украинская журналистика уже потихоньку начинает становиться частью общемировой журналистики. Железный занавес, который был между советской прессой, уже падает. Теперь и мы должны стать частью общемировых тенденций не только по своим журналистским правам, но и по своим обязанностям также. Это же относится и к пониманию роли прессы украинскими политиками. Они также должны понимать, что у украинской прессы есть защитники не только внутри страны, но и на уровне европейских и общемировых институций. И конечно же, значимо еще то, что принято решение именно по вот таким статьям, которые различают оценочные суждения и изложение фактов. Это очень важно для нашей журналистики, потому что, увы, далеко не все журналисты еще пока умеют профессионально разъединять оценочные суждения от фактов. Я уже не говорю о политиках. Они по- разному относятся к этому: политики хотят считать, что оценочные суждения тоже подсудны, а журналисты не всегда умеют отделять в новостях факты от комментариев. С другой стороны — это важно еще и с той точки зрения, что именно украинским политикам дано опять-таки понять: европейские традиции предусматривают то, о чем говорят уже много лет украинские журналисты, медийные и общественные организации, — они действительно, как публичные личности, должны в меньшей степени быть защищены от внимания общества к их деятельности, в том числе, и политической. А иногда даже и к частной жизни.
Сергей ГАРМАШ, руководитель интернет-издания «Остров»:
— Честно говоря, я не знал об этом конкретном деле и не слышал о нем до сегодняшнего дня. Для меня удивительно, что оно дошло до Европейского суда. Мне всегда казалось само собой разумеющимся, что оценочные высказывания неподсудны, поскольку свобода выражения мнений гарантирована Конституцией. Правда, год назад у меня у самого был случай, когда один донецкий банк подал в суд на возглавляемую мной организацию за публикацию оценочных мнений о его действиях. Тогда, еще до рассмотрения дела по существу, суд арестовал наши счета, чем поставил нас на грань закрытия, еще до выяснения нашей вины. Но я расценил это лишь как корыстную необъективность судьи. То, что подобное дело дошло до Европейского суда, свидетельствует о серьезных проблемах в нашей судебной системе и непонимании политиками, судьями, да и журналистами роли политического деятеля и СМИ в функционировании демократической системы. Возможно, это и является причиной низкого интереса украинских СМИ к такой новости: во- первых, ее алогичность для демократического общества, во-вторых, неразвитость демократических ценностей в политической и интеллектуальной элите. Еще один фактор, который также непосредственно связан с предыдущими, — элементарная журналистская зависть и отсутствие культуры профессиональных взаимоотношений. У нас боятся пиарить коллег. Когда одно СМИ бессовестно передирает эксклюзивную новость у другого, но при этом ссылается на «как сообщают некоторые газеты», то я объясняю это отсутствием элементарной культуры. И нездоровой ревностью к чужим успехам. Хотя, может быть, причины умалчивания вашей победы в Евросуде и более прозаичны. В перенасыщенном информацией обществе вы не смогли донести этот факт журналистам, как сейчас говорят — пропиарить. Значение этой победы велико, поскольку она как бы узаконивает здравый смысл. А механизмом защиты от превращения скальпеля в кинжал могут быть не нормативные акты, а только культура журналиста и редактора и соответственная общественная оценка их деятельности. В конце концов, как политиков нет без журналистов, так и журналистов — без политиков. И если политики будут солидарны в этических моментах отношений с прессой, а также журналисты будут солидарны в требовании уважения к себе и своей свободе, то проблемы не будет.
Олег ЕЛЬЦОВ, руководитель интернет-проекта «Тема»:
— Мне трудно судить, почему это событие не стало топ-новостью, так как я не новостной журналист. Но для меня — это очень серьезная новость, которую я бы с удовольствием разместил у себя на сайте. Что касается того, какое это будет иметь значение, то и со своей точки зрения, и как бы прогнозируя это значение для коллег, хочу сказать, что это значение грандиозное. Я уверен, что никакая из зон жизнедеятельности любого политика не есть закрытой. Человек знает куда идет. Если он идет работать в милицию, то он знает, что его могут убить. Когда человек идет в политику, и с трибуны учит народ, как нужно жить, то он должен знать, что народу будет интересно узнать, а кто же его учит. Вот и все. Я на своей практике сталкиваюсь и с тем, что у нас это не работает. И оценочные суждения совершенно спокойно могут подвергаться сомнению в судах, назначаться грандиозные иски. Мне сейчас, например, предъявляют иск только за перепечатку, и я должен выплатить 15 тысяч долларов. Естественно — суд куплен. Проблема в другом. Вы понимаете, да, Европейский суд сказал — все по закону и нужно на это равняться, но никто этого делать не будет, так как судебная система у нас работает по-прежнему. Поэтому нельзя надеяться на то, что, например, ваша газета, или какой- то журналист, через некоторое время не попадет под судебную раздачу в Украине.
