Вот и прошли еще пять лет. Снова выборы президента, снова шумная избирательная кампания и снова у меня нет выбора. Так я думала в первые дни избирательной кампании. С таким багажом сомнений я пришла ко второму туру голосования. Результаты первого тура показали, что ни один из лидеров избирательной гонки не может победить с весомым отрывом, а это значит, что нации необходимо пересмотреть критерии, которыми она руководствовалась, выбирая людей в политику. Расхождение в единицах процентов не может быть основой консолидации общества и стабильности в развитии экономики.
Лично я заинтересована в стабильности, потому что вижу в ней возможности развития и роста как собственного, так и государственного. Уверена, что для тех, кто разделяет мою точку зрения, важно понять ситуацию и сделать свой выбор осознанно, опираясь на уроки пятилетней давности. Тогда, в 1999 м, не найдя среди кандидатовтого, кто отвечал бы моим требованиям и представлениям о том, каким должен быть президент, я проголосовала против всех. Это был мой выбор и проявление моей гражданской позиции.
Я оказалась в меньшинстве. Только 4% избирателей думали, как я. Но уже через три года, на парламентских выборах 2002, в некоторых избирательных округах число людей, голосовавших против всех, достигло 20%. На фоне снижения политизованности нашего общества появление такого количества людей, предъявивших к власти вполне определенные требования, не совпадавшие с ее возможностями и интересами, стало поистине знаковым явлением. На него мало кто обратил внимание, а зря. Правда, надо сказать, что власть на все обращает внимание. И этот избирательный нюанс не стал исключением.
Среди прочего, важной деталью прошлых выборов было то, что в 1999-м кандидаты выдвигались от партий, собраний избирателей или были самовыдвиженцами, но в любом случае представляли какие-то финансово-промышленные группы. Я не знала, какие именно, и не хотела в этом разбираться. Однако факты свидетельствуют о том, что ни один из претендентов не был официальным кандидатом от власти. Они все имели к ней самое непосредственное или опосредованное отношение, и их теневой статус в моем представлении делал их равными между собой.
Президентская кампания 1999 года проходила по сценарию с псевдоидеологической интригой. Какие-то левые боролись против каких-то правых. И те, и другие были невнятны. Если бы не Каневская четверка, то притянуть на избирательные участки шестьдесят девять процентов избирателей вряд ли бы удалось. Вопрос о том, зачем людям голосовать за персону, которую они не могут отозвать, не поднимался. Функции и полномочия президента не обсуждались ни в количестве, ни в качестве. В такой ситуации победа действующего президента была не просто неизбежной — она была единственно возможной.
Выборы 2004 года только на первый взгляд ничем не отличаются от тех, через которые мы прошли в 1999 году. На самом же деле сегодня ситуация с выборами кардинально иная. И не в плане противостояния двух кандидатов, а в плане того, что это противостояние означает для власти и общества. Приведу четыре ключевых фактора, позволяющих сегодня говорить о качестве этих перемен.
Первый. Структуризация украинского общества по социально-политическим интересам имеет место быть — это свершившийся факт. Она сделала только первые шаги, но уже на этом этапе можно сказать, что она уникальна. Во-первых, она не укладывается в рамки идеологических течений, а во-вторых, доминирующее влияние на нее оказывает мировоззренческий, а не экономический фактор.
Второй. Окончательно оформилась (и в функциях, и в сферах компетенции) структуризация власти. Если тринадцать лет назад разделение властей на три составляющие — законодательную, исполнительную и судебную — только декларировалось, то сегодня это уже свершившийся факт. Власть осуществилась в этом триединстве, и в конфликтном противостоянии проявилась ее естественная природа.
Третий. Очевидной стала суть политического внутривластного противостояния, заложником которого стало общество, а именно: представители законодательной власти борются за то, чтобы возглавить власть исполнительную. Внутривластный междусобойчик перерос в потасовку государственного масштаба и остановить или отформатировать его в конструктивное русло без вмешательства общества невозможно.
Четвертый. Интересы общества при любом исходе этой политической драки не могут быть реализованы, потому что общество никаких мировоззренческих и духовных требований к кандидатам не предъявляет, хотя именно эти требования определяют структуризацию общества и поляризацию его интересов и симпатий.
Надо сказать, что противостояние двух представителей власти должно было стать столь непримиримым и так поляризовать общество. В противном случае у власти не было никаких возможностей уйти от ответственности за происходящее. Только конфликт такого качества мог позволить сформировать условия, при которых пострадавшей стороной выглядит не общество и не гражданин, а некий мифический персонаж, воплощающий в себе нереализованные мечты украинцев.
У власти достаточно механизмов воздействия на общество, и то, что ей удается держать граждан в таком напряжении, неудивительно. Белые шарфики и оранжевые тряпочки на авто отражают уровень вовлеченности общества в конфликт, в котором ему ничего не светит, кроме будущих проблем.
Авангард общества в лице интеллигенции и журналистики не смог помочь людям сделать шаг на пути обретения необходимого уровня и качества свободы. В результате украинцев, способных абстрагироваться от манипуляций и спросить себя: «Чего я хочу от президента?» — стало не намного больше, чем пять и десять лет тому назад. В лучшем случае ответом на этот вопрос остается «Хочу, чтобы мне не было стыдно» или «Хочу гордиться своей страной». При этом страну отождествляют не с собой, а с каким-то политиком, а постыдным считают собственный выбор в том случае, если он не совпадает с «модным» оппозиционным выбором или выбором большинства.
Мечта о мифическом рыцаре, достоинствам которого не стыдно поклониться, как нельзя полно воплотилась в образе Викторе Ющенко. Многие из тех, кто поддерживает его, ЗНАЮТ, что он — не тот кандидат, которого хотелось бы выбрать президентом. Голосуя за него, подавляющее число его сторонников таким образом просто голосует против Януковича. Практически никто из сторонников Ющенко даже не пытается отождествить свою страну с собой, а не с ним. Все журналисты, политологи и рядовые избиратели отмечают, что именно сторонники Виктора Андреевича проявляют жесткую позицию по отношению к его основному конкуренту. Никто из них не голосовал за «третьего» кандидата или против всех. Плохо это или хорошо? Скорее, плохо, потому что такая безальтернативность свидетельствует об изначальной запрограммированности на конфликт и отсутствии потребности договариваться. А ведь именно такая потребность гарантирует обществу стабильность.
Люди, которые не считают Ющенко и Януковича альтернативными кандидатами, снова оказались в меньшинстве. Однако у меня нет сомнений в том, что многие из них, отдавая предпочтение Януковичу, делают это осознанно. И в их позиции нет заинтересованности в том, чтобы Ющенко НЕ стал президентом. Они не борются против Ющенко и готовы понять своих оппонентов. Однако суть их позиции и ее значимость в другом: они голосуют против теневой политики. Ведь впервые в истории Украины власть открыто выдвинула своего кандидата — Виктора Януковича — премьера, представляющего структуру исполнительной власти.
За выдвижение Януковича высказалась и часть парламента и финансово-промышленные группы, стоящие за ними. В такой ситуации избрание Януковича президентом не позволяет власти изначально уйти от ответственности за свой выбор и за того кандидата, который призван обеспечить преемственность государственной политики и в экономике, и в социальной сфере.
Если власть видит в качестве такого гаранта Януковича, то для меня важно иметь хоть какие-нибудь факты и аргументы, доказывающие обратное, чтобы отказать власти в доверии. Сегодня у меня таких фактов и аргументов нет. Янукович был одним из лучших губернаторов и становится неплохим премьером. И я не хочу самим фактом своего недоверия давать ей повод переложить на меня лично свою ответственность за то, что у нее получится или не получится потом. Поэтому, не видя в Викторе Ющенко и в остальных претендентах на президентский пост того кандидата, который отвечает моим требованиям, я предоставляю власти возможность самой ответить за свой выбор.
К тому же, он освобождает меня от оценки кандидатов на уровне «хороший — плохой», которая априори не может быть объективной. Ведь власть — не награда. Ею нельзя одарить, ей нужно, прежде всего, соответствовать по критериям профпригодности.
Если Виктор Янукович не справится с задачами, стоящими перед ним, то в 2006 году я откажу в доверии тем партиям, которые выдвигали его. А если оправдает, то любая из партий большинства может быть уверена — свой голос я отдам одной из них. И это будет ответственно.
Президентские выборы когда-то закончатся каким-то результатом. Этот результат станет основой будущих выборов. И я искренне надеюсь, что мы, избиратели, к новым выборам сможем предъявить власти новый пакет требований, в котором наши мировоззренческие ценности будут отражены в простых и осуществимых программах. Например: «Хочу чуть меньше работать, чуть больше получать и вести такой образ жизни, чтобы ощущать себя счастливым человеком».
Интересно, как может выглядеть программа политической партии или кандидата в президенты, которая созвучна с этим желанием? Я очень давно хочу голосовать не ПРОТИВ каких-то там Ющенко и Януковичей, а ЗА такую партию и ЗА такого президента, которые смогут показать мне реальный путь осуществления моего простого желания…
