На 5 октября приходится основанный ЮНЕСКО Всемирный день учителя, в Украине праздник отмечают в первое воскресенье октября. Как бы ни менялась школа, традиция поздравлять педагогов вряд ли когда-то исчезнет, что вполне справедливо. Мы понимаем, насколько сильно эти люди влияют на формирование личности, хотя не всегда это коррелирует с социальным статусом учителя. Как убеждает министр образования и науки Лилия ГРИНЕВИЧ, именно учитель является главным лицом в нынешней школьной реформе. Недавно «День» рассказывал о впечатлении учителей от первого месяца Новой украинской школы (материал «Детей учат не меньше, а по-другому» №178 за 3 октября), теперь относительно «зрад» и «перемог» в реформе мы расспросили Лилию Михайловну. Также говорили о Национальном фонде исследований, плагиате в диссертациях и о том, какое образование нам вообще нужно.
«ВО ВРЕМЕНА НЕЗАВИСИМОСТИ ТАКОЙ ИНВЕСТИЦИИ В НАЧАЛЬНУЮ ШКОЛУ НЕ БЫЛО»
— Правительство опять планирует заложить в бюджет в следующем году 1 миллиард гривен на обустройство образовательного пространства начальной школы в рамках НУШ. В этом году не все прошло хорошо с использованием этих средств, были проблемы с проведением тендеров, сами школы не всегда к этому готовы. Какие уроки извлекло для себя МОН из нынешнего старта Новой украинской школы?
— Вы вспомнили о субвенции органам местного самоуправления. Министерство образования не может осуществлять никаких закупок, мы отдали эти полномочия органам местной власти как основателям школ, зарезервировали на это деньги государственного бюджета, а далее необходимо эти средства использовать правильно. Министерство только выписало требования — что мы хотим, чтобы было в школах за такие деньги. Ведь это довольно серьезные средства, во времена независимости такой инвестиции в начальную школу не было.
Здесь мы столкнулись с несколькими вызовами. Раньше была одна проблема — нет денег. А когда есть деньги, нужны определенные управленческие умения, чтобы использовать их эффективно. К сожалению, оказалось, что не все органы местного самоуправления одинаково управленчески способны. Например, области должны были вовремя распределить эти деньги между разными территориальными органами власти, после того на уровне местных громад должны объявить тендеры и осуществить закупки. Кто-то сделал это вовремя, кто-то вспомнил, что должен сделать это, в 20-х числах августа.
Управленческая состоятельность на местах еще нуждается в усовершенствовании, потому что оперировать бюджетными деньгами — очень ответственное дело, все должно проводиться прозрачно. На данный момент средний показатель использования этой субвенции — 55%. Есть районы, которые полностью использовали субвенцию, а есть те, которые использовали всего 10%. Это досадно, потому что есть определенное разочарование общества. Люди ожидали, что с такой мощной инвестицией дети придут в школу, а там в первых классах уже стоят новые парты, новое оборудование и тому подобное. Однако эти деньги нельзя отдать ни на что другое, потому они обязательно поступят в школы и будут использованы.
Второй вызов, которого мы не ожидали, — неразвитость украинского рынка товаров для образования. Так давно не было серьезных инвестиций в школы, что этот рынок обветшал. И сейчас хорошие производители мебели имеют много заказов и просто не успевают все изготовлять, просят продлить срок выполнения соглашений. Органы местного самоуправления вынуждены на это идти, потому что лучше получить качественную мебель немножко позже, чем покупать некачественное.
«Я ВСЕГДА ОЧЕНЬ ЦЕНИЛА БИБЛИОТЕКУ «ДНЯ», ВСЕГДА РЕКОМЕНДУЮ ЕЕ НАШИМ ШКОЛАМ И УНИВЕРСИТЕТАМ, ОСОБЕННО ЭТО ВАЖНО ДЛЯ ВУЗОВ ИЛИ СТАРШЕКЛАССНИКОВ, ПОТОМУ ЧТО ЭТО НЕ КРАТКОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ИСТОРИИ, КАК В УЧЕБНИКАХ, — ЭТО ТО, ЧТО НЕСЕТ ОПРЕДЕЛЕННЫЕ СМЫСЛЫ. ЭТО РАБОТА С ДОКУМЕНТАМИ, ФАКТАМИ»
Это новый путь, могут быть новые ошибки и риски, но это нужно пройти. Надеюсь, в следующем году у органов местного самоуправления будет больше опыта. Так же образовательный рынок и производители смогут прогнозировать больше, на что им настраивать свои производственные мощности.
В этом году состоялся первый реальный шаг в реформу. Впервые реформа действует не только потому, что мы просто изменили госстандарт. Мы переподготовили 40,5 тысячи учителей: 22 тысячи учителей начальной школы, остальные — учителя иностранных языков, которые берут первые классы.
Мы создаем новую образовательную среду. Это масштабная перемена, в которой задействовано много уровней ответственности, — от правительства до местной власти, которая проводит тендеры. И эта цепь должна поддерживаться консолидированными усилиями всех органов власти.
— Со следующего года должен заработать механизм «деньги ходят за учителем». Как это поможет педагогам?
— Сейчас все учителя проходят обычное обязательное повышение квалификации, раз в пять лет. Согласно закону «Об образовании», мы увеличили количество часов, которые должно составлять повышение квалификации. С 2019 года для половины из этого количества часов учитель сможет свободно выбирать себе те модули повышения квалификации, которые ему нравятся. И не обязательно в институтах последипломного образования - это могут быть различные организации, которые доказали свою способность обучать учителей, и это будет засчитано как официальное повышение квалификации.
Это важно, потому что сегодня есть организации, которые, допустим, занимаются инклюзивным образованием и учат педагогов, как работать с детьми с особыми потребностями. Эти организации уже подтвердили свою квалификацию, учителя приходят туда учиться, но время, которое они провели там, не засчитывается как официальное повышение квалификации. Разумеется, это и никак не финансируется. Наша идея заключается в том, чтобы разработать нормативно-правовую базу так, чтобы это не только засчитывалось, но и финансировалось государством. Поэтому часть средств на повышение квалификации, которые выделяет государство, пойдет в распоряжение школ, так «деньги будут идти за учителем».
Это изменение заложено идеологически в закон об образовании, а в 2019 году мы будем разрабатывать соответствующие финансовые механизмы. Деньги на это в бюджете уже зарезервированы.
ОБ ОБУЧЕНИИ УЧИТЕЛЕЙ
— Вскоре нужно будет готовить к НУШ учителей базовой средней школы, учебные материалы для них. Какую работу в этом аспекте уже проводит министерство?
— Такая масштабная реформа началась в начальной школе, там изменен государственный стандарт, мы переходим на компетентносное обучение, когда школа дает и знание, и умение применять их на практике для решения проблемных ситуаций, когда создается ценностная платформа, на основе которой человек учится оценивать реальность, критически мыслить. Мы развиваем творческое мышление, сотрудничество, эмоциональный интеллект — то, чему раньше не уделяли внимание в обычной украинской школе.
Но нас для важны и остальные классы, которых не коснулось изменение государственного стандарта. Там мы уже тоже внедряем компетентносные подходы. Например, еще в прошлом году мы пересмотрели все программы пятых-девятых классов и предоставили учителям в электронном виде материалы для разных предметов, которые помогают формировать компетентности. Так, финансовой грамотности и предпринимательству можно учить на уроках математики или географии. Учитель математики может получить такие материалы и донести их до ученика. Но он пока не обязан это делать, в отличие от учителя первых классов.
Вопрос относительно подготовки учителей справедлив. В действительности основой этой реформы является учитель. Может быть очень красивый стандарт и учебные материалы, и даже парты прекрасные, но если учитель не использует методики активного, познавательного, деятельного обучения, то эти подходы перестают работать.
Заходя в реформу, мы проводим широкомасштабную переподготовку учителей. В настоящий момент в Украине ориентировочно 440 тысяч учителей. Для начальной школы, напомню, было подготовлено 40,5 тысячи. На следующий год мы будем готовить учителей, которые возьмут новые первые классы. Если бы у нас было больше денег, мы могли бы начать реформу еще и с пятых классов.
Мы работаем над государственным стандартом базового образования, этот продукт министерство хотело бы выдать в 2019 году. Тогда уже будет понятна основа, на основе которой будут писаться программы.
В базовой школе, то есть в пятых—девятых классах, воплощать реформу будет сложнее, потому что более широкая палитра предметов, и некоторые мы интегрируем, другие — нет, также речь о большем количестве учителей.
«НЕПРИЯТИЕ ИНКЛЮЗИВНОГО ПОДХОДА ПРОШЛО»
— Важная тема в контексте Новой украинской школы — инклюзия. Вскоре каждая украинская школа должна получить «звездную азбуку» жестового языка. В то же время летом автор «Дня» Инна Лиховид готовила материал об инклюзии в школах и узнала, что одно из заведений, где давно работают над такими методиками, получило заключение от Института Национальной академии педагогических наук, что на коллектив едва ли не нужно подавать в суд за эксперименты над детьми. Каково пространство для инициатив учителей в контексте инклюзии? И какие стандарты здесь будут вырабатываться?
— Мне досадно за упомянутый вами случай. Нужно понимать, что тогда мы стояли в начале пути с инклюзивным образованием. С советских времен, в принципе, все дети с особыми потребностями были сегрегированы, находились в отдельных интернатных заведениях и школах, потому сегодня мы убеждаем все взрослое общество, что если исповедуем ценности достоинства каждого человека, то должны научиться понимать другого и общаться с другим. К сожалению, не все это понимали тогда, когда в Украине начиналось инклюзивное образование.
Когда дети с особыми потребностями пришли в обычные школы, было много противников этого. Например, родители обычных учеников говорили, что это навредит качеству образования, или учителя были просто не готовы к работе с детьми с особыми потребностями.
Сейчас это постепенно меняется. Третий год подряд мы имеем, и на 2019-й мы заложили это опять, полмиллиарда гривен на инклюзивное образование. Эта субвенция идет в органы местного самоуправления, которые благодаря этим средствам поддерживают специальные услуги для детей с особыми потребностями.
Времена неприятия инклюзивного подхода прошли. В первую очередь, это на пользу обычным детям. Если рядом с ними будут учиться дети с особыми потребностями, это поможет научиться понимать другого человека.
Кстати, проект со «звездной азбукой», который мы реализовывали вместе с фондом «Відчуй», который возглавляет Андрей Пышный, я считаю очень удачным. Нам важно продвинуть инклюзивный подход в учебные заведения. А здесь звезды демонстрируют алфавит для неслышащих людей, и оказывается, что выучить жестовый язык не так сложно. Это сразу строит мосты.
«МОИМ ЕДИНСТВЕННЫМ СОЮЗНИКОМ В ВОПРОСЕ ПРЕЕМСТВЕННОСТИ РЕФОРМЫ ЯВЛЯЕТСЯ ОБЩЕСТВО»
— Новая украинская школа — масштабная реформа, которая уже воплощается, на которую потрачено немало средств. Какие гарантии, что ваши преемники будут внедрять эти изменения дальше, что эта реформа останется на долгие годы?
— Новая украинская школа — это действительно реформа на десятилетия. Нынешние первоклассники придут в 12-й класс в 2030 году. Какой будет Украина в 2030 году? Через эту реформу мы готовим школьников к тому неопределенному будущему с новыми технологиями, большими скоростями, потребностью учиться на протяжении жизни и тому подобное.
Есть страны, где в парламенте подписывают документы, в которых прописано, что кто бы ни стал властью, а кто — оппозицией, реформа образования будет продолжаться так, как она началась. Они согласовывают рамку реформы, и она идет. Я не уверена, что в украинском политикуме можно подписать такое соглашение. Поэтому моим единственным союзником в вопросе преемственности реформы является общество. Это родители детей, учителя, журналисты, люди, которые творят публичное мнение о том, чего ожидает общество от школы и реформы образования.
Мы сделали Закон «Об образовании», сейчас вносим закон «Об общем среднем образовании». Впрочем, законы все равно можно менять. Но если общество будет требовать, чтобы реформа продолжалась именно так, если люди будут давить на политиков, которых они приводят к власти, тогда реформа не будет сворачиваться. Поэтому мы стараемся все, что касается реформы, делать публичным. Например, материалы для первого класса мы вывесили на сайте Министерства образования и науки, чтобы родители, которые приводят детей в школу, могли понять разницу между тем, как учили их и как должны учить их детей.
О НАЦИОНАЛЬНОМ ФОНДЕ ИССЛЕДОВАНИЙ
— Создания Национального фонда исследований, который должен заработать в следующем году, ждали многие ученые, эту идею воспринимают положительно. Но часть сообщества смутило то, что распорядителем средств, а речь о 262 миллионах гривен на 2019 год, станет не сам фонд, а МОН. Как будете искать понимание в этом вопросе?
— Законодательство предусматривает, что пока не создано юридическое лицо, оно не может быть главным распорядителем средств. Бюджетный процесс начался, и пока мы еще не имеем юридического лица — Национального фонда исследований, но уже удалось зарезервировать для него деньги в госбюджете. При этом идут все процедуры, связанные с созданием фонда. Как только завершится официальная юридическая регистрация, когда мы будем иметь соответствующий аппарат, который там будет работать, то передадим средства другому главному распорядителю — собственно, Национальному фонду исследований, такая процедура предусмотрена статьей 23 Бюджетного кодекса.
— Часто первые месяцы работы государственного учреждения — это организационные процедуры. Каких результатов работы фонда следует ждать в следующем году?
— Да, будет много организационных вопросов. Это только запуск Национального фонда исследований. Эта структура должна определиться с критериями и процедурами работы.
Сутью создания фонда было использование новых подходов, связанных с конкурсным финансированием научных проектов. Они должны быть прозрачными, такими, которым доверяет научное сообщество.
Научный комитет избирался по очень четким критериям, его членов номинировал Идентификационный комитет по вопросам науки. Эти люди, которым доверяет научное сообщество и которые будут иметь наибольшее влияние на первые решения по формированию Национального фонда исследований. Министерство образования и науки в аспекте фонда ничего не делает без Научного комитета.
Вообще, этот фонд выписан в законе «О научной и научно-технической деятельности» при участии научного сообщества, причем его продвинутой молодой части — это я говорю как тогдашний председатель парламентского комитета по вопросам науки и образования.
ВСЕМОГУЩЕЕ НАОКВО
— Другое важное новшество — со следующего года наконец должно заработать Национальное агентство по обеспечению качества высшего образования. С 1 октября начался прием документов от кандидатов в члены НАОКВО. Агентство, которое хотели запустить еще в 2016-м, должно заниматься аккредитацией учебных заведений и спецсоветов, аттестацией научных кадров. К качеству высшего образования и научных работ в последние годы возникает много вопросов. Как планируете наверстывать потерянное время?
— Это один из болезненных вопросов, и мне обидно за это потерянное время. Если бы НАОКВО не стало элементом политических перетягиваний каната, оно бы уже работало. Во время принятия закона «Об образовании» была сбита поправка профильного комитета о том, что НАОКВО продолжает работать, только конкретизировали определенные требования. Вместо этого вернулись к старой редакции, к тому, что нужно полностью создавать агентство. Так мы потеряли два года.
НАОКВО имеет много полномочий по обеспечению качества высшего образования. Закон «О высшем образовании» предусмотрел независимые центры оценки качества высшего образования. Но аккредитует эти центры НАОКВО. Нет НАОКВО — нет таких центров. Такие центры — это общественные организации, абсолютно независимые, которые специализируются на определенном виде высшего образования и делают мониторинг того, как работают заведения по данным спектрам специальностей, — медицинские, педагогические, технические. Это независимое мнение, нужное абитуриентам, нам. Мы хотим привлечь больше гражданского общества, иметь его экспертизу. Но эти инструменты поставлены в зависимость от НАОКВО.
Когда агентства нет, образуется такой большой пробел. Например, с плагиатом. Сегодня мы много работаем над тем, чтобы выявить плагиат в работах, которые идут на Аттестационную коллегию, где мы подтверждаем вывод специализированных ученых советов и принимаем окончательное решение о присуждении научной степени или присвоении ученого звания. Мы не имеем полномочий, чтобы отменять научные степени, присужденные ранее, скажем, пять лет назад. Но это сможет делать комитет по вопросам этики НАОКВО.
Недавно мы внесли в законодательство норму, что перед защитой каждая работа обнародуется в электронном виде. Это дает возможность каждому желающему — экспертам, ученым и другим — проверить работу на научную новизну и плагиат. Кроме того, специализированный ученый совет обязан проверить работу на плагиат и определить ее качество по другим критериям. Тогда спецсовет принимает решение и отправляет диссертацию в министерство, для Аттестационной коллегии, чтобы мы подтвердили этот вывод. Фактически министерство по формальным показателям — что есть решение спецсовета, процедуры соблюдены — принимает решение о присуждении научной степени.
Несмотря на несколько стадий проверки, случаются ситуации, когда работу уже выносят на коллегию, и здесь приходит письмо-жалоба, что в диссертации есть плагиат. Не понятно, почему эти люди не говорили об этом до заседания спецсовета, до того, как это прислали в Министерство образования. И есть случаи, когда мы даем такие работы нашим работникам, не обязанным заниматься проверкой на плагиат, на повторную экспертизу, и выявляем плагиат. Бывают ситуации, когда мы отклоняем решение спецсоветов, потому что они пропустили работы с плагиатом.
Поэтому, возвращаясь к НАОКВО, нам очень нужна эта организация, потому что она имеет огромное количество функций, связанных с обеспечением качества высшего образования и добросовестности в науке.
«НУЖНО ЧЕТКО ОПРЕДЕЛИТЬ, ЧТО ТАКОЕ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ПЛАГИАТ»
— В последнее время участились скандалы, связанные с темой плагиата в научных работах, в частности на высоких ступенях, есть общественные организации, которые буквально проводят расследование по определенным случаям и аргументированно их доказывают. Но, в целом, трудно вспомнить ситуации, когда тот, кто занимался плагиатом, ощутил какие-то последствия.
— Последствия есть. Тогда мы не присуждаем научную степень. Более того, мы запрещаем членам недобросовестных спецсоветов вообще работать с аттестацией научных кадров.
Проблема в другом. Когда мы лишаем человека научной степени из-за выявления плагиата, то потом можем получить решение суда, которое обязывает меня как министра выдать диплом кандидата наук. И в моей практике уже есть дипломы кандидата наук, которые выданы не по решению спецсовета, а по решению суда. Аргументы могут быть разные, например, что мы превысили полномочия. Но в любом случае есть решение суда, которое мы обязаны выполнить.
— Можно ли как-то измениять этот механизм, чтобы судья, по суности, не оценивал научную работу?
— Думаю, это вопрос добросовесности судей. А также — добросовестности в целом и доверия в научном сообществе.
Что еще важно — нам нужно четко определить, что такое академический плагиат. Есть очень разные трактовки. Этой проблемой должен заняться комитет по вопросам этики НАОКВО. В нашем законодательстве выписан один абзац о том, что такое академический плагиат. А как квалифицировать академический плагиат? Например, за сколько процентов неправильного цитирования лишать научной степени? Нужно разобраться в этих вопросах, потому что таких критериев не существует.
Это вопрос последствий, когда очень много лет никто в стране не уделял такой теме внимания. Сейчас мы ее продвигаем, побуждаем спецсоветы университетов обязательно пользоваться базами данных, которые позволяют иметь доступ к более широкому кругу научных работ. Это процесс созревания и научного сообщества, и общества в целом, процесс формирования инструментов, которые помогают выявить плагиат, чтобы академическая добросовестность стала важной для академических сообществ.
О СОЗДАНИИ МУЗЕЯ НАУКИ
— В прошлом году звучали оптимистические обещания, что осенью 2018-го в известном здании-«тарелке» возле станции метро «Лыбидская» откроется Музей науки, который сравнивали с Центром Коперника в Польше, и это должно стать результатом государственно-частного партнерства. На какой стадии проект сейчас?
— Это сложный проект. Эта «тарелка» и «свеча» рядом в ужасном состоянии. В этом здании, где работают институты Министерства образования и науки, много лет нет тепла, плохое состояние коммуникаций, летом там жарко, зимой - холодно, и дальше так продолжаться не могло. У нас нет государственных инвестиций, чтобы провести такую грандиозную работу. Мы искали потенциально заинтересованных инвесторов, которые могли бы вложить средства в этот объект. Главной идеей было также сделать современный музей науки. Сравнение с Центром Коперника не случайно, потому что мы тесно сотрудничаем с ним, вместе закупаем объекты, которые будут стоять в нашем музее.
Созданием музея занимается Малая академия наук Украины. По проекту, в «тарелке» должен быть зал, в «свече» будут работать учреждения Министерства образования - научная библиотека, Институт научно-технической экспертизы и информации, также МАН и Музей науки, все это является частью здания. Инвестором стал бизнесмен, который строит торгово-развлекательный комплекс за «тарелкой». Он вошел в этот проект, потому что ему было важно, чтобы со стороны метро «Лыбидская» этот центр имел красивый фасад.
Очевидно, что проект тяжелый. Во-первых, общественность воспринимает все так, что если определенные объекты государственной собственности кто-то, особенно частный инвестор, начинает ремонтировать, то это лишь для того, чтобы все приватизировать. В связи с этим нам надо, и мы это делаем, очень осторожно относиться к любым документам, привлекать на всех стадиях правоохранительные органы, чтобы не было коррупционных рисков. Поэтому само оформление всей документации проходит значительно медленнее, чем мы думали.
Второй фактор - состояние здания. Согласно существующему проекту, сначала мы согласовали замену окон, чтобы выполнить это к зиме и чтобы дальше внутри можно было делать все остальное. Но оказалось, что стены, к которым прикреплены окна, внутри трухлые, просто рассыпаются. То есть нас ждет гораздо больше работ, чем мы ожидали.
Там сложное место, внизу протекает река Лыбидь, идут подтопления фундаментов. И это такой неординарный объект и такой крупный проект, который должен иметь результат, лучше пусть все происходит дольше, но качественно и без злоупотреблений.
— Как закреплено сохранение архитектурного ансамбля?
— Мы согласовали общий проект фасада наших зданий. Пока мы не видели, как будет выглядеть торговый центр позади. Для нас важно, чтобы была сохранена «тарелка» и чтобы она никак не была захвачена другим помещением. Даже по пожарным нормам безопасности другое здание не должно подходить к этому ближе чем на восемь метров.
Инвестору надо до холодов заменить окна, сейчас это продолжается. На последнем совещании с инвестором присутствовал архитектор «тарелки» Флориан Юрьев - мы с ним тесно сотрудничаем. Архитектора очень волнует покрытие «тарелки». Там все проржавевшее, и мы постоянно настаиваем, чтобы инвестор в свои первоочередные планы по строительству включил ремонт кровли тарелки.
— Открытие музея - это перспектива, скажем, двух лет? Сколько надо ждать?
— С моей точки зрения, это действительно займет не менее двух лет. Какие-то части музея, определенные экспозиции, возможно, откроют уже через год - если все удастся и не будет новых осложнений в работах. Мы на это настроены. Но если мы говорим о полноценном музее, который вы сравнили с Центром Коперника, то это работа на несколько лет. Ведь музей планируется МАН как многофункциональное пространство, то есть не как статическая экспозиция, но также как учебный центр.
О БАЛАНСЕ ТВЕРДЫХ И МЯГКИХ НАВЫКОВ
— Недавно в интервью «Дню» ученый Юрий Костюченко отметил, что образование является важным фактором социальной безопасности, а уровень образования связан с уровнем бандитизма. Что, по вашему мнению, сегодня представляет собой украинское образование? И к чему нам нужно стремиться?
— Я убеждена, что общество нужно изменять через образование. Есть много исследований, которые показывают, что уровень образования граждан коррелирует, например, с инновационным развитием и экономическим ростом страны. Думаю, с уровнем преступности тоже. Поэтому наша команда создала для себя концепт общества всеобщей образованности. Если взять общества с высоким уровнем жизни, то там есть такая тенденция, что в образовательных системах нет безумного разрыва между лучшими и худшими, а, главное, большинство людей имеют образование высокого качества.
Возьму для примера результаты международного сравнительного исследования PISA. Вот Финляндия — все знают, что там хорошая система школьного и университетского образования, а также высокий уровень жизни. И там большинство тяготеет к лучшему результату. Если взять результаты России, то там есть люди с очень плохим уровнем образования, есть с блестящим уровнем, и большинство тяготеет к низкому.
Результатов по Украине еще нет — в этом году мы впервые принимаем участие в PISA, и через год это увидим. Очень интересно посмотреть на картинку у нас, на то, как мы спозиционированы между другими странами.
Элита, вне сомнения, должна быть, но наша идея — дать качественное образование большинства.
— В контексте гуманитарного образования следует вспомнить проекты «Дня», в частности нашу Библиотеку, которая должна заполнять пробелы в историческом знании и помогать в понимании современных проблем. Но не всегда есть уверенность, что общество осознает важность таких знаний.
— Гуманитарные знания — это и о том, чтобы развивать свою страну, чувствовать собственную национальную идентичность. Когда ты делаешь выбор, возвращаться ли в свою страну после стажировки или учебы за рубежом, существуют факторы, которые, как бы это патетически ни звучало, не измеряются только деньгами. И когда человек выписывает для себя такой баланс плюсов и минусов, иногда важную роль играют критерии, сформированные его ощущением национальной идентичности, принадлежности к этой стране, к творению своего государства. Это тоже формируется через образование, через исторические смыслы, которые мы доносим через образование. Поэтому я всегда очень ценила Библиотеку «Дня», всегда рекомендую ее нашим школам и университетам, особенно это важно для вузов или старшеклассников, потому что это не краткое изложение истории, как в учебниках, — это то, что несет определенные смыслы. Это работа с документами, фактами. Для этого нужно иметь определенный уровень подготовки и критическое мышление, и это может дополнять образовательный компонент, в частности в разрезе гуманитарного образования.
Но базово наша цель — чтобы каждый человек, входя в систему образования, несмотря на его социальный статус, состояние здоровья, таланты и тому подобное, имел шанс на то, что его талант будет открыт, а его возможности обязательно будут раскрыты, чтобы он смог учиться на протяжении жизни и решать практические, личные и профессиональные проблемы. Кто-то входит в систему образования и становится выдающимся танцором. Важно понять, что у человека есть этот талант, и научить его критическому мышлению, предпринимательству, умению общаться с другими, работать в команде, то есть гибким навыкам — это нужно для любой профессии, жизни в семье и тому подобное.
Раньше наша школа поддерживала в первую очередь тех, кто имеет академический талант. Но новая система также может выявить того, кто станет талантливым токарем. Покажет ему, что может давать наслаждение в работе, хотя и без высшего образования. А кому-то из маленького села нужно дать шанс на высшее образование.
Мы все работаем именно на это. Для этого нужны особые методики, мы должны внедрить в школе формирование не только твердых навыков, связанных со знаниями и умениями, но и мягких. Кстати, по исследованиям Гарвардского университета и Стенфордского института, успешную карьеру человека в любой профессии буквально через несколько лет будут определять лишь на 15% твердые навыки, и на 85% — мягкие. Поэтому мы должны научить этому в школе.
