8 июля, перед поездкой в освобожденный Славянск, Президент Украины в неформальной обстановке пообщался с руководителями масс-медиа, в частности, и с главным редактором «Дня». Поэтому встреча со школьниками, которая состоялась часом позже, началась именно с обсуждения «болезней» украинского информационного пространства:
— Так получилось, что сегодня две важные встречи: первая — с Президентом, а вторая — с вами. И для меня вторая не менее важна... Разговор с Президентом касался конкретных информационных сообщений, особенностей сотрудничества медиа и власти, но общий месседж главы государства: Нужно новое качество общественного диалога.
И я, осматривая ряды наших коллег, которые сидели рядом со мной на этой встрече с Президентом, думала: «К кому он реально может апеллировать и, кто ему может помочь?» — отметила Лариса Ившина. — Потому что у нас в стране, все еще «тусовка». А вместо этого давно должно было бы быть консолидированное медиа-сообщество. И в этом проблема. Отличие между медиа-сообществом и «медиа-тусовкой» заключается именно в критерии объединения. Если есть общность идей, общих ценностей, практики, то, конечно, нет симпатий или антипатий друг к другу. «Магнит», который всех объединяет, намного мощнее, потому что мы все — за трансформацию страны, а не за ситуативные союзы олигархов или политиков.
Я думаю, среди сообщества, которое было на встрече с Президентом, есть профессионалы и они умеренно делают свое дело, но этого не достаточно на сегодняшний день. Возможно, вы сами, как зрители и читатели, уже заметили, что наше информационное пространство как целостное явление просто не существует. Это давняя проблема.
ФОТО НА ПАМЯТЬ. БОЛЬШАЯ ДРУЖНАЯ СЕМЬЯ НЫНЕШНЕЙ ЛЕТНЕЙ ШКОЛЫ ЖУРНАЛИСТИКИ «Дня» — С ГЛАВНЫМ РЕДАКТОРОМ
На протяжении всей террористической деятельности на Донбассе повредили 89 передатчиков. Там не могли принимать украинские каналы. Потому, что не было, фактически, даже технической возможности. Но с другой стороны, это значит, что террористы осознают ценность правдивой информации. Если украинское ТВ было бы способно вести с людьми диалог — террористические организации считали это уровнем угрозы. Но даже если украинские каналы полноценно осуществляли бы там свое вещание, то возникает другой вопрос — способны ли они сделать качественный продукт? Вот тема для дискуссий.
«ВОПРОС ПРОВИНЦИАЛЬНОСТИ УЖЕ ВОВСЕ НЕ ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ»
...У меня есть важный, хотя и неполный альбом — это «Мої університети», путеводитель по университетам, он дает ответы на очень многие вопросы. Например, для чего было нужно такое путешествие по вузам редактору газеты? А потому что медиа-сообщество не было готово поддержать ни один из посылов, которые мы пытались вырабатывать тогда. Поэтому нужно было искать заинтересованные среды, пытаться их объединить и создать хоть какой-то прообраз. Впервые это вообще произошло в 1999 году. Университет в Нежине... Даже не спрашиваю у вас, кто где был в это время, — кое-кто в школе, кто-то в детсаде. Но, если говорить с точки зрения ценностей, то здесь вопрос возрастных обстоятельств, поколения — не суть важный, потому что некоторые вопросы, которые мы тогда ставили, к сожалению, не решены и до сих пор. Вы легко поймете, о чем шла речь, просмотрев заголовки наших публикаций. Например, материал из Нежина называется «Украинский Кембридж». Мы обсуждали стандарты образования, говорили, что нам есть на что опереться, если путешествовать по стране, где уцелели серьезные кадры, где есть история. Когда мы поехали туда однажды, руководство университета меня спросило: «А вы не могли бы к нам кого-то такого привезти, чтобы мы с этим человеком поговорили, открылись новые горизонты?» Тогда я только слышала, хотя и не была лично знакома, о Богдане Дмитриевиче Гаврилишине. Он написал книгу «Залишаюсь українцем», это один из первых серьезных украинских миллионеров, который был знаком со многими людьми в Европе и мире, был наставником многих людей... Эту встречу вспоминают еще и до сих пор. Богдан Дмитриевич говорил о ценности самообразования и о ценности его высоких стандартов. Оно должно быть приоритетом. Где бы вы ни были, знайте: сегодня нет периферии. Теперь вопрос провинциальности уже вовсе не географический. Можно сидеть в самом центре столицы или в Верховной Раде и быть при этом глубоким провинциалом... в негативном смысле.
Думаю, именно этот путеводитель «Мої університети» тогда позволил мне набраться сил, чтобы осознать, какая длинная дорога впереди. Какими бы неравномерно разогретыми были наши гуманитарные и информационные среды — все равно нужно упрямо делать свое дело: искать друзей-единомышленников. Не замыкаться на Киеве. Обязательно ездить. И этим я была бы рада поделиться со своими коллегами, и с младшими — с вами.
ДМИТРИЙ ПАЛЬЧИКОВ: «ДОРОГИЕ ЛЕТНЕШКОЛЬНИКИ «Дня» — ЧЕРПАЙТЕ ВСЕ И СРАЗУ»
Вот, например, тема «Идентификация украинского» из встречи в Чернигове. Тогда еще в известной степени «красный» город, а теперь, на День рождения Степана Бандеры, там везде появляются поздравительные надписи.
Просто оживили громады. И главная заслуга в этом принадлежит историкам, культурологам — всей деятельной интеллигенции. В Чернигове, например, хорошая музыкальная школа, высокая традиция собираться в собственных филармониях. Там аншлаги. Люди это поддерживают. Но наша страна благодаря «удивительной» информационной политике ничего об этом не знает. Вот разве не важно, чтобы вся страна об этом узнала — о традиционных «Северских музыкальных вечерах», но не так дубово, как это часто делают?! Разве это не поднимает народ? Это возможность доказать, что тот образ, который был нам навязан, не является органическим, что мы таки другая страна.
Вот статья «Витамин свободы» — в ней об уникальных людях. Иногда говорят: «Как сформировать сетку вещания?». Мы постоянно об этом писали в колонках. Как сделать общественное телевидение, чтобы оно было интересным? Вот мы дали нашим журналистам и экспертам небольшое поручение описать с их точки зрения идеальный день общественного ТВ. И были большие трудности. Руководитель Первого национального канала Зураб АЛАСАНИЯ в одном из своих недавних интервью «Дню» (№120 от 4 июля 2014 года) сказал достаточно откровенно об этих препятствиях: «Трудности заключаются в большом массиве несделанной интеллектуальной работы. Если разруха в головах людей не исчезнет — не будет возможности что-то изменять, реорганизовывать, пока не будут установлены общие для страны представления». Вот чего мы хотим от общественного телевидения. В свое время у Николая Гриценко была хорошая фраза. Он сказал, что для него общественное вещание — это экранизированная газета «День», что здесь есть полное меню всего того, что может быть интересным.
Важность сообщества, которое объединено ценностями и принципами — давняя тема. Тезис о том, что важно строить «БиБиСи», но до того, как строить «БиБиСи», нужно построить «Британию», не устарел, он нужен ныне, как и в прошлом.
Я очень хочу, чтобы вы пополнили ряды тех, кто мог бы помочь своей стране умом, фантазией и преданным трудом в будущем в журналистике. Но для этого нужны усилия.
«УКРАИНСКАЯ ПРОДУКЦИЯ ДЛЯ УКРАИНСКОГО ОБЩЕСТВА»
Дмитрий Пальчиков, Львовский национальный университет им. И. Франко:
— Вспоминаю свою прошлогоднюю Летнюю школу, Вы тогда говорили, что проблема украинской журналистики в том, что нет общенациональной игры. Как консолидировать наших журналистов в одну команду и что делать с теми, которые не хотят этого и выбирают не национальную, а коммерческую составляющую как приоритетную, впаривая дешевые русские сериалы, ток-шоу и тому подобное?
Лариса Ившина: — Вопрос, прежде всего, нуждается в политической логике. Если говорить о владельцах, нужно, чтобы им было выгодно быть украинцем, в этом случае — украинским владельцем. Тезис о том, что патриотом нужно быть просто так, — нормальный, но вы знаете, что в советское время преподавателям русского языка доплачивали. Вероятно, большинство скажет: «Нет, Советский Союз и русский язык — это, само собой, вещи неотъемлемые», но всегда есть еще и материальный интерес. Поэтому первоочередным должно быть стимулирование производства украинского продукта, украинского документального кино. Материала — хватает. Наша история не рассказана, как древняя, так и новейшая.
В разговоре с Президентом мы обсуждали необходимость немедленного создания документального сериала. На призыв лидера страны о помощи в решении этой задачи я ответила, что могу написать сценарий, но это нужно снять, смонтировать и где-то показывать. Рядом сидел целый ряд руководителей каналов: «1+1», «Интер», «Перший Національний», «СТБ», пожалуйста, у всех есть реальные владельцы, все они имеют реальный менеджмент. И если сейчас наше законодательство будет подстраивать под себя каждый владелец и не думать о национальном интересе, то Президент должен придумать стимулы (их первичное значение — это палка с острым наконечником). Чтобы стимулировать их стать на сторону национального информационного пространства, переключить наконец этот ядовитый рубильник, который превратил головы многих украинцев в реальную мусорную свалку. Я не думаю, что это нам не по силам. Сначала это может быть дружественный совет. В военное время, по-моему, это абсолютно очевидно, что нужно немедленно менять сеть вещания. Говорят, что нет своего украинского продукта. И не появится, если не будет желания. Кроме того, я абсолютно убеждена, что есть много фондов, которые могли бы помочь. Это реально. Например газете «День» спонсоры помогли издать книгу «Украина Incognita» для распространения, в частности, и на Донбассе. Это было специальное издание. Поэтому с владельцами нужно тесно сотрудничать. Они должны работать в информационном поле. Если оно несовершенное — нужно немедленно вносить законодательные инициативы и латать дыры. Потому что без направленной воли ничего не будет. Это не значит, что мы можем создать из Украины «национальную консервную банку». Мир сейчас абсолютно «проветривается», все взаимосвязано, потоки большие, мы должны четко стоять на своей платформе и распространять украинское виденье не только здесь или в России, но и в Европе, в первую очередь. Вы знаете, какие бюджеты в «Russia Today», вы знаете, сколько в Европе людей стоит на позиции, что Путин, мол, не так уж и неправ... Это значит, что Украина пока не бралась за информационное влияние. Потому что нашей продукции в Европе пока что нет. Это тоже «позиция» владельцев. Пока что они жили узкопрагматичными интересами, которые означали утилизацию советского имущества.
К вопросу «национальной сборной журналистов». От позиции владельцев очень много зависит. Конечно, это карт-бланш на осуществление определенной программы, потому что если такой воли не будет в условиях частной собственности, никто этим заниматься не будет. Но и журналисты должны быть готовы. И это вторая большая проблема. Потому что часто наше телевидение, это своеобразное радио. Оно должно показывать, а не «тары-бары» с утра до вечера. Так девальвируется ценность смысловой нагрузки разговоров. Мы должны точно понимать, почему этот человек стоит здесь, по какому случаю... Например, несколько недель подотряд был Шуфрич у Шустера. Я еще писала на «Фейсбуке» о том, почему, как так можно? А потом оказалось, что все это было частью срежиссированного сценария, что у него был «абонемент»... Он туда ходил, чтобы потом, когда он вынырнет с Медведчуком на переговорах в Донбассе, это было бы органично. То есть, это — «спецоперация». Это не журналистика, которая несет пользу для украинского общества. Здесь нужна воля, потому что «болото» разрослось в больших пределах. И мы пытаемся говорить об этой политике «мелиорации» и выращивания новой журналистики на наших «опытных участках». Я не говорю, что мы должны быть единственной школой (Летняя школа журналистики «День» — Ред.). Таких школ должно быть много, но в основе всего этого должно быть желание вырастить поколение качественно новое, с гражданским служением. Это не отрицает коммерческую составляющую.
Когда-то на юбелее «Дня» Ольга Герасимьюк сказала: «Любовь к Украине — плохой бизнес». Это ненормально. Выходит, что платили только за нелюбовь к Украине. Мы видели много такой журналистики, таких журналистов и до сих пор еще видим. Например, идут громить офис газеты «Вести». А как это явление проявилось? Вопрос не в том, что нужно бороться сейчас с журналистами, а вопрос в том, что такая журналистика не должна в Украине существовать. Здесь есть проблема защиты законодательства, информационного пространства, воспитания тех журналистов и работы в этих сложных условиях.
«НАРОД ТВОРИТ ИСТОРИЮ, НО НЕ ВСЕГДА ЗНАЕТ КАКУЮ»
Марьяна Болобан, Львовский национальный университет им. И. Франко:
— В одном из интервью вы отмечаете, что в 2004 году сразу почувствовали, что и революция станет своеобразным гейзером, который «поднимется в воздух на несколько метров и упадет в песок». Нет ли такого ощущения сейчас относительно Революции Достоинства?
Л.И: — Действительно, я говорила об этом в 2004 году. Новая украинская номенклатура начала формироваться в искаженной системе координат. После распада СССР не было президента, который бы пришел с миссией создать новую страну. Поэтому «гибридного типа государство» породило «гибридную войну». Джеймс Мэйс говорил, что независимость в 1991 году получила УССР. На том этапе все были рады этому компромиссу, потому что считалось, что потом таки появится шанс. Но никто из реформаторов так и не получил реальную власть, потому что все занимались дерибаном имущества. И поражение Евгения Марчука в 1999 году было предопределено многими факторами, одним из которых является тот, что олигархи, которые только начали формироваться, вовсе не хотели, чтобы этот период заканчивался. Они едва лишь начали все распределять, и здесь пришел кандидат, который сказал: «Друзья, сформируем правила, по которым не будет такого большого расслоения между богатыми и бедными, пойдем тем путем, которым двигались поляки». Там, как вам известно, нет такого большого количества олигархов и заметной дифференциации общества. Это было реально сделать еще в 1999-м, но период дерибана затянулся, и команда, которая пришла в 2004, — это участники того же «пира». Поэтому сейчас, логично, тоже появились другие люди того же процесса. Но система еще не демонтирована. Возможно, в чем-то немного лучшие. Пришли к власти благодаря возмущенным гражданам, которые создали такой феномен как Революция Достоинства. Однако это революция именно их достоинства, а не всеобъемлющее явление. Нужно еще иметь инструменты влияния. Полистайте «День» за время Майдана, — мы и были там, и говорили о том, кто станет политическим выразителем людей. Активисты были еще не готовы, а политики уже имели определенный опыт. Они были на революции 2004 года и прекрасно понимали, как использовать энергию людей. И они это будут делать, а задача гражданского общества: прежде чем идти на майдан, нужно знать, чего ты хочешь, и научиться это достигать. Чтобы не быть чьим-то инструментом, частью чьего-то проекта.
Народ творит историю, но не всегда знает какую. Потому что Янукович был лишь той «тупиковой ветвью», на которой обломалась часть определенного процесса. Но само дерево олигархата — не засохло. Так же сложно ответить — или рядом новое посадить, или это спилить? Новые бизнесмены еще не оформились в критическую массу бизнеса. Хотя уже есть предвестники. Потому что, действительно, против этого положения вещей наиболее успешно могут выступить те олигархи, которые поняли тупиковость процесса. Они должны выступить против своего класса и против своих. В конце концов, мисия Порошенко — демонтировать олигархат, заменив его современными правилами для бизнеса. И тогда мы можем понять, что другой Майдан является историческим шансом, несмотря на все жертвы, несмотря на все неудовлетворение сегодняшней коррупцией. Тогда будет не remake 2004-го, а что-то лучшее!
«НУЖНО СОЗДАТЬ СЕРИАЛ «2014»
Марта ФРАНЧУК, «Киево-Могилянская академия»:
— Как-то вы заметили, что русское «мыло» определенным образом зомбирует украинцев, ведь героизация российских ФСБшников, ментов сильно влияет на украинское общество. Часто украинские национальные герои вспоминаются уже мертвыми. Как вы считаете, готово ли украинское общество поддержать национальный продукт в виде качественного медиа?
Л.И.: — У нас будто возрождение! Все ринулись заниматься чем-то полезным. Общество поднялось, чтобы помогать армии. Да, это важно, но составляющие этого процесса — не только в эмоциях, нужно развивать «территорию ума». Иногда это не такое легкое дело, потому я приветствую ваши попытки провести лето разумно. Потому что это требует усилий. Сколько живого в украинском обществе? Сколько тех, которые «способны»?.. Какие будут стимулы? Опять же, раньше это была такая партизанская работа: хочешь — делай, никто тебе не мешает, никто не помогает. Сейчас время такое, что то, что мы делали в «Дне», условно говоря, нуждается в серийном производстве. Опять же, мои советы: «Нужно создать сериал об освобождении Славянска». Разве это не очевидно? Гражданам интересно посмотреть не только, как разворачивались процессы на Майдане, почему так случилось со многих точек зрения, но и все то, что касалось Крыма. Сериал, который бы назывался «2014». Это очень просто. Ведь это год, который потряс нас всех. И этот сериал сейчас реально нужен, чтобы мы собирались у телевизора и смотрели то, что нас объединяет. Представляете себе, если бы были сериалы, которые объединяют? А где украинский контекст? Если украинский язык появляется, то они это делают в образе глуповатых «Сватов», что, может, выглядит и лучше, чем все остальное, но это опять-таки гротеск. Это всегда какие-то нечесаные и немытые, патлатые и пузатые — просто реальные чудовища. Они кому-то могут понравиться? Вы когда-нибудь видели на ТВ какую-то украинскую интеллигентную аристократическую пару, которая бы тоже была бы не из театра времен Кропивницкого, а говорила с украинцами, на том современном языке? Они просто не существуют как вид. Я абсолютно убеждена, что это не является простым недосмотром. Это просто неощущение Украины, незнание ее, неумение показать в ней интересное. А мы просто клондайк фантастических историй. «День» не раз писал о мировой мазепиане — эта история навеки. О Мотре Кочубеевне и гетмане Мазепе. Почему она никому не интересна? Потому, что мало кто способен ее почувствовать.
Юлия Балка, Донецкий национальный университет:
— Почему украинские СМИ о событиях на востоке почти не выпускают никаких спецпроектов?
Л.И.: — Мы об этом говорили с Президентом, и я сама не поняла почему. Технические возможности наших каналов очень большие. Снять быстро документальное кино, в принципе, это возможно, но никто не хочет этим заниматься. В свое время сколько наших талантливых журналистов снимали документальное кино: Саша Ткаченко, Оля Герасимьюк, Андрей Цаплиенко, Артем Шевченко, Юля Литвиненко... То есть нужно взять это в руки как могучее оружие. Но это все распилено, никто его не видит.
Я совершенно убеждена, что первое, что можно сделать — это изменить «картинку». Картинка имеет чрезвычайно большую силу. Вот вы включаете телевизор и попадаете в другую реальность. Президентский лозунг «жить по-новому» где-то завис в воздухе. Вот, например, Президент уже дважды был в Славянске, говорил об армии, награждал ребят. Это показали как попало. Мы передаем свои газеты батальону «Айдар», также альбомы и книги другим военным. Через наш отдел «Общество» прошло бессчетное количество историй тех ребят, которые отдали жизни за Украину. Это же не статистика. Каждая семья хотела бы, чтобы их ребенка увидела страна. Возможно, это не смягчит их утраты, но, по крайней мере, это справедливо. Когда Президент вручал награды героям, было заметно, что кроме Генерала Кульчицкого, других никто не знает... Но кто-то должен это изменить! Потому что все должны быть в состоянии войны, если страна воюет. Не может быть так, что одни погибают, другие на Марсе, — смотрят на канале «Эра», как одна российская «плакальщица» Буланова рассказывает о своей несчастливой любви...У нас свои слезы.
Это все реально сделать. И когда я говорю, что в этом мы должны быть требовательными и непреклонными, то я имею в виду не только журналистов, но и общество. Потому что контрреволюция вползает незаметно. Растворяются идеалы, размагничивается твердая позиция, возвращаются старые фигуры под разным соусом. И незаметно все превращается. И тогда возникает вопрос: правильно ли мы боремся?
«ЧЕМ БОЛЕЕ УКРАИНСКОЙ БУДЕТ УКРАИНА, ТЕМ ЗДОРОВЕЕ БУДЕТ РОССИЯ»
Константин Янченко, Львовский национальный университет им. Ивана Франко:
— Ноябрьский Майдан, а дальше всю революцию подняли молодежь и журналисты. Сегодня в своей нынешней модификации Майдан себя исчерпал, он нуждается в деструктуризации, ведь перед страной невероятно серьезные вызовы, пока на майдане уже не первый раз стрельба. Однако власть на этот шаг не пойдет, ведь после кровавых событий у нее просто нет такой компетенции. Что делать журналистам, чтобы дать правильный импульс майдана и при этом остаться с народом?
Л.И.: — Действительно, если говорить, о Майдане, то он имел разные этапы. На разных этапах, очевидно, разные конфигурации людей, мне кажется, что после того, как началась война на востоке, то часть Майдана — она или на Востоке, или в работе, а все, кто остался на Майдане, мне кажется, просто люди, которые обжили это место и им приятно, не хочется его покидать.
Честно говоря, у нас такое было заглавие, что «На Майдан нужно вовремя прийти и вовремя уйти», потому что нужно сохранить эту репутацию Майдана не девальвировать общенациональную ценность. Поэтому я считаю, что не нужно спешить с мемориалом, с разными наградами, отличиями, орденами. Нужно спешить осуществить то, ради чего это все было. Здесь нужно быть бескомпромиссным и не тратить попусту время, делать все быстро.
Дальше украинцы должны понимать — мирный гражданский протест — это сильнодействующее оружие. Нельзя бесконечно пугать друг друга тем, что в случае чего придет третий Майдан...
Виктория ТКАЧЕНКО, Днепропетровский национальный университет:
— Как вы думаете, может ли русский народ, глядя на событии сегодняшнего дня, следовать примеру украинского, то есть начать революцию в своей стране?
Л.И.: — Я не так хорошо знаю русский народ изнутри. Наше впечатление о нем в основном медийное. Я была в России два года назад на Мировом конгрессе прессы. Я могу сказать, что Россия — сложный механизм. Недавно прочитала и вспомнила: наиболее замалчиваемыми событиями русской истории в советский период было восстание в Новочеркасске, которое было расстреляно. К нам приезжала когда-то одна семья, жена была из Новочеркасска, а муж был из Петербурга. Она говорила ему, что это было, потому что она была свидетелем, помнит, как там были расстреляны люди — реки крови по улице текли. А он говорил — быть этого не может! Виктор Астафьев, русский писатель, сказал, что Сталин победил Гитлера, но сломал Россию. Украину тоже ломали и уничтожали, особенно восточные территории, частично территории юга, пораженные Голодомором. И драма русифицированного востока и юга — это драма Голодомора. Многие люди не виноваты, которых туда переселили и их предки приехали, а кое-кто даже и вспоминать об этом не хочет по различным причинам. Но факт остается фактом: Украина там была уничтожена на, возможно, 70%.
Не случайно Россия не хотела никогда это признавать, ведь это их преемственная политика. И, даже, когда они не признавали Голодомор геноцидом, уже тогда было понятно, что они не изменяются. Россия, которая не покаялась, несет угрозу и последующую опасность. Конечно, фрагменты живого общества в России есть. Но на нем так осел этот могучий пресс административной машины, замешанной на теневых деньгах, что дышать им чрезвычайно тяжело. Украинская генетика другая. Это очень хорошо видно из нашей истории, которую мы написали в нашей серии «Украина Incognita», особенно в «Силі м’якого знака».
Потребность украинского общества состоит сейчас в том, чтобы взять в полном объеме эту животворящую историческую правду. Она — наш щит, она — наш меч, и нам нужно ее усвоить. Если мы сможем так сильно помочь себе, то я думаю, что этим же сможем помочь и России. Даже, если сейчас это кажется делом безнадежным. В частности, об этом я написала в книге «Две Руси», что чем больше украинской будет Украина, тем здоровее будет Россия.
«СЕЙЧАС УКРАИНСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ — ЭТО ДЕЙСТВИЕ»
Михаил ДРАПАК, Донецкий национальный университет:
— В предисловии к сборнику «Екстракт» вы говорите, что в газете «День» не только говорят о национальной идее — тут ее практикуют...
Л.И.: — Сейчас украинская национальная идея — это действие. Нам нужно зафиксировать украинскую идентичность, исследовать ее на всех уровнях. Тотем украинцев — свобода. Этот бренд стал общепризнанным после второго Майдана. Ведь через все трагедии ХХ века народ сохранил свою сущность. Раньше мы жили в «тоталитарной консервной банке», потому наши черты значительно деформировались. В одной из книг серии «Екстракту» есть моя статья «Ідентичність і модернізація», написанная под впечатлением от поездки в Японию. Там очень часто проходят дискуссии на тему «от чего портится национальный характер». Японцы — это устоявшаяся нация, которая имеет заслуженный авторитет в мире, не имея при этом ни постоянно действующей армии, ни ресурсной базы. Я всегда говорила, что нам нужно политически интегрироваться в Европу, а учиться у Японии, у США, Израиля, Канады... Модернизация посильна, как задача для поколения. Мне кажется, что именно такие цели нужно ставить. Понимая, что мы не являемся вершиной совершенства, что мы прекрасны в одном, но еще во многом нам нужно учиться у других народов, у лучших людей рядом с нами. И третья часть статьи — это продолжение, о котором я также говорила на круглом столе здесь, — о необходимости модернизации национального характера. После всего, что мы прожили в этом году, после всех предыдущих ошибок, которые мы сделали на протяжении уже 23 лет — мы должны серьезно переосмыслить все, быть вдумчивыми в этом анализе, и честными. Мы должны докопаться до всего и сказать, какими мы больше никогда не должны быть и какими хотим стать. Модернизация национального характера нуждается в медийных усилиях и, опять же, не в одном честном разговоре. Потому что, если мы допустили то, что оказались без армии, как голый среди волков, то, что это значит? Что мы такие романтичные, наивные, или мы слишком доверчивые? Или сейчас пишут мечтатели в «Фейсбуке»: хорошо было бы, чтобы скоро все закончилось, и наша страна стала опять такой миролюбивой, гостеприимной, замечательной, приветливой. Я написала, да, я тоже за это, но нужно быть жесткими, упрямыми, мужественными, защищенными, иногда даже настолько защищенными, чтобы это выглядело абсолютно убедительно для всех соседей. У меня другой образ страны, и когда мы смотрим графику Сергея Якутовича, на которой мужественные атлеты, воины, а не приземистые «галушки», то это совсем другое понимание того, какой ты хочешь видеть страну. Как сказал когда-то в одном из своих выступлений Михаил Жванецкий: «Одессу придумали евреи, и все в нее поверили». Он шутил, но конечно, если мы сами придумаем лучшую Украину и сами ее воплотим, никто не сможет нам препятствовать. Это нереально — помешать сильным мечтам!
Анна КАЛАУР, Национальный университет «Острожская академия»:
— Во время встречи с Оксаной Пахлевской вы спросили у нее, можно ли научить быть европейцем, на что она ответила: «Нет». А вы как думаете?
Л.И.: — Прежде всего, я думаю, что украинцы и европейцы — среди нас. Это люди, которые выросли в условиях свободы, которые ценят ее, и — в то же время, — правила. Эти две составляющие должны быть четкими. То есть, воля — не анархизм, а законопослушность — не анемичность. И мне кажется, что мы как Украина имеем сейчас этот роскошный шанс привнести в европейскую устоявшуюся жизнь этот хороший степной ветер. Потому, что европейцы порой действительно устали от своей устроенной жизни. Вы все помните, как они удивлялись пассионарности на Майдане. Говорили о том, что давно такого не видели, чтобы кто-то так самоотверженно стоял за Европу, не зная даже что это такое.
...И, может, мы и в самом деле выглядим немного наивными, детьми в чем-то — это значительно лучше, чем усталость от сытости. Мне когда-то ужасно нравился один из плакатов на Майдане (у него есть шанс выйти в одном из наших фотоальбомов), там написано «Россия для грустных». А Европа для сытых, а Украина для молодых, с большим драйвом, с энергией, с вкусом к уму, жизни, развитию. И с памятью о своей великой истории. Потому что неправильно говорить, что Украина молодое государство и ей лишь 23 года... Это все зависит от амбиций. Мы должны помнить, что мы тысячелетнее нация. Украина, скорее, — зрелая страна, которая способна вечно обновляться.
