Социальные работники бьют тревогу: только за 2005 год зарегистрировано 30 327 случаев насилия в семьях. Естественно, предполагается, что неофициальная статистика в несколько раз больше. Первый заместитель министра по делам семьи, молодежи и спорта Илья Шевляк считает, что в первую очередь необходимо сосредоточиться на раннем выявлении насилия в семьях и проводить широкие информационные кампании. Так, 25 ноября стартует VI Всеукраинская акция «16 дней без насилия».
Также стране необходимы специальные центры, где люди, пострадавшие от насилия, могли бы получить помощь. «С кризисными центрами, где в основном работают психологи, ситуация более-менее удовлетворительная. Они есть практически во всех регионах страны, — рассказывает представитель днепропетровской общественной организации «Женский информационно-координационный центр» Павел Власов. — А вот центров медико- социальной реабилитации практически нет». Дело в том, что последние должны создаваться при медицинских учреждениях. Там с пострадавшими работают психологи с медицинским образованием, психиатры и другие специалисты в области медицины. «Часто жертвы насилия имеют множество разных заболеваний, — продолжает Власов. — Да и психологическая реабилитация чрезвычайно сложная».
Так, к примеру, за последние годы психологи обнаружили синдром обретенной беспомощности. «Насильник пресекает все попытки жертвы противостоять насилию, и постепенно у нее появляется убежденность, что она нечего не может сделать, — поясняет Павел Власов. — Это очень сложное психологическое явление». Но, считают специалисты, помощь нужна не только жертвам, а и насильникам... «Дело в том, что таких людей тоже нельзя назвать полностью психически здоровыми, — рассуждает Власов, — у них часто повышенная агрессивность, ряд других проблем, которые так или иначе связаны с глубоко скрытыми комплексами неполноценности». Кроме того, по мнению компетентных людей, зависимость насильника от жертвы во многом напоминает наркотическую. То есть унижая кого-то, насильник самоутверждается, и потерять жертву для него — целая трагедия.
«Реабилитировать таких людей просто необходимо, как и то, чтобы человек осознавал, какие трудности в процессе реабилитации ему придется преодолеть, — рассказывает Власов. — Все думают, что достаточно просто научиться разрешать конфликтные ситуации. Но на самом деле все значительно труднее. Если у человека появляется желание делать насилие — это тоже своего рода патология. Ведь как жертва формируется постепенно, так и насильник».
Впрочем, пока за «перевоспитание» таких людей никто не берется. И самая главная причина — отсутствие практических знаний и серьезной подготовки. «Мне приходилось общаться со многими представителями государств, где существуют такие центры. Я пытался получить ориентировочною оценку работы с насильниками, — говорит Власов, — но цифру, хотя бы грубую или приблизительную, так и не назвали. Все предпочитают уходить от этого вопроса».
Другая проблема — как уберечь пострадавших. С несовершенством законодательной базы в области защиты от насилия соглашаются многие, в том числе и сотрудники Министерства семьи, молодежи и спорта. Жертва, получившая физические травмы, конечно, может обратится в суд с заявлением, и тот возбудит уголовное дело. Но так пострадавшему человеку придется самостоятельно искать доказательства и свидетелей преступления.
Так же суд может запретить насильнику посещать те места, где работает или учится жертва. «Методика вынесения таких решений тоже до конца не разработана, — рассказывает Павел Власов, — да и проконтролировать, придерживается человек решения суда или нет, очень сложно. Потому в большинстве случаев это простая формальность». Социальные сотрудники советуют обращаться в специальные службы и центры. Там зачастую работают и психологи, и юристы, которые могут посоветовать, как лучше поступить в том или ином случае.
