9 марта в Симферополе готовилась акция по празднованию 200-летия Тараса Шевченко. В это время одного из ее организаторов, известного общественного активиста, председателя Крымского центра делового и культурного сотрудничества «Украинский дом» Андрея Щекуна арестовали местные «дружинники». Инцидент произошел на железнодорожном вокзале, когда Андрей встречал передачу от друзей: 52 украинских флагов. «Меня узнали как координатора крымского Евромайдана. Это была главная причина задержания», — рассказывает Андрей Щекун. После этого на него и других людей, которых удерживали в неизвестном помещении, ожидал не один день испытаний электрическим током, ударами, выстрелами из травматического оружия, морального издевательства.
Наш разговор состоялся в Херсонской городской клинической больнице, куда Андрея привезли после освобождения 20 марта. К счастью, по словам врача-активиста Максима Иваника, угрозы жизни пострадавшего нет, физические повреждения постепенно заживут. А вот психологическая травма может быть серьезной. Впрочем, как говорит сам Андрей Щекун, уже вскоре он вернется к своей привычной деятельности.
— С 24 ноября прошлого года я организовываю общественные акции в поддержку Майдана. По выходным мы собирали до двух тысяч человек, в будни — несколько сотен, пытались показать свою солидарность с Украиной. Ситуация всегда была напряженной, пророссийские активисты несколько раз пытались меня избить, но, слава богу, обходилось. Но когда в Крым вошли российские оккупационные войска, стало вдвое опаснее. За три дня до своего ареста я успел эвакуировать семью. Сам не поехал, не мог бросить людей, которые верили в наше дело, — рассказывает «Дню» Андрей Щекун. — После угроз от сепаратистов мы начали проводить акции в поддержку мира и единства Украины, создали движение «Женщины за мир», координировались с крымскими татарами, взаимодействовали с журналистами-международниками, дипломатами, хотели обратить внимание мира на наши проблемы, помогали и нашим военным. А 9 марта меня арестовали... Именно тогда, когда мы готовили мощную акцию в поддержку Украины.
В линейном отделении милиции у меня и моего товарища проверили паспорта и сказали «ждать старших». Я успел лишь позвонить другому товарищу и сказать, что меня арестовали. Потом пришли двое в гражданском, скрутили нас, замотали глаза и увезли в какой-то подвал. Там продолжались допросы и пытки. Неизвестные пытались выяснить, как я связан с «Правым сектором», хотели, чтобы я дал их контакты, назвал место, где они располагаются в крымских горах и тому подобное. Также интересовались источниками финансирования наших акций и не могли поверить, что мы самофинансируемся и никто нашу работу из Киева не координирует. Но чувствовалось, что убивать не собираются. Страшно было слушать, насколько люди одурманены пропагандой. Они реально верили, что в Украине к власти пришли нацисты, поэтому нужно готовиться освобождать юг и восток страны. К нам постепенно приводили новых людей. Среди них также были и пророссийские активисты, которые готовы были захватывать Украину, но их тоже подвергли пыткам.
— Как произошло освобождение?
— Якобы обмен должен был состояться еще 15 марта, но охранники сказали, что нас «не принимают хохлы». Аж 20 числа нас вывезли в Чонгар. В автобус зашел мужчина со списком фамилий, он называл каждого, и мы выходили. В Чонгаре нас приняли военные. На каких условиях освободили — не знаю.
— Чем планируете заняться в ближайшее время?
— В настоящий момент я остался без жилья. Есть квартира в Бахчисарае, но вернуться туда — нереально. В Киеве меня ждет жена. Старшего сына я раньше перевел учиться во Львов, а двое меньших находятся у родных — тоже на Львовщине. Сначала я встречусь с семьей, а потом будет видно. Но политику и общественную деятельность не оставлю. Буду продолжать что-то делать для Крыма. Там у меня осталось очень много друзей и знакомых. После 23 лет это для меня уже была родная земля. Борьба за украинский Крым будет продолжаться. Правда, я боюсь за тех украинцев, которые будут продолжать там свою публичную деятельность. Это будет опасно для них, по-видимому, придется выехать. Но еще больше я боюсь за крымских татар. Они живут на родных землях, им некуда ехать. Это ужасная ситуация — находиться под контролем ненавистного им государства. И я думаю, что когда они будут протестовать, — начнут подавлять. Это же Россия, другого не будет.
— Вы знаете настроения населения полуострова. Как думаете, почему так произошло, что некоторые крымчане захотели отделиться от Украины?
— Есть большая проблема самого государства Украина: при разной власти Крымом очень слабо занимались. Мало вкладывали деньги в просветительство. Представьте, более 300 украинских классов, 7 школ и нескольких детских садов мы открывали за собственные средства, без поддержки государства. Когда говорят, что в Крыму украинское движение слабое, — я отрицаю. Просто мы действовали мирно, толерантно, добивались локальных результатов. Между тем, государство больше занималось крымскими татарами, а пророссийские силы активно пропагандировали свою идеологию. К тому же местная власть почти во всех городах и селах — пророссийская. А во время последних событий многие крымчане так и говорили: «Украина нас предала». Своей бездеятельностью и отсутствием адекватного диалога власть вызвала разочарование и неверие. Если власть сейчас не пересмотрит свои отношения с югом и востоком, то эти регионы страна может потерять так же, как и Крым. Нужно не жалеть денег, строить школы, создавать рабочие места и вести правильную информационную политику. Дай Бог, и украинское войско будет другим: профессиональным и обеспеченным.
