Лето, конечно, особый сюжет, с душой нараспашку. На спаде сезона усталость приставучей. В городских тисках из шума и жары четко понимаешь: если не на основное блюдо, то на десерт этому ненасытному монстру сойдет любая жизнь и переносный смысл тут весьма приближен к реальности. Все, кто мог, уже давно в отпуске, подальше от взаимных офисных претензий и поединков, вдали от лиц политиков, вызывающих уже не просто неприязнь, а бешенство.
Правда, они тоже подвержены вредному действию своего служебного лицемерия. Существует даже понятие (психолог подсказал) — синдром неприятных рукопожатий. Оказывается, людям, кому по служебным или иным обстоятельствам приходится часто пожимать руки тем, с кем хотелось бы не здороваться, во много раз чаще грозят нервные срывы, инфаркты и инсульты. Можно сколько угодно улыбаться, но когда до вас дотрагивается неприятный человек, в организме скачет все — от давления до уровня сахара в крови. Так что сладким нашим нужно очень много денег на релакс, для всяких коррекций и процедур, и потому процесс их добывания проходит у них в постоянном режиме, как говорят, не прерывая сна.
Это же как надо устать от города, чтобы, наконец оказавшись в один из дней у дивного пруда, попросту уставиться на лягушку, спящую на листке кувшинки, и застыть в позе «Замри!» часа, наверное, на четыре. Было в этом бесхитростном кадре столько естественности — сюжет-то был срежиссирован самой природой, — что напал на меня форменный столбняк. Лето — оно одно на всех, и с этой зеленой малышкой я разделяла его прелести в одни и те же секунды, и, наверное, нам было одинаково уютно. Квакушка не давала сосредоточиться на чем-то постном: то так повернет свое тельце без всякого целлюлита, то этак подставит бок, а желтые кувшинки столь изысканно подчеркивали ее молодость и совсем не ревновали к своим листьям... Интересно, есть ли у нее еда на завтра и как у нее дела с бюджетом, и кто его утверждает — мелькали дурные мысли. Этот дуэтный медленный танец подарил мне незабываемый летний сувенир и уверенность, что, припав к любому листочку, прислонившись к дереву даже на 10 минут, можно осадить городские разочарования, иссушающие до предела.
Этим летом меня очень расстроили цветы. Вернее, продавцы с Владимирского рынка, которым доверилась. Решила свой маленький балкон утопить в цветах — дело оказалось не только дорогим, но и коварным. Даже петунии, казалось бы, совершенно демократичные и везде растущие, на моем балконе неосторожно вытянулись, а частые дожди и ветры очень быстро их сломали. Потом были бордюрные малюсенькие розочки, которые, по уверениям продавца, должны были цвести все лето. Они быстро превратились в какие- то невыразительные цветы-лепешки, а вскоре и вовсе исчезли. Очень жалела, что не посадила самые честные цветы в мире — простые чернобривцы. Люблю низкорослые, сочные, кустящиеся. Да и деньги были бы целы, к тому же их можно без конца нюхать, получая самые лучшие сведения об окружающем мире. Ведь нос дарит нам более 10 тысяч нюансов запахов и, кажется, именно чернобривцы владеют всеми. Кстати, знаете, где живут самые несчастные чернобривцы в мире? Напротив дипломатической академии на Михайловской площади. Перед роскошным его зданием в нескольких кадках умирают высушенные солнцем, замученные цветы, окруженные сорняками. Стоило ли периодически устраивать тут разные шумные празднества, забывая просто полить и прополоть цветочки перед входом? Впрочем, визитка честная — показухи много, а системной, обыденной работы — как всегда. Самые счастливые чернобривцы и другие цветы прописаны во дворе Михайловского собора, а клумбы уже который год вне конкуренции в парке Шевченко. Один мужчина (сама слышала), засмотревшись на это великолепие, так забылся, что закричал — громче, чем позволяют приличия — «Я любви хочу!». Может, подвыпил или душа заплакала, не выдержала. Он ни к кому особо не обращался, но могла бы успокоить, ответив риторическим: а кто ее не хочет?..
В этот же день у фонтанов возле Украинского дома работники сада подсчитывали, сколько кустиков «улетело» за ночь. Вышло 20 петуний — на рынке гривен по 12 каждый. Кто-то выпить захотел или украсить свой балкон на дурняк.
Все, что плохо лежит, исчезает ночью — сокрушались «зеленые» работники. Жаль, что наши деньги тоже, видимо, плохо лежат, потому что часто исчезают именно ночью.
Пожалела, что в тот день была без фотоаппарата, и не осталась на память моя лягушка в самом расцвете ее красоты, дара и жара. Как хорошо, что никогда она не обернется какой-нибудь царевной с ее фальшью, молодильными уколами, бесконечными ужимками да ненужными рукопожатиями. Была бы моя воля, после каждой новостийной программы включала бы кадр-релакс, ну, например, адажио квакушки и кувшинки. Меньше стало бы нервных спазмов, глаже лица — не всем же по карману заморские косметологи.
Это ж надо: никому никогда не завидовала, а вот лягушке — не удержалась. Жара интригует, впрочем, поворчать ведь тоже иногда охота...
