На западе страны прошли катастрофические паводки. Громады начали залечивать разрушения, вызванные этими паводками. Что дальше? Ждать следующие или сделать соответствующие выводы и принять меры?
Свой взгляд на ситуацию журналисту «Дня» изложил руководитель «Дунай-Карпатской программы», заведующий отделом Государственного природоведческого музея НАН Украины, кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Богдан ПРОЦЬ. А первый мой вопрос касался статистики катастрофических паводков в Карпатах.
РАНЬШЕ — ОДИН ПАВОДОК НА 20 ЛЕТ, ТЕПЕРЬ — КАЖДЫЕ ЧЕТЫРЕ
— За последние 70 лет они стали чаще, — говорит эколог. — Если за период 1700—1945 гг. В Карпатах были зафиксированы 12 таких паводков (один случай на 20 лет), то за период 1945—2020 гг. их насчитывается 19 (каждые четыре года). Эти данные убедительно свидетельствуют об изменениях как климатического, так и антропогенного характера. Ведь последние 70 лет совпали как с процессами глобальных климатических изменений, так и с огромными по объему вырубками и эксплуатацией Карпатских гор послевоенного периода, а также в значительной эксплуатацией ресурсов Карпат в последующие годы.
Что касается силы наводнений, то здесь речь идет о нескольких характеристиках — количестве затопленных населенных пунктов, количестве затопленных домов, количестве поврежденных домов и количестве разрушенных домов, числе эвакуированных людей, а также числе погибших людей и, конечно, общей сумме расходов, которые повлекли эти наводнения. Человеческие жизни являются самым ценным — если сравнить наводнения от 1998 до сегодняшнего дня, то самым сложным было наводнение 2008 года — тогда, согласно сообщениям, погибли 39 человек, потом наводнение 1998 г. (17 человек погибли), затем наводнение 2001 года — 9 человек и последняя наводнения 2020 года — 3 человека.
— Что вызывает такие стихийные бедствия? Что в первом ряду, кроме непогоды?
— Обычно сейчас многие склоняются к доминирующей негативной роли леса, которая провоцирует катастрофические наводнения. Однако не все так просто. В XI — XVII веках на территории Карпат, Галичины и Буковины были значительно более высокие степени лесистости, в лесах доминировали старовековые древостои с высокими водорегулирующими свойствами. В то же время самые большие паводки произошли именно в то время. Согласно документальным источникам, длительные дожди вызвали катастрофические затопления, поскольку они проходили в соседних землях: Польша Подкарпатская (1219, 1253, 1310, 1649, 1735, 1744), Валахия и Трансильвания (1310, 1700), Германия (1310). На территории Древней Руси (почти полностью лесистая страна) крупные наводнения зафиксированы в летописях в 991, 1000, 1002, 1224 годах и позже. То есть влияние климатических процессов (большие по объему осадки, перед этим может быть засушливый период), а не только влияние антропогенных факторов (вырубка лесов), имеет место при катастрофических паводковых явлениях. Количество осадков имеет критическое и первостепенное значение. Насыщенность почвы водой станет настолько высокой, что дальнейшие осадки уже не будут впитываться почвой, а будут стекать вниз. Вырубка лесов усиливает процесс и является одним из многочисленных факторов. Кроме вырубки, формированию катастрофических паводков существенно способствуют некачественное строительство лесных дорог, низкое качество противопаводковых объектов, чрезмерный отбор гравия, а также разрушения, выжигание и застройка приречных участков.
Все эти факторы имеют важное значение. Например, гравий вообще нельзя отбирать из реки или только в ограниченном количестве в очень редких местах, если речь идет о крупных реках — таких, как Стрый, Днестр или Тиса. Только там, где он накапливается в больших количествах. На притоках этих рек вообще нельзя добывать гравий. А еще лучше делать карьеры и брать из них большой камень и укреплять берега. Это совершенно понятно: людям надо строить дома, нужен камень для строительства, экономика должна работать. Для этого и существуют специальные способы добычи камня. А мы разрушаем реку, сами стимулируем наводнение.
Или другой фактор пойм рек, которые замедляют скорость течения и являются резервуарами для воды во время паводков. Если река имеет широкую пойму, то фактически в 95% всех паводков вода задерживается в ее пределах. Однако люди обделили пойму, строят дамбы, сужая ее пространство, а также засоряют, застраивают пойму и т.п.
«ХУЖЕ ВСЕГО, СОБСТВЕННО, НЕ ФАКТ ВЫРУБКИ, А СПОСОБ РУБКИ И ВЫВОЗА ДРЕВЕСИНЫ»
— Насколько на самом деле вырубки лесов, о которых все сейчас так много говорят, могут иметь последствия, связанные именно с возникновением таких вот масштабных потопов?
— Вода и земля имеют связь. Земля впитывает воду до определенной степени насыщения, а также в течение определенного времени. Когда идет засушливый период, на поверхности земли часто образуется своеобразная пленка, которая значительно замедляет всасывание воды почвой. Например, вы очень долго не поливали цветы на подоконнике. Земля стала твердой. Когда вы начинаете их подливать, понадобится определенное время для всасывания воды в почву.
Аналогичное происходит и в природе. Когда идут значительные и неожиданные осадки, пересушенная почва не успевает их впитать. Вода льется, бежит сверху вниз. Мчится по склонам с верхней части Карпат к нижней. Вода сходит быстро и, собственно, вызывает такие разрушительные последствия.
Разрушительные наводнения — это совпадение многих факторов. При катастрофических осадках гидрологическая ситуация на территориях, подвергшихся значительным вырубкам, является слабой. Она не способна смягчать осадки.
Итак, многое зависит от конкретного случая, от количества осадков, от способа вывоза древесины при рубок и вида рубок, от угла наклона склонов речного бассейна и т. д. И там, и там рубили лес. Но в одном случае — беда, в другом случае — все обошлось. Поэтому вырубка леса — это лишь один из нескольких факторов, которые стимулируют такие паводки.
Конечно, хуже всего, собственно, не факт вырубки, а способ рубки и вывоза древесины. Иногда лес спускают по ручьям. Или при лесозаготовительных работах используют тяжелую технику, которая, по сути, разрушает склон, превращая его в «лунный ландшафт», что дает возможность воде в этом месте быстро проходить склон, избегая распыления по этому склону.
«ПРИХОД КАЖДОЙ ВЛАСТИ СОПРОВОЖДАЕТСЯ ПОТЕРЕЙ ОПЫТА ПРЕДШЕСТВЕННИКОВ»
— Знаю, что есть в Украине так называемая карта наводнений...
— Для крупных бассейнов рек, берущих начало в Карпатских горах, составлены карты территорий паводкового риска. Однако, поскольку катастрофические паводки случаются не каждый год, а правительство и власть на местах меняется чаще, чем случаются паводки, то редко на каких территориях присутствует системная протипаводковая работа. Приход каждой власти сопровождается потерей опыта предшественников. Отдельные идеи начинают развивать на втором или третьем повторах, не создавая нового и качественного продукта.
Технически мы достаточно отсталая страна по сравнению с западными соседями, особенно в строительстве объектов инфраструктуры. Будь то противопаводковые укрепления или восстановление речных мостов. Кроме того, лесное хозяйство не реформировалось со времен Советского Союза. За те годы с технической точки зрения лесное хозяйство себя также исчерпало. Вся та советская техника — это уже прошлое. Остались последние тяжелые и неэффективные машины, которые, собственно, и разрушают склоны. А карпатские почвы совершенно не подходят для использования тяжелой техники.
— За рубежом разработаны так называемые красные зоны, где нельзя строить дома. Есть ли такие документы у нас?
— У нас запрещено строительство в пределах пойменных территорий, однако это никто не контролирует. Закон защищает в Украине поймы, однако большинство людей не соблюдают его, а уровень правоприменения в стране является чрезвычайно слабым по и более важных вопросам. Пока не придет разрушительный паводок, о поймах, причинах паводков не вспоминают. Думаю, сейчас будет то же самое, пройдут дожди, спадет вода — вопрос паводков снова исчезнет с повестки дня.
«МЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ГОТОВЫ, ЧТО У НАС БУДЕТ ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ КОЛИЧЕСТВО ОСАДКОВ МЕЖДУ ОЧЕНЬ СУХИМИ ПЕРИОДАМИ»
— На ликвидации последствий стихии из госбюджета всегда выделяются значительные средства. Так что делается не так? Потому что, говорят, эта непогода, в 2020 г., вызвала самое большое бедствие. То есть означает ли это, что наступаем на одни и те же грабли?
— Мы не сможем решить эти вопросы быстро. Это требует много лет. Но, смотрите, вот сейчас снесло несколько мостов, разрушены дороги. Теперь снова объявят тендеры. На борьбу с последствиями паводков выделяют огромную сумму денег, и эта сумма всегда очень быстро исчезает, поскольку «осваивать средства» у нас умеют. Те деньги имеют свойство быстро расходиться, но их эффективность очень низкая.
Опять напишут техническое задание на выполнение работ. Тот мост снова построят с минимально возможным соответствием заложенным характеристикам. А мы должны идти к тому, что в ДБНовские нормы строительства должны включать дополнительные климатические и экологические требования. Повышенную устойчивость материалов. Мост должен иметь более широкую площадь: когда начнется большое наводнение, он не должен создавать заторов, он не может становиться препятствием или угрозой для людей и т.п.
Требования к работам должны быть выше. Нельзя ориентироваться на то, кто предложит меньшую оплату на ProZorro. Иначе и все материалы будут дешевыми, вся работа будет дешевой. Пройдет наводнение, и тот мост снова снесет, ведь качество материалов остается прежним, а сила паводков растет.
Многие мосты недостроены еще с наводнения 2008 года, теперь добавились новые разрушения. Очень часто бывает, что кому-то выгодно, чтобы была катастрофа. На ту катастрофу выделяются дсредства, и эти средства «эффективно» осваиваются... Мы настепаем на одни и те же грабли, поскольку не учитываем прошлый опыт.
Также обидно слышать от руководителей высказывания типа — вопрос паводков в Карпатах нужно решить «раз и навсегда»... Это непрофессионально и популистски. Мы должны понимать, что количество осадков будет расти в будущем. Мы идем к климатическим изменениям. Очень серьезным климатическим изменениям. Мы должны быть готовы, что у нас будет экстремальное количество осадков, между очень сухими периодами. Объемы воды будут расти. Должны с ними справляться и адекватно на них реагировать. Мы должны быть готовы. Наша инфраструктура должна быть готова, должна иметь более высокий запас прочности.
— Изучали ли вы опыт в плане наводнений в других странах (нашего региона)? И какая у них ситуация? Потому что ТВ-картинок, по крайней мере в этом году, из-за зарубежа по наводнениям почти нет. Но это не значит, что паводков у них нет.
— Как я вижу, опыт других стран не нужен нашим клеркам. Просто другие страны постепенно решают свои проблемы «шаг за шагом», ведь это не вопрос одного года. Многие противопаводковые программы у них продолжаются 25 и более лет. Поэтому за рубежом в странах ЕС последствия наводнений уже не являются катастрофическими. Я видел послепаводковые восстановительные работы в Австрии и Германии. Мы отстаем даже от подходов и понимания процесса на 20—30 лет, а технически — на полвека. У них все речные ручьи восстанавливают с учетом микрорельефа. То есть нет больше прямых каналов, а есть «змейка», водный канал, который изгибается змейкой и проходит через парк или лес между деревьями. То есть восстановление ручья или реки в ее естественных границах и формах.
«ИМЕННО РЕШЕНИЕ МЕЛКИХ ЛОКАЛЬНЫХ ВОПРОСОВ ВЕДЕТ К СТРАТЕГИЧЕСКИМ РЕЗУЛЬТАТАМ НА ВЫСШЕМ УРОВНЕ»
— С природой не поборешься. Я сейчас о том, что наводнения были, есть и будут. Что в первую очередь нужно делать, чтобы по крайней мере уменьшить бедствие после них? И как быстро это нужно делать?
— О австрийских или немецких форматах решения этого вопроса нам нечего и мечтать, но отдельные вещи мы можем делать. Прежде всего, готовиться к предстоящим паводкам, проводить соответствующие исследования и противопаводковые мероприятия.
Мы можем опираться на международный опыт. Проводились исследования для отдельных речных бассейнов. Знаю, Евросоюз помогал с проектам для бассейна Тисы. Была система равнинных польдеров. Которая, с одной стороны, играла роль сохранения биоразнообразия. А с другой стороны, функционировала как защита в экстремальных ситуациях. Огромные междамбовые пространства должны были наполняться водой в критический период. Но они не используются эффективно. Во многих местах нужно строить новые дамбы. Ну вот очень много аспектов! Как правило, все эти аспекты являются локальными. Но, вы же понимаете, именно решение мелких локальных вопросов ведет к стратегическому результату на высшем уровне.
Нужно продолжать многие противопаводковые программы, однако под наблюдением общественности и местных громад, ведь эти работы имеют потенциальную «коррупционную составляющую». Управлять этими направлениями должны люди, которые в этом разбираются, которые учились, имеют опыт и могут это делать. А не люди, которые учились одной специальности, а сейчас у нас руководят государственными или другими структурами.
