Мода — это управляемая эпидемия, как говорил Бернард Шоу, и люди, выдумывающие ее, влияют не только на фасоны платьев, а имеют значительно больший вес, чем кажется на первый взгляд. Они должны знать что-то такое о человеческой душе, что заставляет все время оборачивать на них голову. Поэтому политики заботятся о своем гардеробе, успешные предприниматели знают, какими должны быть сегодня лацканы пиджаков и карман. Ведь без всего этого не преодолеть многих ступенек. Я уже не говорю о женщинах, стремящихся покорить чье-то сердце... Хотим мы этого или нет, а воспринимают нас сначала, окинув взглядом, и наряд здесь играет не последнюю роль. Поэтому — интервью с Оксаной КАРАВАНСКОЙ, женщиной, которая сама создала себя, а теперь в значительной степени еще и создает украинскую моду, будет, наверное, полезно почитать...
— Мы можем говорить о региональности в моде, она существует в Украине? Вы недавно демонстрировали свою коллекцию в Днепропетровске...
— Да, огромную коллекцию из 120 единиц. И я осталась довольна показом. Но давайте по порядку. Если говорить о Киеве, то он — самый прогрессивный в моде, и женщины там съедают практически все модные течения, начиная от молодежного, авангардистского. У нас, в Галичине такое носят разве что шестнадцатилетние, еще просто не задумывающиеся над тем, что их попы должны быть какими-то более аккуратными и более привлекательными. А в столице это считается остро модным и каждая, уважающая себя дама, должна иметь какие-то галифе и шаровары. Если вспомним Львов, мне очень грустно и горько это говорить, но львовянки все меньше и меньше подвергаются любым веяниям моды. Возможно потому, что прогрессивное львовянсто в основном уехало со Львова, ведь очень много прогрессивной интеллектуальной молодежи ищет счастье не в родном городе. А оставшиеся растворились в общей массе и, возможно, побаиваются быть первыми, модными. Интересно, что молодежь этой остроты не хочет ловить. Когда я была студенткой, то мне было все равно, кто и что обо мне думает. И если модной была короткая юбка, то она была 28 сантиметров. Сегодняшние девушки больше думают о своей сексапильности, и это, наверное, тоже правильно, я не хочу их винить в том, что они не хотят принимать какие-то другие тенденции, это мои наблюдения и только.
А в Днепропетровске особо прослеживается тенденция наряжаться только в одежду мировых, известных дизайнеров. Пошито оно в Жмеренке или другом месте, главное, чтобы бирка была. Когда только объявили о показе моих моделей, то первая реакция была такой: зачем мне идти на Караванскую, ведь я привыкла к одежде от Дольче & Габано или Версаче? Когда же эти люди все- таки пришли, возможно из- за любопытства, то сначала я увидела абсолютно холодные лица, — «чем она может нас удивить?!» Но уже через несколько минут чувствовалось потепление, а под конец уже были овации и крики «Браво!». Потом они говорили: мы даже и не думали, что это так серьезно, следует нам пересмотреть свою концепцию...
Восприятия своего собственного, украинского где-то, конечно, зацепило. Но, чтобы зацепило более глубоко, требуется еще таких показов множество, и не только моих, нужна массовая атака. Хотя это уже — сфера бизнеса, того человека, который задумает одевать во все украинское. Я же пока что к этому не готова. И все-таки нужно признать — там публика одевается достаточно модно, но сдержанно и консервативно. Они, скажем, более «богато» одеваются. Галичане же больше заботятся о своей квартире, ее комфортности, они, в первую очередь, «несут деньги в дом», а потом уже думают о дорогой машине. А на востоке люди могут жить в хрущовке, маленькой квартирке, но иметь «Мерседес» последней модели. При всем этом мы прекрасно поладили. Меня «обзывают» там столичным дизайнером, но осознают, что я со Львова, украиноязычная, но по этому поводу не было никаких возражений. И вообще — было все равно, откуда я приехала, главное понравилось и люди — покупали вещи.
— Как вы считаете, сосредоточенность общества на политике влияет на моду? На тех людей, которые создают моду, которые носят модные вещи?
— Мода — это глубоко социальное явление и если проследить ее историю, то в ХХ веке каждое проявление социальных, политических подъемов и спадов отражалось на ней. События в Алжире принесли в моду алжирские мотивы, а потом были иранские, курдские мотивы... И война в Югославии сильно отразилась на моде. Политические же течения, если только выливаются в мировые взрывы, то отражаются на моде, иначе все тихо проходит, и мода себе идет дальше. Но образ политика и моды для меня не совпадает. Можно сказать так: в украинской политике появились женщины, которые, возможно, стали примером для подражания.
Очень правильным был ход жены Президента, когда она начала одеваться у украинских дизайнеров, и так же поступили известные женщины-политики. Но это стало следствием упорной и тяжелой работы украинских дизайнеров, которые из года в год показывались и показывались, и все более качественными были их показы. Они вбивали в головы киевлян, что украинское иногда лучше и нет смысла ехать куда-то далеко и искать непонятно какого счастья в мире. Все равно украинский дизайнер украинскую женщину поймет лучше всех.
— Скоро выборы, какая- то партия предлагала вам войти в ее списки?
— Я столько раз рассказывала, что я — аполитична, что никто и не рискнул бы. Но я никогда в жизни и не согласилась бы. Отношусь к политике, в первую очередь, как к игре, а во-вторых, это — бизнес. То бишь люди, идущие в политику, к сожалению, ставят перед собой не глобальные проблемы, а свои личные. Так во всяком случае происходит в последние годы, но, возможно, это изменится.
— Но вы для политиков тоже работаете?
— Ну, не правда. Среди моих клиенток очень мало политиков. А одевать люблю (хотя, таких женщин мало) самодостаточных, которые могут и сами на себя зарабатывать, и умеют быть красивыми, умными и модными, независимо от своих внешних данных. Они просто умеют это делать. Женщин эмоциональных, но не с пустыми глазами, с присутствием интеллекта, конечно. Давно поняла — клиентов люблю больше, чем масовку. Потому что намного интереснее лично мне создавать тот образ, основу для которого ты уже видишь перед собой. Даже когда я шью на показы, я уже знаю моделей, которых буду брать. Когда же создаю «масовку», просто представляю себе среднестатистическую женщину, которая должна вписаться потом в этот гардероб.
К сожалению, в последнее время некоторые заказчицы, с которыми мне было комфортно психологически, потеряли возможность быть моими клиентками. Для этого все-таки нужно иметь финансовые возможности. Но бывают и такие ситуации, когда женщина год откладывает деньги, чтобы прийти ко мне и заказать одно платье. У нее появляется платье от Караванской, она себе угодила, хотя финансово для нее это было сложно. Сознаюсь: для того, чтобы работать в центре города и чтобы иметь выбор из очень дорогих тканей, кутюрных, именных, качественных, — вынуждена ставить высокие цены. Невозможно, чтобы человек, тратя большие деньги на пошив, получал изделие из плохой ткани.
— У нас в Украина нет фабрик, которые могли бы поставлять хорошие, качественные ткани.
— К сожалению, нет. И иногда приходится брать дешевую органзу и вышивать ее. То бишь я сама ее делаю «от Караванской».
На самом деле я жалею, что не имею возможности удешевить свою одежду. Возможно, со временем, с изменением каких-то обстоятельств, законов, это произойдет. Мы даже сейчас кое-что для этого делаем: зарегистрировали уже вторую торговую марку, которая станет, возможно, удешевленной. Это не «Оксана Караванская», а просто сокращенно «ОК».
— Вы когда-то давно сетовали мне на львовян, а то, что вы во Львове открываете бутик, говорит о том, что вы их все-таки покорили?
— Нет, не покорила (Оксана лукаво смеется), бесспорно, здесь много людей меня любят и знают, но все равно мне тяжело, и происходящее в Киеве, не сравнить с происходящим во Львове. А то, что мы задумали — не бутик, а, скорее, шоу-рум, это будет презентация готовой коллекции, которую можно будет заказать для себя. Только единичные вещи будут продаваться, ведь для того же Львова два вечерних платья в одном и том же размере — абсолютно несправедливо, потому что мест, куда в них можно пойти, так мало, что, не дай Боже, платья пересекутся, и это с моей стороны будет очень жестоко по отношению к женщинам.
Я не сетую на галичан, мы просто с ними пока что в разных течениях находимся.
— В последнее время вы занялись благотворительностью, деньги от показов идут на нужды детей-инвалидов. Это с чем-то связано?
— Наверное, со встречей с Романом-Гарри Ноуменом, англичанином украинского происхождения, это была его идея. К сожалению, нас, и киевлян, и львовян, и днепропетровцев, намного сложнее на эту тему растормошить, чем иностранцев. Для них — это норма жизни, а у нас это только начинается. А первым всегда сложнее. Однако мы и дальше планируем делать такие благотворительные показы. Следующий состоится в Киеве, а дальше есть определенные планы на Америку — Нью-Йорк, Чикаго, Лос-Анджелес и Майами. После этого будет тур по Европе.
— Это достаточно рискованный шаг, ведь до сих пор, по большому счету, мир не признает украинских дизайнеров?
— Он не имеет возможности их признавать, нужно, чтобы мир их увидел. Вот и все. Тот самый Поль Готье, приезжавший к нам на «Евровидение», полностью признал украинских дизайнеров, они ему понравились. А раньше он их просто не видел. При этом нужно признать, что мода — это бизнес, я, наверное, двести раз об этом говорила, — не нужно отождествлять моду и искусство. Ведь то, что мы делаем на показы, это уже искусство, а то, что является обычной традиционной модой — это индустрия. То бишь делаешь, что тебе нравится с учетом того, чтобы люди это носили, а ты на том зарабатывал деньги.
Относительно признания, то для того, чтобы сделать соответствующий показ за границей, необходимо от 300 до полмиллиона евро. У нас, конечно, меньше, без одного нолика в конце. Просто там модели очень дорогие, говорю это из собственного опыта. Профессиональная модель в Чикаго, которая мне подходит, стоит приблизительно полторы тысячи долларов в час. Нужно учесть репетиции и показы, и выйдет немалая сумма.
— А не дешевле наших повезти?
— Мы рассматриваем такую возможность. Но не в плане денег, а в плане эстетики. Частично будем брать наших, частично — их моделей. Я первый раз ужасно переживала, думала, что они очень привередливые. Но, когда я им объяснила, что именно от них хочу, девушки сказали: «Боже, чего вы так переживаете? Мы все сделаем!» Должна отметить, каждая из них по полчаса стояла «в зеркале» в одном и том же наряде, рассматривала его, крутилась, двигалась в нем. И вот выходит девушка на подиум, а я думаю: «У тебя же такая классная сумка в руке, но сделай что- то!». И вдруг она этой сумкой описывает круг в воздухе, над головой. То есть это — профессионализм. Они — дорогие, но очень профессиональные. Наши тоже очень профессиональные, но умеют работать только со своими, а с чужими еще не получается.
— Тяжело ли дизайнеру моды себя сейчас раскрутить в Украине?
— Нет, не тяжело, при условии наличия определенной суммы денег. И это чуть ли не единственное условие. Грамотная реклама спрячет отсутствие таланта. Почему тот же Дольче & Габано продается в Киеве за бешенные деньги? Потому что это — хорошо раскрученный бренд. Поверьте мне, не в одном ателье, взяв соответствующий материал, вы пошьете точно такое, не хуже.
— Оксана, вы когда- нибудь дойдете до производства?
— Я для этого много лет ездила на киевские недели прет-а-порте, которые наконец стали так называться. Именно для этого ездила из года в год и создавала коллекции, чтобы не остаться в ателье, а сдвинуть нашу модную индустрию с мертвой точки. Собственно уже открылся в Киеве бутик на Московском проспекте, где представлены около десяти украинских дизайнеров. Благо, сыскался такой, ну, наверное почти меценат, решивший построить торговый комплекс и второй этаж отдать украинским дизайнерам. Год уже работаем, и только три месяца как дело начало продвигаться. В конечном счете, это нормальное явление, невозможно открыться и сразу же получать прибыль. Мало того, у нас уже появились шоу-румы в Украине, предлагающие покупателям заказать модели разных размеров именно из коллекции украинских дизайнеров. Пока что не рискует никто брать 200—500 единиц, берут по 5—10, но попытки на пути серьезного сотрудничества с фабриками уже есть. Признаюсь, у меня уже когда-то был опыт работы с фабриками, правда, неудачный. Не было юридических оснований, которыми я могла аргументировать то, что они должны отдать мне деньги, — потому что просились же сами шить мою одежду! Негативный опыт нужно учесть и идти дальше. Хотя до сих пор наши законы не позволяют украинскому производителю раскрутиться, не стимулируют производство одежды в Украине для Украины. Фабрики работают на давальческом сырье, платят очень маленькую зарплату швеям, и при такой схеме больше всего зарабатывает заказчик одежды. За границей он продаст его в три раза дороже. Самим же ввозить ткани не выгодно, высокое налогообложение на ввоз тканей, а фабрики, выпускающие хорошие ткани, можно на пальцах одной руки пересчитать. И при всем этом одежда, сделанная в Украине, успешно продается по всему миру.
— А на вашем имени когда-то зарабатывали?
— Да, было! Но защитить свои авторские права сейчас не могу, система защиты прав интеллектуальной собственности несовершенна. Украинские дизайнеры пока что на это закрывают глаза, но эта ненормальная ситуация должна измениться. Например, если я сделала коллекцию для фабрики на соответствующих условиях и если стоит вопрос, что мой труд будут оплачивать не разово, а от количества проданной одежды (мы на это идем, пусть продается), то не всегда можно ожидать честной игры. Фабрики злоупотребляют, еще долго пользуются моими лекалами, только меняют какие-то детали. Мало того, пришивают бирку «Оксана Каравански» где-то там на левой фабрике, и проконтролировать это невозможно. Пиратство идет прямым текстом. Иногда приходят люди и говорят: «Мы видели твое платьице где-то на свадьбе, милое, но мы не знали, что ты такие простые вещи делаешь». Но я, например, именно такое платье никогда не шила! Люди же заплатили за вещь и еще за мою фамилию. Такие случаи часто встречаются.
— Какие факторы содействовали тому, что вы успешны во всех смыслах? Это — судьба?
— Я не столько верю в судьбу, сколько в случай. А во-вторых, я всем молодым дизайнерам советую не мечтать о финансисте, который вложит в вас кучу денег, а работать, работать и работать. Ты должен своим трудом доказать, что ты можешь делать классные вещи. Наверное, для меня очень важен такой психологический фактор: я никогда не ставила перед собой цель упереться рогами и стать звездой. У меня никогда и мысли такой не было! Когда я начинала, а начинала я одной из первых, звезд-дизайнеров вообще не было, я работала в свое удовольствие. Это была такая серьезная игра на выживание, но делала я это с легкостью. Отсутствие конформизма для меня является залогом успеха.
— В прошлом году ваши мечты сбывались?
— Да, и немало. Осуществилась, например, одна моя заветная мечта: я перекрыла проспект Шевченко во Львове и устроила показ моделей. А фантазий у меня еще много! Главная же мечта — чтобы эти фантазии никогда не заканчивались, чтобы они всегда были. Создала я и коллекцию, в которую даже не верилось, потому что эта затея требует большого капиталовложения, — по мотивам этнографических регионов Украины. Это кутюрная коллекция, увидев которую на «Евровидении», Жан-Поль Готье создал свою кутюрную коллекцию по украинским мотивам. Конечно, если бы мне не заказали создать что-то для «Евровидения», я бы никогда не отважилась на нее. Это был титанический труд, я три месяца не кушала, не пила, не спала, у меня весь пол был обложен различными вышивками, фотографиями, я сушила себе мозги и выворачивала их наизнанку. Когда увидела коллекцию Готье, подумала: как ему было легко, не нужно было это все разграничивать, он нахватал, нахватал мотивов и соединил все воедино, хотя очень талантливо соединил. Если бы я могла делать микс, то сделала бы и черта с рогами, — не тринадцать платьев, а 113! Но задание стояло конкретное. Причем я сама себе его придумала, когда мне предложили чем-то красивым закрыть «Евровидение». Я сказала: у нас есть 13 этнографических регионов и круто было бы по каждому региону сделать кутюрное платье, причем современное, но с элементами каждого региона. То бишь я не имела права cмешивать. Но все равно — украинскую идею я воплотила!
— Пожелайте что-то людям, которые стремятся быть модными.
— Мало просто забежать в магазин и купить какую-то тряпочку. У большинства из нас мало времени. Поэтому скорее нужно стать не модными, а стильными. А стильность — это именно тот момент, когда ты умеешь миксовать, даже когда в твоем шкафу мало модных вещей. Ты можешь к ним добавить только одну остро модную деталь, один элемент — и быть модной, классной, стильной. Кстати, в следующем году будут модными шляпы. Это станет фишкой.
А женщинам хочу пожелать не забывать, что они — женщины. Когда выражение лица доброжелательно-женственно-привлекательное, вы всегда будете в выигрыше, даже если лицо не очень красиво. Потому что на самом деле нет некрасивых женщин, просто нужно себя любить!
