«Если бы» и «но» — именно эти слова в немалой степени
определяют мифологическую окраску современного украинского образа жизни.
Предположим, это нужно доказать на пальцах. И возьмем вместо
них в пример Черниговскую область. «Если бы она была показательной», —
скептически улыбнется специалист по мифологизации общества. Но, замечу
в ответ, неужели эта глыба украинского Севера, где «забыт процесс применения
апострофа» (Ю.Андрухович), является менее показательной, чем охота форвардов
киевского «Динамо» за скальпами европейских голкиперов.
...Площадь черниговской «глыбы» — 31 тыс. кв. км. Уступаем
в Украине только Одесщине, но все наши знаменитые леса, болота, картофель,
прямую дорогу на Киев с дубом Соловья-разбойника и тому подобное можно
запросто утопить в африканском озере Танганьика. Если бы кто-то взялся
за это апокалиптичное дело, ему пришлось бы решать, что делать с 1300 тыс.
населения. С одной стороны, это как будто и интересная нравственная проблема,
но с другой — ее нет. Если бы тот Апокалипсис мог подождать еще сто лет,
то при условии сохранения тенденции к уменьшению населения области на 12,8
тыс. ежегодно, эта проблема будет выглядеть слишком теоретически. Показатель
смертности составляет 18,4 на 1000 человек, и это в 2,4 раза превышает
рождаемость (в сельской местности — в 3,5 раза). Ближе к вымиранию не стоит
ни один регион Украины... Если бы не пенсионеры, все выглядело бы значительно
лучше! — продолжит скептик. Это жестокая правда. Еще двадцать лет назад
на каждую тысячу черниговских крестьян в трудоспособном возрасте приходилось
775 пенсионеров. Теперь — более полутора тысяч. Но не подкреплена ли эта
правда страхом среднестатистической семьи относительно продолжения рода?
Если бы региональная экономика настроилась на возрождение,
тогда бы потянулись ваши аисты к вашим родильным домам — продолжается диалог.
И это как будто правда, хотя и слишком лирическая. Но учтем 113 тысяч жителей
области, проживающих в зоне радиоактивного загрязнения. Здоровых детей
в этих зонах не больше десяти процентов. В 3- 5 раз чаще, чем до Чернобыля,
болеют в зоне гипертонией, стенокардией, на треть превышает среднеукраинский
показатель распространенность болезней системы кровообращения, в два раза
— онкозаболеваемость, которая иногда достигает уровня 405 случаев на 10000
населения. Медики указывают и на проблематичность существующих методов
выявления содержания стронция, плутония, трансурановых элементов, а также
и оценок радионуклидной нагрузки прошлых лет. Настоящее количество чернобыльцев
считается существенно заниженным. Если учесть слухи, что наиболее рискованным
является 4-е поколение чернобыльцев, станет понятным сужение базы рождаемости,
которое сознательно или подсознательно практикуют жители украинского севера,
чтобы не баюкать на старости лет генетических мутантов.
— Если бы они услышали о том, что за каких-то пять последних
лет область вдвое уменьшила стоки и выбросы загрязняющих веществ, им бы
стало веселее! — не успокаивается наш ироничный прагматик. Хоть как ни
странно, но и эта правда почему-то не вызывает восторга, а наш разговор
плавно сосредоточивается на реалиях, отображенных в программе социально-экономического
развития области на 1999 год. Она обещает нам рост объемов промпроизводства
на 1,5%, товаров народного потребления — на 1,9%, валовой продукции сельского
хозяйства — на 3%.
Ого! Но цыплят будем считать по осени. В начале прошлого
года, когда девизом власть имущих было «сохранение ситуации на управляемом
пределе», мы тоже планировали рост... В частности в сельском хозяйстве
— на 5%! Для автохарактеристики отметим, что именно в сельском хозяйстве
работает большинство занятых в отраслях материального производства — 230
тыс. (в промышленности — 93 тыс.). Но ожидаемое не произошло. Хотя, картофеля
собрали больше, чем надеялась власть, куры снесли яиц больше, чем обещала
природа. Но все же областной «предел управляемости» не совпадает с пределом,
который удовлетворяет слишком «приземленных» сельскохозяйственных товаропроизводителей.
Если бы не тот российский финансовый кризис... Но, простите,
он ударил в конце лета, то есть не мог существенно повлиять на урожайность,
посевные площади и т.д. Не выросли и цены на горюче-смазочные материалы.
Черниговские аграрии произвели зерна на треть меньше от запланированного,
сахарной свеклы — почти наполовину, льноволокна — почти в четыре раза,
шерсти — почти наполовину. Интересно, что на этот год планируется еще большее
оживление производства зерна — на уровне миллиона тонн, сахарной свеклы
— почти вдвое больше от достижений прошлого года, льноволокна — в 2,5 раза.
Если бы еще и картошечки добавить! Но нет, в картофельной столице Украины
ожидается уменьшение производства, хотя результаты прошлого года рекордными
и не назовешь. Запланированы и убытки сельхозпредприятия — 140 млн. грн.
Отсюда вытекает, что введение фиксированного налога не обещает аграриям
разрешения главной проблемы: как доказать власти, что производство «живого»
товара требует иных критериев оценки, чем в промышленности, и уровня взаимодействия
не менее требовательного, чем при производстве ракетных двигателей или
достижении политического согласия и т.д.
Вот уж далось нам это согласие! Колхозники в этом году
будут получать заработной платы в среднем 69,4 грн. в месяц. Областной
бюджет предусматривает собрать с них подоходного налога только 726,6 тыс.
грн. при общем показателе — 29,6 млн. грн. Выходит, что, с бюджетной точки
зрения, колхозники у нас почти не существуют, во всяком случае, в доходном
понимании этого слова. Если бы не иные обстоятельства, у этого понимания
вообще бы не было альтернативы. Но они есть, и удельный вес сельскохозяйственной
риторики стал настолько влиятельным политическим фактором, что колхозник
поневоле начинает колебаться: если есть дым, значит, где-то поблизости
пылает огонь, но если нет другой подходящей жертвы, потому что все «за»,
значит, поминальный плач, который я слышу, — за мной...
Несмотря на бесконечный и справедливый опять таки плач
промышленных товаропроизводителей, именно они прямо и косвенно являются
кормильцами областного бюджета. В этом году область добилась для себя послабления
государственнической петли — ей оставили половину акцизного сбора, взимаемого
с ее же предприятий. Планируются «внутренние» акцизы в сумме 85 млн. грн.
Их львиная доля будет собираться не с местной водки и пива, как, наверное,
думали простые смертные, а с сигарет ОАО «Прилуки». Из этого видно, что
никотиновая зависимость является самым большим утешением областного бюджета,
а вместе с ним — утешением медиков, учителей, правоохранителей и т.д.
Если бы мы стали курить еще больше прилукского товара да
при этом отказались от самогона и домашнего винца... Но минимальная потребность
в бюджетных расходах оценивается на уровне 536 млн. грн., а планируем реально
216,5 вместе с 42-миллионной дотацией из госбюджета. Свои акценты к указанной
теме привносит и выполнение «пенсионного» бюджета. При потребности 320
млн. грн. в прошлом году было распределено 273,1. Главные причины — задержка
выплат заработной платы и ее выплата натурой. В свою очередь, в области
очень распространилась «натуральная» форма расчета с пенсионерами и работниками
бюджетной и производственной сферы. Последняя новость — появление первого
«натурального» магазина и в самом Чернигове, хотя город уже длительное
время довольно удачно балансирует над бездной, сохраняя за собой определенные
признаки регионального лидерства. В конце прошлого года с немалой помпой
город приветствовал открытие первого в регионе «МсДональдса». Правда, черниговцы
стояли в очередях под дверьми этого заведения массового питания только
несколько дней. Это не удивительно, если учесть поразительные показатели
задолженности по выплате заработной платы и пенсий — по состоянию на 1
марта 182,4 млн. грн. и 133,3 млн. грн. соответственно. Для относительно
малонаселенной области это уже катастрофический уровень. Поверьте на слово,
в некоторых селах области еще не видели живую гривну.
Назовем же лидеров по промышленному производству. Это —
«Черниговоблэнерго» (которое недавно оставило без телевидения не менее
300 тысяч телезрителей за долги передающего центра), прилукское предприятие
«Укрнефть», Корюковская фабрика техбумаг, черниговские — концерны «Чексил»,
«Химволокно», пивкомбинат «Десна», «Автодеталь», «ЧеЗаРа».
У каждого из них свои проблемы, которые сложно обобщить,
если закрыть глаза на налоги. Но все-таки вспомним кровавую боль — расходы
за потребленную электроэнергию. В 1990 году электрорасходы, например, «Химволокна»
составляли 7% от общих, а теперь — больше половины. Наиболее удачно ведут
свои дела, по-видимому, корюковские производители обоев, которым область
обязана почти пятой частью своего экспорта.
Несомненно, при данных условиях граница тоже нас кормит,
а фактор пограничья прибавляет воодушевление местным левым и правым политикам.
Если бы не фактор пограничной коррупции, униформенные парни в синих и зеленых
фуражках вообще бы могли претендовать на роль героя современного высокого
эпоса. Но пока в народе в их адрес чаще только поговаривают. В продолжение
темы вспомним, что Россия поглощает более половины областного экспорта
и дает треть импорта. «Творожные» поезда еще идут на Москву, но объем этой
полуофициальной торговли не определен. Кстати, тенизация так или иначе
коснулась всех сфер общества. Если бы не она, нам жилось, наверное, еще
труднее, это факт. Но она имеет свои криминальные черты, которые невозможно
устранить в процессе раздела теневых прибылей. Как отмечают источники в
областном управлении по борьбе с организованной преступностью, процесс
контролируют преимущественно местные дельцы, но регионом интересуются в
Прибалтике, России, Крыму.
Вот если бы нами еще интересовались в Киеве! — мечтает
областное руководство, фактически утратившее инвестиционный рычаг влияния
на подчиненную общину. В Киеве, конечно, интересуются первой или там второй,
в зависимости от вида подсчета, родиной нынешнего Президента, но как-то,
скажем, однобоко. Но об этом, по-видимому, в другой раз.
«Если бы» и «но» — какую, собственно, мифологическую окраску
несут эти слова современной Украине. Ничего особенного, поверьте. Просто
их «цвет» сигнализирует наблюдателям, что национальный тонус прозябает
на таком уровне, когда создание мощного национального мифа вряд ли возможно.
А когда здоровый мифолог спит, за дело берется больной уфолог...
