Нужно различать ситуации, когда власть ограничивает доступ к информации, не предоставляя ее (например, журналистам), и ситуации, когда власть пытается запретить прессе распространять информацию.
В первом случае главный вопрос — обязана ли власть предоставлять информацию? Это вопрос спорный, но если обязана (я считаю, что да), то это не может распространяться на всю без исключения информацию. Существуют легитимные государственные секреты — дислокация войск во время войны является классическим примером. Но, к сожалению, существует намного больше нелегитимных попыток засекречивать информацию. Это происходит потому, что чиновники от природы любят секреты, а также для сокрытия коррупции, некомпетентности, злоупотреблений. Такие нелегитимные секреты преимущественно становятся известными тогда, когда тот, кто имеет служебный доступ к «секрету» (так сказать, «изнутри»), передает эту информацию прессе. Тогда наступает вторая ситуация, упомянутая выше, — когда власть хочет запретить прессе распространять информацию на основании «особых государственных интересов». В таких случаях в странах развитых демократий правительство обращается в суд с требованием запретить публикацию, пресса-ответчик возражает, а суд решает, является ли оспоренная информация легитимным государственным секретом. Или если должностное лицо угрожает редактору и требует замалчивания информации, пользуясь «телефонным правом», последний подает на первого иск за нарушение конституционного запрета цензуры.
Хотя есть достаточно правовых оснований совершать и одно, и другое, в Украине такая практика мало распространена. Одна из причин заключается в том, что представители прессы не проявляют активности по правовой защите своих прав. Но тем, кто хочет это делать, Программа правовой защиты и образования (далее — ППЗО) может помочь.
Работая журналисткой на протяжении 90-х годов в Украине, я столкнулась со множеством случаев, когда не смогла получить информацию от государственных органов и чиновников, которые по всем правилам ею владели. Хотя причины приводились следующие: «его нет», «я не знаю» или «перезвоните через неделю». Вместе с тем мне стыдно признаться, что я никогда не пользовалась письменными информационными запросами. Это потенциально является мощным оружием в арсенале журналиста.
ППЗО помогает прессе готовить такие запросы. В последнее время мы таким образом помогли журналистам получить доступ к документам ЦИК об апрельском референдуме. Хотя ЦИК в корректной форме ответила на эти запросы, она отказала предоставить доступ к спискам участников собрания граждан и членов инициативных групп, потому что это конфиденциальные сведения. В доступе к материалам проверок ЦИК достоверности посланных инициативными группами документов было отказано на основании того, что это «внутриведомственная служебная корреспонденция». Хотя эти причины довольно сомнительные с правовой точки зрения и дают журналистам основания для обжалования отказа в суде, журналисты не пожелали этого делать, поскольку документы, к которым они получили доступ, были поразительны сами по себе.
