В Неаполе, в монастыре Камальдоли, дежурный послушник четыре раза в час стучит по кельям: Badate, э possato un quarto d’ora della vostra vita («Слушайте, отошла еще одна четверть часа вашей жизни»). Проходит десятый год нашей жизни в независимом государстве. Впервые развернутый желто-голубой флаг я увидел (еще до провозглашения независимости) на торжественном открытии учредительного собрания Украинского врачебного общества. Казалось тогда — вот наконец, вот теперь все нам будет под силу... Не сбылось. Развеваются знамена, но врачи с тихим отчаянием наблюдают телесную и духовную деградацию нашего общества.
ЭЛИТА
Заметили ли вы, что некоторые иностранные слова можно «расшифровать» так, что они хорошо вписываются в политические реалии сегодняшнего дня? Министр — это «мини-стратег», спикер — «спокойный и управляемый», партия — «пара товарищей и я», компромат — «кому продать материальчик?». Считая слово ЭЛИТА аббревиатурой, будем иметь «Эрудиция, Логика, Интеллект, Труд, Авторитет». Правда же — красиво? Однако есть и другие варианты, например: «Эгоизм, Лень, Интриги, Тупость, Апатия». Эти лингвистические игрушки пришли мне в голову в Сан-Франциско, когда я спросил о П. Лазаренко и узнал, что тюрьма, в которой он сидит, не входит в перечень туристских объектов. Мне вспомнился комичный эпизод о том, как будущий премьер приглашал в Днепропетровск А. Солженицына. Кто-то таки научил Павла Ивановича ценить интеллигенцию... Парламентская фракция «Громада», управляемая санфранцисканцем, имела чуть ли не наибольший в Верховной Раде отряд дипломированной челяди.
Пройдя десять независимых лет, мы не имеем дееспособной элиты. Не все продаются, но почти все молчат. Шестидесятничество и шестидесятники исчерпались; бывшие политзаключенные барахтаются поодиночке; Поэт и Артист, которые сегодня входят в правительство, заслуживают сочувствия — но не больше. Но элита, которая смогла бы повлиять на самоидентификацию украинцев, не родилась. Это и есть наиболее грустный итог десятилетия. В то же время уверенно себя чувствуют идейные малороссы.
О ЧУВСТВЕ МЕРЫ
Как известно, даже молиться нужно так, чтобы не разбить лоб. Вот, например, господин премьер-министр, занимая свой пост, провозгласил «панукраинство». И отчего бы не заглянуть в энциклопедию и не узнать, что все эти «пан-» ( панамериканизм, пангерманизм, панисламизм, панмонголизм, панславизм) отражают немотивированные и реакционные претензии на особую роль каких-то этнических или религиозных сообществ. А «панукраинство» в сочетании с тезисом о «маленьком украинце» выглядит просто комично.
Неуместной и даже вредной является попытка приобщить к нашей истории то, что ей не принадлежит. Скажем, ни украинцы, ни любой другой этнос не являются непосредственными потомками носителей трипольской культуры. Настаивать на этом — «благоглупость». А мифы (чтобы не сказать побасенки) про «ориев-ариев», которые не так давно поведал слушателям украинского радио С. Каныгин, не нуждаются даже в приставке «благо» — вздор и только. Поэтому прав академик П. Толочко, давая надлежащую оценку псевдопатриотическим и псевдонаучным рассказам («Зеркало недели», №4 за 2001 г.). Однако странной кажется его собственная позиция относительно Украины и украинцев. Если лозунг «трипольцев» и «ариев» можно сформулировать как «украинцы — наилучшие», то уважаемый академик пытается убедить нас, что «украинцы совсем никакие». Замечу, что о взглядах П. Толочко я пишу не в виду их исключительности, а из-за их типичного малороссийства, а если хотите — хохляцтва.
УКРАИНА ИЛИ «ОКРАИНА»?
Многих «почитателей» нашего государства устраивает тезис, что Украина — это окраина, ибо если окраина, то известно чья: московского царства. О царстве П. Толочко не вспоминает, но к «окраине» относится благосклонно. Цитирую: «Когда в конце ХII века умер переяславский князь Владимир Глебович, как сообщает летописец, по нем плакала вся Переяславская земля и «оукрайна много постанали». Иначе говоря, речь шла об окраине княжества». Приведя еще один пример такого же звучания, академик не замечает, что «оукрайна» означает не только окраину княжества, но и всю его территорию, за исключением княжьей столицы. Если имеем в народной песне «Ой по горах по долинах, по широких українах, ой там козак походжає», какие еще нужны доказательства? В дальнейшем «край» и «украина» окончательно приобрели то значение, которое имеют сегодня. Чтобы убедиться, достаточно заглянуть в словари. У В. Даля среди 13 значений слова «край» видим «берег, сторона, область, семья, отечество». Разницы между украинским и русским языками нет. Однако у В.Даля имеется только то значение слова «украній», о котором пишет П.Толочко: «дальний, порубежный». Другим является смысл этого слова у украинцев. У Б.Гринченко читаем, что Украина это «страна, заселенная украинским народом». Следовательно, в нашем языке и в языке русском эти понятия отличаются приблизительно так, как украинское «вродливий» и русское «уродливый» (хотя в обоих случаях речь идет об общесловянском корне «род»).
АКАДЕМИК И ПОЭТ
Стоит ли погружаться в лингвистические тонкости? Думаю, что стоит. Во всяком случае для того, чтобы быть готовыми к тем пассажам П.Толочко, которые касаются уже не терминологии, а основ фундаментальных — таких, которые после десяти лет независимости не должны были бы оспариваться. Цитирую: «Нынешними украинцами мы стали, по существу, только в ХIХ веке... А украинцами в сегодняшнем понимании нас осознал, по существу, Тарас Шевченко»... Не умаляя влияния Тараса Григорьевича на украинство, рискну предположить, что даже он не смог бы научить какой-то до этого безымянный и глухонемой народ самоназваться украинцами. Невероятным является и то, что творчество Шевченко, а не языково-историческое наследство нашего народа, побуждало не ослепленных великодержавничеством русских ученых называть украинцев — украинцами, а Украину — Украиной. Сошлюсь, в частности, на статью В.Даля, напечатанную в 1852 году: «Украинцы народ певучий и весьма склонный к думам и былинам (в противность велокорусам)»; «есть на Украйне много воспоминаний о Карпатах»; «у новогородцев мы слышали немало украинских слов» и т.п. В конечном итоге, Шевченко ли послужил причиною того, что француз Г.Боплан назвал свою книгу Descripton de E’Ukraine («Описание Украины») и издал ее в 1650 году — во времена Хмельнитчины, задолго до рождения поэта? Тогда Украина не имела отношений с Московщиной, а значит и быть ее окраиной не могла.
ПУТЬ ИЗ «РУСИЧЕЙ» В «СОВКОВИЧИ»
Коснусь темы, о которой уже писал в брошюре «Человек и нация. Заметки генетика» (Киев, 1996). Речь идет об антропологических исследованиях нашего земляка Ф.Вовка (1847 — 1918, в последние годы жизни — профессор Санкт-Петербургского университета), которые больше всего дразнили идеологов хохляцтва, ибо задевали проблему родства между украинцами, белорусами и россиянами. В «Зеркале недели» П.Толочко также пишет об этом, но в своем специфическом видении. В коротком изложении взгляды уважаемого академика сводятся к тому, что три восточнославянских народа вышли из одного корня; наши предки в Киевской Руси считали себя «просто русичами»; Россия сберегла свое старинное родовое название, а мы почему-то от него отказались (хотя галичане называли себя русинами). И далее (цитирую): «Однако Тарас Шевченко и деятели украинского возрождения попробовали дистанцироваться от тех, других московских русаков. По-видимому, чтобы выделить себя и противопоставить северо- восточной Руси, наши соотечественники начали именовать себя украинцами». Вернемся к первому тезису — об общем корне. Если начинать от Адама и Евы, то «однокоренными» являются все ныне сущие этносы (что и утверждают генетические исследования последних лет). Если же идет речь о восточных славянах, то для начала предлагаю уважаемым читателям вместе со мной поискать легендарных «русичей». Тем более что ссылается на них не только П.Толочко. Вот, скажем, наблюдения Нобелевского лауреата И.Бунина за революционными массами («Окаянные дни»): «Лица у женщин чувашские, мордовские... А сколько лиц бледных, скуластых, с разительно асимметрическими чертами среди этих красноармейцев и вообще среди русского простонародья. Чудь белоглазая... И как раз именно из них, из этих самых русичей, издревле славных своей антисоциальностью, давших столько удалых разбойничков, бродяг и бегунов... вербовали мы красу, гордость и надежду русской революции». Вынуждены взять во внимание, что господину академику «русичи» по душе, а господину писателю от них рыдать хотелось. Во избежание оценок эмоциональных обратимся к беспристрастным информационным источникам. Берем «Большую Советскую Энциклопедию» (два издания — довоенное и послевоенное), «Украинскую Советскую Энциклопедию», «Українську Радянську Енциклопедію», «Советский Энциклопедический словарь»... и что? Все там есть: вятичи, древляне, поляне, радимичи, сиверцы, уличи... и русины есть. А «русичей» нет, ибо их фактически никогда и не было, термин это книжный и искусственный.
Этногенез восточных славян исчерпывающе характеризуют антропологические исследования Ф.Вовка. Вот его самые главные выводы. Первое: украинцы наибольшее родство выявляют с южными и западными (за исключением поляков) славянами. Второе: украинский этнос, в свое время подвергшийся влияниям иранским и, возможно, тюркским, остался однако «чистым» и сберег в себе больше славянских черт, сравнительно с родственными с ним северными группами (белорусами и россиянами).
Вы представляете, какими глазами на это смотрели идеологи тройной «колыбели» и «старшего брата»?
Следовательно, россияне через родимичей и вятичей родственны с поляками, к тому же они вобрали в себя массу финских элементов. В то же время нынешние жители Украины антропологично не отличаются от летописных славян, в первую очередь — древлян, полян и сиверцев. Можно, конечно, не верить «буржуазному националисту» Ф.Вовку, но все его выводы подтверждены новейшими исследованиями в московском Институте этнографии и антропологии. «Русичей», понятно, московские ученые не вспоминают.
А теперь проанализируем «сухой остаток». Хорошо, россияне (великороссы) приходятся украинцам двоюродными братьями, а полякам — родными; и в Москве, и в Варшаве говорят не «дядя» и «тетя», а «дзядя» и «цеця». Хорошо, у украинцев отсутствует всякая финская примесь, поэтому наши девчата имеют более длинные ноги, чем россиянки. Ну и что? Или польские и финские влияния как-то компрометируют россиян, а их отсутствие делает виноватыми украинцев? Нет, и еще раз нет. Так в чем же, собственно, дело? Почему о Ф.Вовке длительное время или молчали, или вспоминали его только для того, чтобы разоблачать и позорить? Почему П.Толочко так нужны «русичи»? Все очень просто. Если антропологический тип летописных славян является таким, как у сегодняшних украинцев, то (во всяком случае, в этом смысле) наш народ отнюдь не проклюнулся на белый свет в ХIХ ст. А значит украинцы, и именно украинцы, являются прямыми (хотя и не единственными) наследниками Киевской Руси, ее государственности и ее культуры. Не всем этого хочется, а многим хочется чего-то совсем другого. В 1995 году в одном из киевских еженедельников П.Толочко писал: «Как человек, сформированный в Советском Союзе, честно скажу, я сожалею о его распаде». Хочет ли господин академик воссоздания коммунистической империи, я не знаю. Однако многочисленные «русичи- совковичи» именно об этом и мечтают — в частности и потому, что имеют искаженные представления о происхождении и истории украинцев.
Вернусь к тому, с чего начинал. Конечно же, подбивая итоги десяти лет независимости, мы должны говорить не об отдельных людях, а, в первую очередь, об общих тенденциях. Сегодня мы знаем сотню имен неординарных политиков, публицистов, журналистов, социологов и политологов — тех, кто в первую очередь может повлиять на самоидентификацию украинцев. Однако общая тенденция состоит в процветании карликовых слонов и гигантских мосек.
