Когда украинские политики начинают говорить на исторические темы, они обычно используют всего два приема. Политик- радикал (коммунист или националист) агрессивно манипулирует адаптированными для тинейджеров фактами из учебников (из современных или советских — не важно). Более хитрый, «междукапельный» политик избегает прямого столкновения на историческом поле: мол, сначала нужно издать по той или иной проблеме побольше книг, а там видно будет. К сожалению, такая страусиная стратегия присуща и президентским указам (о Голодоморе, Мемориальном центре, УПА).
Конечно, чем больше книг, тем лучше. Но ведь референты и советники, которые готовят Президенту формулировки типа «розробити… комплекс заходів з… видання історичної та науково-популярної літератури з цих питань» , должны были бы сначала поинтересоваться: а что уже выпущено по упомянутой проблеме? И тогда бы у них открылись глаза: уже опубликовано достаточно, чтобы принимать жесткое, однако научно обоснованное государственное решение по восстановлению исторической справедливости.
В этой связи позволю себе небольшую экскурсию по полкам книжных магазинов. Что по исторической проблематике выпущено буквально этой осенью?
Если послушать предводителей рудиментарных прокоммунистических движений, что касается, например, Мазепы, то начинаешь верить в возможность путешествия во времени: Мазепа для этих «защитников народа» до сих пор является персонажем анафемы Петра I. Ну, коммунисты, как говорил Станислав Лец, «присягнули жити в інтелектуальному убозтві»; но ведь граждане, которые к ним прислушиваются, свободны зайти в книжный магазин и увидеть там толстенный том Ростислава РАДЫШЕВСКОГО и Владимира СВЕРБИГУЗА «Іван Мазепа в сарматсько-роксоланському вимірі високого бароко» (К.: Просвіта) — все о гетмане Мазепе: политика, правление, философия, меценатство. Такого корпуса исследований об этой исторической фигуре у нас до сих пор не было, да и более ранние диаспорные студии уступают широтой рефлексии. Вместе с выпущенной весной книгой Валерия ШЕВЧУКА «Просвічений володар: Іван Мазепа як будівничий Козацької держави і як літературний герой» (К.: Либідь) эти два издания составляют солидный энциклопедический блок знаний об одном из наиболее ярких украинских государственных деятелей. Публично упоминать его имя, не владея этой информацией, кажется непристойностью.
Еще одна «горячая» новинка о временах российской реакции на попытку Мазепы защитить Украину: Николай КРИКУН . «Між війною і радою. Козацтво правобережної України в другій половині XVII — на початку XVIII століття» (К.: Критика). Историк реконструирует (на основе недавно найденных документов) абсолютно неизвестные широкому обществу события: например, едва ли не первое массовое принудительное переселение, осуществленное в Украине московской оккупационной властью (Петр I), когда от 125 до нескольких сотен тысяч казаков с Правобережья (польского) были согнаны на Левобережье (российское). Между прочим, один из главных персонажей книги — приказной гетман Остап Гоголь — предок автора «Тараса Бульбы».
Аргументировано дискутировать о казацких временах сегодня уже не возможно без учета материалов первого тома «Історії українського козацтва» (К.: Києво-Могилянська академія), составленного учеными академического Института истории. Место этой книги в нашей историографии специалисты определяют так: «Через сто років після появи ґрунтовних праць з історії української козаччини Михайла Грушевського та Дмитра Яворницького сучасні українські історики… створили узагальнений образ українського козацтва» . Не будем спорить — разве что справедливости ради вспомним еще два синтетических труда последних лет по этой проблеме: малая энциклопедия «Українське козацтво» (К.: Ґенеза) та «Україна — козацька держава» (К.: Емма). Первое издание признано лучшей исторической книгой в рейтинге «Книга года’2002»; второе — гран-при рейтинга «Книга года’2005».
Комплексное изучение элит в нашей исторической науке не практиковалось никогда. Как при дореволюционной народнической идеологии, так и при советской пролетарской — главной исторической фигурой был «мудрый народ». Только в последние годы началось научное исследование государственной роли правящих сословий (Н. Яковенко, О. Толочко). Основательная монография Леонтия ВОЙТОВИЧА «Княжа доба на Русі: портрети еліти» (Біла Церква: Видавець Пшонківський), которая изучает династии Рюриковичей и Гедиминовичей, — заметный шаг вперед. Эта книга может заинтересовать политиков даже тем, что автор прослеживает циркуляцию разнообразных тогдашних имиджевых фальсификатов, к изготовлению которых приобщались известные гуманитарии (по- нынешнему — политтехнологи): черный, серый и розовый PR был ходовым товаром и тогдашней политики.
Весьма полезной для нынешних политаналитиков будет книга доктора исторических наук из Киевского университета имени Шевченко Марины ГРИМИЧ «Звичаєве цивільне право українців ХIХ — початку ХХ століття» (К.: Арістей). Автор взялась изучить «стихію народної правосвідомости», которая, по ее мнению, до сих пор влияет на реакции украинского общества, в том числе и на выборы. «Систематичне вивчення звичаєво-правової культури українців доводить, що побутування того чи іншого звичаю завжди пов’язане з його господарською діяльністю», — пишет госпожа Гримич, в то же время констатируя, что «інститут власности у звичаєво-правовій культурі українців ніколи не перебував у центрі уваги жодного дослідника». Итак, имеем пионерское исследование одной из главных составляющих украинской ментальности, после прочтения которого становятся понятными «непредвиденные» оппозиции по линии народ—власть.
Казалось бы, за 15 лет независимости давно изданы все книги, которые при советах были под строгим запретом. А вот киевское издательство «Обереги», специализирующееся на публикации таких памяток, в который раз удивило читателей. «Ґеографія українських і сумежних земель» , «нищена навіть у згадках» (как пишет в предисловии профессор-географ В. Пащенко), создана в 30-е годы прошлого века выдающимся эмиграционным энциклопедистом Владимиром Кубиевичем с привлечением лучших ученых того времени (главу «Історія української колонізації», например, написал Иван Крипьякевич). Поэтому, как пишет современный ученый, этот классический труд «вражає читача і в ХХI столітті». Вот пара цитат, которые и сегодня даются к анализу нынешних наших проблем: «Україна є межовою країною Европи, лежить на переході до Азії»; «сильно зменшився і український стан посідання, бо виморено голодом і виселено українців, а рівночасно до прикордонної смуги й до міст, зокрема до Донбасу, наплинули великі маси москалів» .
Достаточно на рынке и примечательных мемуаров. Упомяну, снова-таки, самые последние. Еще один профессор Киевского национального университета Николай Тимошик продолжает славное дело возврата украинскому читателю литературного наследия Великого Украинца — Ивана ОГИЕНКО (митрополит ИЛЛАРИОН) : недавно издана его книга «Рятування України» (К.: Наша культура і наука) представляет воспоминания бывшего министра образования и исповеданий Украинской Народной Республики о «події, що їх доведеться осмислювати не одному українському дослідникові» . Также здесь помещены эмигрантские размышления — «Книга нашого буття на чужині». Особняком стоит love story митрополита — тридцатистраничный очерк, написанный на второй день после похорон жены.
«Ріміні 1945—1947. Перша Українська Дивізія Української Національної Армії у британському полоні в Італії» (К.: Смолоскип) — мемуарная история взятых в плен союзниками украинских солдат, которые несколько лет находились в лагере под итальянским городком Римини. 10- тысячное население этого лагеря (по нынешним меркам это целый райцентр) жило разноплановой культурной жизнью, которая своей интенсивностью заметно выделялась среди соседних лагерей для пленных немцев, французов и т.п. Выходило несколько журналов, работали гимназия, торговая и дьяконская школы, народный университет, работал театр, постоянно устраивал разные мероприятия творческий союз, проводилось множество спортивных турниров, был даже клуб филателистов, который выпускал марки для оплаты межлагерной переписки, которые теперь являются коллекционными раритетами. «Табір, зайнятий полоненими українцями, відзначався великими успіхами у різного роду діяльності, бо там майже всі були з дипломами чи з науковими званнями: інженери, медики, духовні особи, професори і т.п.» .
Из современных мемуаров привлекает внимание книга видного украинского библиофила Сергея БИЛОКОНЯ . «На зламах епохи. Спогади історика» (Біла Церква: Видавець Пшонківський) — здесь есть о Зерове, Горской, Свитличном; есть главка «Історія мого безробіття» (в предисловии Я. Дзира пишет: «Сергій Білокінь вийшов із середовища переслідуваного за більшовиків українства»), есть о преступных пожарах в главной Киевской библиотеке и о разрушении Киево-Печерской лавры;
И последняя рекомендация этого обзора — для тех политиков, которые ухватились за «карнавальное» определение оранжевой революции. Отец этого термина, американский историк Педрик КЕНИ , в недавно переведенной книге «Карнавал революції. Центральна Европа 1989 року» (К.: Критика) рассматривает национальные разновидности коммунистического краха с культурологических позиций и под таким углом зрения приходит к понятию «карнавальности»: «На сцену вийшли радикальні захисники довкілля, гіпі, андеґраундні художники, пацифісти. Вони змішували анархізм, націоналізм, лібералізм, консерватизм і постматеріялізм у неймовірному коктейлі. Метою більшости було повалення комунізму, але часто так само важливо було виразити новий стиль, і в такий спосіб змінити суспільне чи природне середовище» . Одна из глав, кстати, посвящена львовским событиям 1989-го («Товариство Лева», ґазета «Поступ»).
И напоследок: если этих недавно изданных книг вы не найдете в каком-либо книжном супермаркете, где они завалены кучами демпингового импорта на «общепонятном» (результат регионально-коммунистической политики) — эти новинки бесспорно будут украшениями издательских стендов на ярмарке «Книжковий світ», который на следующей неделе (9—11 ноября) будет проходить в Киеве.
