По экспертным оценкам, ежегодно рядовой украинец выбрасывает около 250 кг бытовых отходов. Их объем в нашей стране практически не отстает от среднеевропейского показателя и составляет около 38—40 млн. куб. м ежегодно (или около 10 млн. тонн). Экологи оценили, что в Украине ежегодно из-за безответственного отношения к окружающей среде появляется 12 тысяч несанкционированных свалок.
К сожалению, и в культуре отношения к окружающей среде, и в нашем обращении с отходами мы катастрофически отстаем от развитых стран. Так, в последние годы в развитых странах мира стала очень популярной стратегия под названием «Ноль отходов». Согласно данной стратегии отходы не должны попадать на свалки, вместо этого весь их объем возвращается в хозяйственное обращение. Благодаря сортировке и раздельной утилизации мусора часть отходов идет на вторичную переработку, а опасные вещества не попадают в окружающую среду. Мировые лидеры в этом направлении — Германия и Голландия, где большинство мусора направляется на вторичную переработку. Единственный безопасный путь обращения с твердыми бытовыми отходами — минимизация образования мусора и отправка его на «вторую жизнь». Нужно помнить, что в тонне мусора около 30% бумажных отходов. Но, попав на свалку, они теряются безвозвратно и переработке не подлежат. Поэтому макулатуру заготавливают отдельно.
«День» писал о том, что в Японии нет территорий для размещения мусорных полигонов. Поэтому в каждом микрорайоне строят небольшой мусоросжигательный завод закрытого типа, в котором нет традиционной отводной трубы в воздух или в воду. В Токио, например, работает 20 таких заводов. На японских заводах применяется плазменный метод, при котором температура сжигания — почти 3000 градусов. В результате действия высокой температуры мусор разлагается на четыре компонента: техническая вода, металлическая крошка, гранулы для строительства и сжатый газ для отопления. К тому же в Японии очень развита культура переработки и сортировки мусора среди населения. Мусоросборочные компании раздают людям пакеты для разного вида мусора (стекло, металл, пластик, твердые бытовые отходы), которые потом выбрасывают в разные контейнеры, и дальше происходит процесс сжигания или переработки.
Даже при высоких темпах накопления отходов украинцы до сих пор используют устаревшие способы утилизации мусора (к наиболее вредным и нерентабельным можно отнести складирование мусора на полигонах и сжигание), и это при том что о «захоронении» отходов в почву в Европе забыли еще в 2000-м, а мусоросжигательные заводы в развитых странах серьезно модернизируются: оснащаются новейшими фильтрами, переходят на плазменный метод работы, при котором количество выбросов в окружающую среду минимальное. К счастью или к несчастью, но иногда находятся инвесторы, которые хотят построить мусоросжигательные заводы. Эти спасатели от мусорного потопа выбрасывают в атмосферу коктейль опасных соединений, самые страшные из которых — диоксины, имеющие высокое канцерогенное действие и опасные в любых концентрациях.
В Украине же из всей массы «домашнего» мусора на переработку попадает всего 3%. Этот показатель можно было бы увеличить в десять раз, лишь изменив привычку обращения с отходами рядового гражданина. Речь идет о сортировке мусора, которая дается нам так тяжело. В Киеве только в Подольском, Голосеевском и Дарницком районах ведется такая практика, но это скорее исключение. Вообще же культура обращения с отходами остается такой же, как и была раньше: выбросить и забыть, а о том, что будет потом, мало кто задумывается. Потому мы и дальше сжигаем мусор.
О таких инициативах говорят и на наивысших ступенях — в качестве альтернативного способа решения проблемы мусора на общегосударственном уровне. Обществу обещают безопасную и экологически чистую установку, которая не только избавит от проблемы со складированием мусора, но и будет вырабатывать электроэнергию. Представители неправительственных организаций уже неоднократно говорили свое категорическое «нет» сжиганию мусора в Украине. Утверждают, что в наших реалиях этот метод может иметь катастрофические последствия. Действительно ли так страшен черт, как его малюют, с точки зрения специалиста рассказал кандидат химических наук из Института физико-органической химии и углехимии им. Л.М.Литвиненко НАН Украины Сергей СУЙКОВ.
— В Украине регулярно предлагают мусоросжигание как якобы довольно эффективный метод утилизации мусора. Расскажите, пожалуйста, об особенностях и об опасностях этого процесса.
— Высокопрофессионально и в то же время на популярном уровне проблемы, связанные с использованием технологии мусоросжигания, были рассмотрены известным советским химиком Сергеем Юфитом в его роботе «Мусоросжигательные заводы — помойка на небе» (М., 1998). Если коротко, то сжигание ТПО очень энергозатратно. Известно, что ТПО обычно в среднем на треть состоят из негорючих веществ и как минимум на треть из воды. Разбавим, например, уголь на треть породой и еще прибавим столько же воды (эдакая модель ТПО). Для сжигания такой смеси будет необходимо «подсвечивание» природным газом. Так откуда же возьмется лишняя энергия, которую якобы собираются конверсировать в электричество на мусоросжигательных заводах?
Еще одна особенность: известно, что около трети массы ТПО при сжигании за счет высокой температуры превращается в токсичный и химически активный шлак, требующий захоронения. То есть отходы не исчезнут — их лишь станет в три раза меньше. «Нет никаких разумных причин — ни экономических, ни экологических, для того чтобы превращать три тонны малотоксичного мусора в тонну высокотоксичной золы», — цитирует в своей книге известного специалиста по экологической химии и токсикологии из США Пола Коннета Сергей Юфит. Потенциальная эффективность метода вызывает обоснованные сомнения.
— А как насчет безопасности процесса?
— Проблема сжигания твердых бытовых отходов по большей части не технологическая, а управленческая.
Мусоросжигание — довольно сложный процесс с точки зрения химической технологии, в частности, из-за непостоянного и многокомпонентного состава «сырья». Такие процессы требуют соответствующего контроля — как технологического, так и внешнего. Контроль должен охватывать самые опасные стороны процесса, а это, как ни печально, диоксины и диоксиноподобные соединения, полихлорированные нафталины, бензопирен и так далее. Контроль должен обеспечивать очень большую чувствительность — анализы выбросов на диоксины находятся практически на грани возможностей существующих методов. Еще один важный нюанс — контроль должен вызывать доверие у населения и специалистов, в том числе не очень благосклонно настроенных (например, из экологических органов стран-соседей).
— Скажите, возможно ли в наших, украинских, реалиях обеспечить все эти требования к контролю выбросов и сделать сжигание безопасным методом утилизации мусора?
— Сделать безопасным метод вообще — возможно. Это возможно в любых реалиях. Вопрос лишь в том, сколько это будет стоить. Если безопасная технология потребует установки стоимости ликвидации ТПО на уровне, например, стоимости золота (скажем, 12 141 грн. за тройскую унцию), то нужно ли это нам?
Можно ли в украинских реалиях сделать это безопасно? Да, безусловно. Например: берем «под ключ» установку фирмы, уже зарекомендовавшей себя на рынке, рассчитанную на ликвидацию опасных отходов. Сжигаем ТПО. Безопасно. В пламени природного газа. С многостадийной (но очень затратной) системой газопылеочистки. С захоронением (а куда же без него!) твердых отходов. С обязательным лабораторным контролем. Стоимость сжигания будет соответствующей, хоть все же меньше цены золота. Стоит ли это делать? Считаю, что нет.
— Возможно ли у нас наладить жесткий контроль за выбросами, образующимися при сжигании отходов? Есть ли в Украине для этого оборудование и специалисты?
— У нас возможно налаживание какого угодно контроля. Вопрос — есть ли на это средства и будет ли эффективной система. Готовы ли будущие владельцы предприятия иметь лабораторию, в лаборатории оборудования на 1—2 млн.долл. и специалистов с заработной платой по меньшей мере 1500—2000 долл. (потому что убегут туда, где им, высококвалифицированным, заплатят больше), что не приносит прибыль, а только расходы?
Есть ли в Украине независимые лаборатории, которые могут взять на себя такие анализы? Я не знаю ни одной. Но даже если бы была, то долгим ли будет сотрудничество предприятия с такой лабораторией (вообще один анализ твердых или жидких отходов на диоксины стоит больше 1000 долл., выбросов — еще в полтора раза больше)?
Что касается государственного контроля, то есть ли в Украине государственный орган, который сможет без изменения законодательства и нормативных актов содержать такую лабораторию, обеспечивать зарплату специалистам на уровне депутатов (подчеркиваю — эти люди постоянно будут сталкиваться с реальной опасностью фатального отравления) и соответствующее материальное обеспечение? Сегодня мне неизвестны лаборатории в составе Министерства экологии, аккредитованные выполнять такие анализы. Между тем контроль выбросов — обязанность именно этого министерства. Насколько мне известно, два учреждения в Украине все же имеют аккредитацию для анализа диоксинов. Это институты Минздрава. Однако, напомню, во время расследования дела об отравлении президента В.А. Ющенко все время говорилось о зарубежных исследованиях. Почему-то местные не вызывали доверия. Вызовут ли они его сейчас, когда дело будет в получении не справки с печатью, а доверия населения, которое не очень благосклонно относится к идее мусоросжигательного завода за забором? Было время, повод и условия получить кредит доверия — почему-то этим не воспользовались. Учитывая все вышеперечисленное, считаю, что дешевле для страны было бы внедрить менее потенциально опасную и затратную и более контролируемую технологию. Если не вырабатывать диоксины, то их не придется и потреблять.
— «Рекламируя» мусоросжигание, довольно часто ссылаются на опыт стран ЕС, где якобы утилизируют мусор именно этим методом. На самом ли деле он так популярен за границей?
— Выбор той или иной схемы обращения с ТПО — это компромисс. Если у страны нет свободной площади и времени на концептуальные решения и в то же время есть общедоступная и эффективная система здравоохранения, может быть, что мусоросжигание окажется рациональным (Япония). Если есть площади и время — скорее всего, этот подход будет экономически нерациональным. Нужно заметить, что пик интереса к использованию мусоросжигательных технологий в мире уже прошел. Мир стал намного более рациональным и расчетливым.
Во многих европейских странах отходы действительно сжигают. Но речь идет не о бытовых твердых отходах, а об ОПАСНЫХ отходах, количество которых существенно меньше. Потому что если говорить об опасных отходах, то либо мы их, либо они нас. А вот ТПО в основном утилизируют путем добычи из них метана после складирования на полигонах и рекультивации после исчерпания газа.
Что касается мусоросжигательных заводов, то этот метод достаточно часто используют в Германии. В литературе несложно найти обсуждение результатов исследований, в ходе которых обнаружили загрязнение диоксинами почв в Германии в результате продолжительной эксплуатации мусоросжигательных заводов. Обращаю ваше внимание: это в Германии, где контроль значительно жестче.
— В Украине часто говорят о сжигании отходов в цементных печах как об эффективном способе решения проблемы, который применяют в Европе. Действительно ли этот метод можно назвать безопасным?
— Страны, использующие цементные печи для сжигания отходов, имеют постоянную систему лабораторного контроля наиболее опасных компонентов-выбросов — диоксинов и диоксиноподобных соединений. Население доверяет этой системе, лаборатории системы постоянно доказывают свою состоятельность участием в международных сопоставлениях результатов. Все это стоит недешево.
Сжигание отходов в цементных печах Стокгольмская конвенция рассматривает как метод, который может привести к образованию и выбросам диоксинов, дибензофуранов и полихлорированных дифенилов. Украина, ратифицировав конвенцию, согласилась с такой оценкой.
— Есть ли, на ваш взгляд, альтернатива мусоросжиганию?
— Альтернатива есть. Например, если предварительно рассортированные ТПО обработать биотермическим способом, добыть из них метан, а из метана — электричество, то для захоронения будет та же треть ТПО. Не будет диоксинов. Не будет потрачен газ. Твердых отходов намного меньше. В перспективе также очень интересна европейская концепция Zero Wastes («Нулевых отходов»), когда жизнедеятельность проектируется так, чтобы отходы одного процесса были сырьем следующего.
