Так или иначе, в Брянское художественное училище поступает уже человечек, соприкоснувшийся со славой (местного масштаба), более того — этой самой славы вкусивший (что куда хуже). Судить о ее тогдашних рисунках сложно, ибо оценивать детское, по сути, творчество по меркам творчества взрослого (хотя порой оно и «влито» — нарочито, иногда даже чересчур нарочито — в формы «взрослого») попросту опасно. Бывает стремительное духовное взросление, а бывает, если можно так выразиться, «духовная акселерация». Бывает и нечто куда более страшное — когда ребенка искусственно «выгоняют в рост», словно гиацинт. Так или иначе, к 15 годам проиллюстрированы уже не только сказки, но и Леся Украинка, и Уайльд, и (чего уж там!) — Гете. Опять же — персональная выставка, газетные статьи... Что дальше?
Странно и грустно, но создается впечатление, что дальше ничего и не было. Фактов, разумеется, приводится немало, и складывающаяся из них картина представляется вроде бы вполне благополучной — после Брянска училась в Санкт- Петербурге, выставлялась, соприкоснулась с петербургскими психологами-экспериментаторами (проблемы детей, по их методу, разрешались с помощью «сказки-терапии» — ребенку предлагалось «высказаться в заданных образах», была художником-модельером при хореографической организации... От всего этого на нынешней киевской выставке (в галерее «Ярославна») нет ничего. После иллюстраций к «Фаусту» — провал в полтора десятилетия. Провал, чего уж там, немалый. Посмотришь — голова закружится. Сама Наталья Салистая этого не осознает — или, быть может, осознавать не хочет. Выставку свою она назвала «Гармония».
То, что художница делает сейчас, определенно распадается на два русла — или, если угодно, на две манеры. По словам самой Натальи Салистой, из одного (одной) в другое (другую) она переходит совершенно безболезненно (потому и «Гармония»?). Хорошо, если так, ибо несходство — разительное. С одной стороны — академичные до скуки реалистические пейзажи и натюрморты. С другой — расбеленные «фантазии» с феями в широкополых шляпах и пышными букетами; художница и ее энергичное окружение называют эти «работы второй манеры» медитативной живописью. Предполагается, по-видимому, изобилие соответствующей восточной терминологии, хотя на выставке обошлись без этого — ограничились «Мечтой» и «Феей на прогулке».
Выставка в «Ярославне» многим нравится. Взрослые зрители умиляются. Дети желают счастья Стойкому оловянному солдатику. Я бы пожелала счастья Кентервильскому привидению — кстати, оно, как и Оловянный солдатик, создано, без малого, 20 лет назад.
