Как известно, участники акций протеста ныне «бросили матрасы» почти во всех географически близких к майдану Незалежности зданиях. Наиболее организованным революционным помещением на сегодня является Украинской дом. Если в первые дни сопротивления там ночевали все желающие оранжево настроенные гости столицы, то теперь обитает «народная дружина». Это отряды, сотни, которые блокируют политически важные административные объекты. Фактически Украинский дом превратился в казарму «Оранжевой армии». Кроме того, здесь размещен пункт поддержки всех участников сопротивления — от медицинской помощи до билетов в разные концы Украины.
О «НАСТОЯЩЕМ ДЖАКУЗИ» И ОРАНЖЕВЫХ ЕЛКАХ
Попасть в Украинской дом сегодня сложнее, чем в Кабинет Министров. Паспорт, и только паспорт, разве что журналистское удостоверение. На вопрос «зачем?» охранник деловито ответил: «ходит тут много провокаторов». А на вопрос, не может ли быть у провокаторов паспорт, спросили: «Девушка, вы хотите зайти или мне вас не пускать?». Кстати, провокации — провокациями, а кражи в Украинском доме случаются. Объектами их чаще всего становятся мобильные телефоны. Недавно группу воров удалось словить — их не отдали на народный суд, а передали «в объятия» милиции. Преступники были посторонними, хотя и украшенными оранжевой символикой.
Изнутри Украинский дом менее всего напоминает Дворец искусств. Первое непривычное — запах, запах не мрамора и чиновничьих или богемных посиделок, а немытых людей и продуктовых складов. «А как мы моемся? — удивилась Мирослава Васильевна из Дрогобыча. — Под краном в туалете моемся. Сначала лицо, потом шею, потом ноги». Другие части тела можно помыть в бане, куда обитатели бывшего музея Ленина ходят небольшими группами. «А еще киевляне часто приглашают к себе, мне тут рассказывали девушки, как мылись в настоящем джакузи на квартире у «нового украинца». Искупавшихся в «настоящем джакузи» найти не удалось. «У меня ванна обычная, но люди моются с удовольствием», — киевлянка Мария Александровна как раз искала желающих воспользоваться ее санузлом и свободной койкой. Вообще, условия проживания оставляют простор для героизма. Простоять на Майдане день или ночь, по свидетельствам революционеров, намного легче, чем неделю мыться под краном в туалете.
В центре холла Украинского дома стоит елка, естественно, оранжевая. Матрасы и пенопласт разложены везде, практически на каждом шагу, и на них — люди. Около некоторых, на вид абсолютно свободных, «ложей» стоят таблички «занято». «Хозяин места отошел по каким-то делам, но предусмотрительно предупреждает окружающих о своем скором возвращении», — объяснили обитатели соседних матрасов. Удобно ли им? «Удобно, а чего бы это нам было не удобно?». Жилье постоянных обитателей выглядит иначе — отгороженные ширмами закутки, в каждом закутке — отдельная сотня. В холле также «висит» телевизор, по которому несколько десятков людей наблюдают за ходом переговоров. На этом развлечения заканчиваются. «Все свободное от дежурств время мы спим», — объяснили ребята из Ивано-Франковской области.
Понятно, что «дружина» — это в большинстве своем парни, хотя встречаются и пожилые люди, и девушки. Представлены также разные социальные слои, даже те, которые обычно держат свою хату в стороне. Как объяснил Александр из Черновцов, байкеры вообще-то народ аполитичный, но на этот раз беспокойство за судьбу родных и Родины пересилило устоявшиеся жизненные принципы: «Я приехал в Киев сам, первую ночь провел в Доме профсоюзов, и там встретил подполковника милиции, грудь которого украшала табличка «Донбасс за Ющенко». Удалось также встретить в Украинском доме семью из Винницкой области; муж и жена прихватили с собой в Киев троих детей в возрасте от двух до пяти лет. Брать или не брать с собой малышей — глава семьи долго колебался: «А почему бы не взять их с собой? У меня сын Павел — будущий гетман! Я его и назвал в честь Скоропадского, только он у меня будет не Скоропадский, а Дикий, гетман Павел Дикий». Правда, в Украинском доме семья находилась временно, а жить они устроились в Боярке, под Киевом.
«КУДА ПОШЛИ, А РУКИ МЫТЬ?»
Такая разношерстная компания держится очень организованно и преодолевает определенные барьеры, с которыми вряд ли удалось справиться в обычных условиях. Например, в Украинском доме, понятно, запрещено курить. Выйти на улицу довольно проблематично, поскольку нужно проходить сквозь большое количество кордонов, и если бы люди принялись бегать на перекур, очереди около тех кордонов достигли бы Майдана. Поэтому народные дружинники курят значительно меньше, чем обычно. И, разумеется, не пьют — стража имеет очень строгие указания относительно запаха алкоголя и других признаков опьянения. Основная клиентура медиков оранжевых — люди с сорванным горлом. В целом же, как рассказывают врачи, во время чрезвычайных событий организм человека мобилизуется, поэтому болеют участники сопротивления значительно меньше, нежели простые граждане. Очень серьезно контролируется чистота в столовой. «Куда пошли? А руки помыть! — кричит ответственная за эту процедуру женщина на входе в столовую, хотя мы идем вовсе не кушать и вообще еды в это время нет. — Все равно помойте, а потом будете смотреть!» — не сдается женщина.
Неподалеку от медиков в Украинском доме можно встретить психологов. По их свидетельствам, молодежь, которая заходит к ним на разговор, в основном озабочена межличностными отношениями и своим профессиональным будущим. То есть тем, чем всегда озабочена молодежь — ничего особенного события последних недель в эти заботы не внесли. Впрочем, психологи отмечают, что клиенты им часто попадаются эмоционально истощенные, хотя и готовые стоять на Майдане до победного конца. Молодежь неагрессивная, гости из Донбасса чувствуют себя психологически комфортно. «Наиболее меткое слово к поведению донетчан — по-свойски», — говорят психологи. Что интересно, нет эффекта человека в толпе — каждая личность держится полностью сознательно и организовано.
В усталости никто не желает признаваться. «Мне не хочется домой, потому что тут очень хорошо», — говорит Василий из Дрогобыча. «Я обычный человек, — рассказывает байкер из Черновцов, — но когда я здесь, мне хочется всем говорить «спасибо» и «пожалуйста»... «Мы не имеем права сдаваться, у нас есть моральный долг перед народом, перед киевлянами, которые так хорошо к нам относятся», — так мотивировала свою борьбу Маричка из Збаража. А у киевлян, кстати, запас доброты не иссякает. Уже около палаточного городка ко мне подбежал мужчина, и пытался сунуть в руки двести гривен — на мобильную связь, а у палатки Института журналистики уже стояли преподаватели с кастрюлями горячей еды...
