Интерес к писателю, книги которого есть, вероятно, в каждой украинской семье, особенно вырос сейчас, когда исполнилось 200 лет со дня его рождения. Вырос, правда, не столько в плане расширения читательского интереса, потому что Гоголь, как говорят, всем известен, сколько в плане дискуссии: чей это писатель? Русский или украинский? А кто сейчас знает о Гоголе столько, сколько Евгений Сверстюк, почетный доктор Волынского национального университета имени Леси Украинки? В уютном зале научной библиотеки не хватало свободных мест не только из-за личности автора публичной лекции, но и по причине ее темы — «Фигура Гоголя и украинское Возрождение».
Кроме студентов и преподавателей, пришло немало людей, которых называют представителями волынской интеллигенции. Депутаты местных советов, культурные деятели, директора театров, музеев и художественных школ, редакторы газет... Публичные лекции в Волынском национальном университете становятся настоящей культурной «изюминкой». И весь секрет, по-видимому, не столько в актуальных темах, сколько в лицах лекторов. Это Николай Жулинский и Иван Драч, известный дипломат Юрий Кочубей, политолог Николай Томенко, историк Юрий Шаповал, член наблюдательного совета ВНУ, главный редактор газеты «День» Лариса Ившина, Лесь Танюк, экс-премьер-министр Украины Евгений Марчук...
Евгений Сверстюк уже выступал с одной лекцией. Поэтому шли, в частности, и «на автора». Уважаемого гостя представила проректор университета по учебно-воспитательной работе Ирина Констанкевич, которая по поручению организаторов акции «Человек года» вручила Евгению Александровичу «Крыло вдохновения» в номинации «Гордость Волыни». Хотя скромный номинант, для которого такое признание стало настоящей неожиданностью, тут же передарил его университету. О чем говорил Сверстюк в своей лекции? Конечно, о Николае Васильевиче Гоголе, который был известен своими произведениями всем присутствующим. Но был ли настолько известен, насколько стал после лекции Сверстюка? Вопрос риторический, иначе в зале не было бы столько слушателей. Неизвестный известный Гоголь представал из рассказа еще и потому, что автор постоянно касался украинских корней писателя и его влияния на украинское Возрождение.
— Листая книги XIX века, почти всегда наталкиваешься на свидетельства того, что такой-то и такой-то мужчина очнулся под влиянием чтения Шевченко. Это могло быть как чтение книжек, так и просто знание «Катерины» или нескольких стихотворений. Каким-то образом это раскрепощало людей и открывало им страницу, с которой начинается собственное саморазвитие. Но вот перелистываю биографии Костомарова, Агатангела Крымского, знаменитого Сергея Ефремова — и они признаются, что украинцами они стали после прочтения Гоголя — не Шевченко. Действительно, где можно было тогда прочитать Шевченко, в какой библиотеке его можно было найти? Это был определенный узкий круг, который имел возможность получить первое, ужасно общипанное цензурой издание «Кобзаря», и абсолютно недоступным было издание зарубежное «Вольные стихотворения Пушкина и Шевченко». А Гоголь был доступен. И мой отец с Волыни, который не читал никакой книги, знал «Тараса Бульбу», а Шевченко не знал. Влияние Гоголя на украинское общество еще при его жизни было огромно и ни с чем не сравнимо. Следует сказать, что в то время Российская империя после подавления декабристов довольно спокойно дремала и не переживала по поводу пробуждения украинского духа. В конечном счете, тогда это не считалось украинским духом, а считалось этнографией. Это воспринимали как воспевание украинского быта, и в русской столице к этому относились довольно снисходительно. Возможно, потому, что половина интеллигенции Петербурга была украинцами, а возможно, потому, что вообще было принято увлекаться чем-то не своим. Вот и увлекались открытием забытого континента и словно затонувшей Атлантиды — Украины...
В ходе лекции слушатели узнали, что думает Евгений Сверстюк по поводу национальной принадлежности Гоголя, его так называемого национального раздвоения, почему Шевченко, который мог бы иметь к Гоголю претензии («Він сміється, а я плачу...»), писал, что перед ним нужно благоговеть. Собственно, это было открытие не только Гоголя, а и нас самих. Поэтому после лекции прозвучало так много вопросов от студентов.
— В вашем выступлении звучали слова «українське Відродження». Но не кажется ли вам, что Гоголь является типичным украинцем, который пошел служить империи, чтобы реализовать свой талант и, соответственно, иметь признание? Как вы относитесь к тому, что сейчас имеем почти 20 лет украинской независимости, однако внутренняя оккупация Украины русским языком не закончилась, да и закончится ли?
— Очень многие люди хотят видеть в Гоголе гражданина. Гоголь же сеял то, что должно было взойти. Он ценен для нас тем, что засевал. Он не предлагает для будущих поколений себя в качестве примера украинца русскоязычного. Ни один писатель не предлагает себя для наследования. Он сеял слово, доброе слово, и был твердо убежден, что христианское доброе слово должно вырастить порядочного человека, и этот порядочный человек устроит достойную общественную жизнь. Вырастали ли порядочные люди после чтения его произведений? Думаю, да. Русифицировал ли он кого-то? Сомневаюсь. Или кого-то украинизировал? Наверное. Вопрос, который вы задаете, не касается сугубо Гоголя. Он касается настоящего времени. Нам не хватает активной молодежи, которая ощущает ответственность за свое общество. Что может сделать Гоголь, если в избе живет овца, которая со своим бараном о бытовых вещах говорит по-украински, а выходит на улицу и переходит на «общепонятный»?
— Гоголь похоронен в Москве. Возможно ли, чтобы его прах перезахоронить в Украине, перенести в родную ему Васильевку?
— С его похоронами — отдельная история, отдельная новелла. Гоголь ехал в Васильевку к сестре, его пригласили на свадьбу. Была суровая зима, не те, что теперь, дороги... Он заехал в Оптину пустынь к монахам посоветоваться, куда ехать. И монах три раза давал ему разные ответы! Если бы он поехал в Васильевку, то, заболев, его бы исповедовал, причастил священник, и он бы с Богом отошел из этого мира. Но он поехал в Москву, а дальше произошло то, что произошло. Ныне о перезахоронении не может быть и речи. Потому что хоть в России Гоголя не любили ни тогда, ни теперь, но не допустят, чтобы отдать даже прах «гордости русской литературы».
— Известно, что Гоголь собирался и даже начал писать историю Украины. Какая бы, по вашему мнению, была история Украины от Гоголя?
— Гоголь был хорошо начитанным историком, но не профессиональным историком. Да, он был внутренне готов писать историю Украины, о чем свидетельствуют, например, его письма к выдающемуся историку Срезневскому. Но его история строилась на фольклорном материале, она была бы своеобразной. Поэтому, думаю, что в конечном итоге историк из него не получился бы, но был бы интересный автор.
После лекции присутствующие имели возможность приобрести новую книгу Евгения Сверстюка (и здесь же получить автограф).
