Оружие вытаскивают грешники, натягивают лука своего, чтобы перестрелять нищих, заколоть правых сердцем. Оружие их войдет в сердце их, и луки их сломаются.
Владимир Мономах, великий князь киевский (1113-1125), государственный и политический деятель

«Единство цели – единство сил»

Среди тех, кто непосредственно участвовал в основании Всеукраинской Академии наук, был министр народного образования и искусства Петр Стебницкий, один из идеологов украинского возрождения. Многие его мысли, озвученные 100 лет назад, актуальны до сих пор
14 июня, 2018 - 10:50

Петр Стебницкий (1862—1923) приехал в Киев из Петербурга в июне 1918 года, в 56-летнем возрасте. Уроженец села Гореничи недалеко от Пущи-Водицы, он бывал в родных краях по несколько раз в год; в украинских кругах Киева его хорошо знали как своего «полпреда» в северной столице России.

В 1872—1881 гг. сын священника Януария  Стебницкого учился в Первой Киевской гимназии. В 1888 г., закончив физико-математический факультет Киевского университета им. св. Владимира, он уехал в Петербург. Работал в Главном управлении почт и телеграфа, впоследствии — в министерстве финансов. Вскоре начал сотрудничать с петербуржскими журналами, печатая на их страницах свои статьи на экономические темы. А в 1904—1917 гг. Стебницкий занимал должность руководителя коммерческого отдела редакции «торгово-телеграфного агентства»...

Однако была еще и другая сторона в петербуржском житии-бытии Петра Януариевича. Именно ему в 1890—1910-х годах суждено было стать центральной фигурой украинского Петербурга. И как главе основанного в 1896 г.  Петербургского Общества, и как промотору многочисленных культурно-просветительских проектов, и как талантливому публицисту. В 1914 г. вместе с Александром Лотоцким Стебницкий написал и издал книгу «Украинский вопрос», которая стала, по признанию современников, «катехизисом украинства» (книга эта была ответом на труд С.Щоголева «Украинское движение как современный этап южнорусского сепаратизма», 1912).

После Февральской революции 1917-го по просьбе Общества Петр Стебницкий стал представителем Центральной Рады при Временном правительстве. А в октябре-ноябре 1918-го в течение трех недель занимал должность министра народного образования и искусства в правительстве Федора Лизогуба. И это именно ему выпало своей подписью санкционировать открытие Всеукраинской Академии наук!

После поражения Директории  многие из украинских политических деятелей, не ожидая добра от большевиков, уехали за границу. Эмигрировали Владимир Винниченко и Михаил Грушевский; оставили Украину Николай Садовский с труппой Киевского городского театра, педагог и писатель Спиридон Черкасенко... Александр Олесь в 1918 г. редактировал «Літературно-науковий вісник», однако два последних номера этого журнала (за апрель—сентябрь 1919 г.) подписывал уже не он...

Петр Стебницкий остался в Киеве. На предостережение Евгения Чикаленко, что большевики его расстреляют, ответил с характерным спокойствием: «Что ж, Украина нуждается в жертвах...» Сергей Ефремов  по этому поводу в статье с характерным названием Лицар нездоланний» писал: «Він (П.Стебницький. — В. П.) мав змогу кудись виїхати, щоб пересидіти лихоліття або спокійно віку доживати, але одкидав усі спокуси: він міг упасти під вагою життя, але тікати од його, але податись під його тиском, показати йому тил — нізащо».

Теперь державотворческий созидательный смысл своего труда Стебницкий видел в использовании возможностей печатного слова: он много пишет для разных украинских изданий. В 1919 г. отдельным оттиском в Чернигове вышла его статья «Ріг Вернигори» (напечатанная впервые в 1917-м), и я охотно  напомню о ней нынешним читателям, поскольку в этом ярком труде Стебницкого есть мысли, которые абсолютно не «устарели».

Фигура мистика-пророка Вернигоры заинтересовала Петра Януаровича в контексте национально-освободительных стремлений поляков и украинцев. Подав короткие сведения об историческом Вернигоре, он вспомнил и его литературных и художественных «двойников» (повесть Михала Чайковского, знаменитая картина Яна Матейко, поэма Юлиуша Словацкого «Серебряный сон Соломеи», драма С.Виспянского «Свадьба»). На «Свадьбе» Стебницкий остановился подробнее всего, поскольку символические образы этого произведения говорили об исторической драме польской национальной идеи; об «отношениях между польской интеллигенцией и польским людом», собственно — о ситуации, когда «чрезвычайное разочарование» (интеллигенции. — В. П.) в народных силах» становится причиной поражения и ведет чуть ли не к «потере веры в саму национальную идею». Ожидаемое время освобождения так и не наступает; золотой рог вещуна Вернигоры, который должен был затрубить как клич к победе,  — молчит.

Предостережения Виспянского в контексте событий середины 1917 года были важны Стебницкому для напоминания украинцам о поучительном историческом опыте соседей. «Основою нації є люд, йому належить першорядне місце в національнім рухові, бо він несе з собою справжню легендарну силу, — писал Петр Стебницкий в итоговой, чисто публицистической части статьи. — /.../ Народній стихії бракує елементів організації, порядку, громадської творчости...». В процесі руйнування нарід, як і всяка стихія, сильний, страшний і до якого часу неподоланий. Але в справах порядкування, громадського будівництва він потребує керуючого впливу інших верств нації, що стоять на вищому ступені національної самосвідомости, що багаті науковим знаттям, історичним досвідом та культурними здобутками, виробленими вселюдським поступом. Без тісного сполучення в національній роботі культурних верств з масами люду немає нації і не може бути ні національного руху, ні національного визволення».

Иными словами, энергию украинского движения, которое почалось в 1917-м, может максимально мобилизировать лозунг: «Единство цели — единство сил». Без такого единства волшебный рог Вернигоры не затрубит. Ведь «прибрати всенародного значення визвольний рух може тільки тоді, коли в його основі лежить момент національний, а не якийсь інший. Моменти класові, соціяльні, економічні і т.ін. можуть бути побіч, в додаткових пунктах  національної платформи, але не повинні займати в ній першорядного місця, бо це відразу розіб»є сили всенародного руху класовими та соціяльними антагонізмами і партійними суперечками. Отже, забезпечення вольностей нації і рідному краєві, здобуття їм належних і відповідних реальним обставинам форм політичного життя — це має бути основним завданням українського національного руху».

Cформулированная Стебницким идея национальной консолидации, «всенародного единения вокруг национального идеала»  была  сверхактуальной, особенно с учетом того, что украинские социалистические партии исповедовали другой, марксистский принцип — принцип классовой борьбы, а следовательно, признавали приоритет классовых, а не национальных интересов...

Пройдет немного времени — и большевистская власть «каленым железом» будет выжигать наименьшие упоминания о национальном единстве украинцев. Николай  Скрипник в одной из статей 1927 года громил Мыколу Хвылевого за то, что его позиция опасна «приближением к переходу на путь единого национального фронта». Никакого национального единства быть не должно, решительно говорил он, должно быть единство классовое, пролетарское — и только! (Полная противоположность тому, о чем писал П.Стебницкий, убеждая, что залогом успеха Украины является «всенародное единение круг национального идеала»).

Вот здесь и зарыта собака: партия не допускала и мысли о национальном единстве: она ужасно боялась возможного отрыва Украины от Москвы. Сначала культурного, а затем и политического. Поэтому пусть украинцы воюют друг с другом под флагом классовой борьбы. Пусть саморазвенчивается Хвылевой. Пусть Шумский ругает Хвылевого. Пусть Скрипник бьет Шумского. А потом и с ним разберемся.

Интересно, что на статью П.Стебницкого «Ріг Вернигори» в 1919 г. отрефлексировал остроумным стихотворением с таким же названием редактор журнала «Книгар», его младший приятель Мыкола Зеров. Когда писал о Вернигоре, Зеров уже мог убедиться, что предостережения Стебницкого относительно угрозы новой руины, к сожалению, сбываются. И хотя политические реалии оставались для Украины крайне угрожающими —  все же у Зерова доминирует бодрая интонация, с примесью характерной иронии, направленной прежде всего против деникинской «Русі трикольорової» («Русь трикольорова /Знов обличчя підійма,/ І встає, встає з Ростова/ Всеросійськая тюрма»):

«...І хоч нині

Сидимо на «пожарині»,

Та надія шепче нам,

Що минеться зла руїна,

Що воскресне Україна

На погибель ворогам.

І що птах двоглавий вчує,

Що узувся він не в ті,

І що кігті йому всує

І Єгорій на щиті.

Зникнуть злії агаряне,

Вся потуга їх розтане,

Як весною тане сніг,

І над нашим краєм рідним

Задзвенить кличем побідним

Вернигорин дивний ріг».

В сущности, это поэтический парафразов заключительных слов Стебницкого: «І   тільки при цій умові (йдеться про національну єдність. — В. П.) ми, простуючи всі враз дружними силами до єдиної мети, на світанку національного визволення зможемо почути в слушний час в наших душах чарівні згуки Вернигориного рогу».

Зеров не претендовал на какую-то широкую аудиторию: он писал «для своих», «для домашнего потребления». Как и ранее, ему нравятся  парадоксальные сочетания разных эмоциональных стихий (юмор — и пафос, патетика). Ему по душе ирония, игра аллюзий («агаряни» — это, конечно, деникинцы)... Но, собственно, стихотворение «Ріг Вернигори» и писалось перед нашествием Белой армии...

Могли ли они, Петр Стебницкий и Мыкола Зеров, допускать, что их горький опыт будет вспоминаться даже через сотню лет, когда  Украине будут угрожать новейшие «деникинцы», а лозунг «Единство цели — единство сил!» остается таким же остро актуальным, как и когда-то?

Владимир ПАНЧЕНКО
Газета: 
Рубрика: 




НОВОСТИ ПАРТНЕРОВ