Когда Украина приобщается к важным международным проектам, от которых еще и получает экономическую выгоду, поводов для сопротивления у общественности как будто не должно возникать. Но если сопоставлять риски от проекта и полученные выгоды, в некоторых случаях лучше отказаться.
Водный путь Е-40 — это совместная задумка Польши, Беларуси и Украины. Реки трех стран должны объединить между собой Гданьск и Херсон и таким образом способствовать развитию водного транспорта. «День» ранее рассказывал, что из-за этого проекта может пострадать украинская река Припять (в номере за 11 февраля 2020-го). Чтобы по ней последовали корабли, надо провести дноуглубительные работы. А это как раз тот риск, из-за которого Украина должна отказаться от участия в Е-40, считают экологи.
Во-первых, на дне реки находятся радиоактивные отходы, накопленные после аварии на ЧАЭC. Во-вторых, любое вмешательство в речную экосистему влечет за собой необратимые изменения. Не трогать реку в том состоянии, как сейчас, лучший вариант, чтобы не навредить, а потом думать, как восстановить водоем.
АМПУ ОПАСНОСТИ НЕ ВИДИТ
Общественные природоохранные организации всех трех стран-участниц Е-40 выступают против проекта вообще, в том числе и из-за вреда для окружающей среды. Впрочем, Украина не сворачивает с выбранного пути. Прошлой осенью Владимир Зеленский и Александр Лукашенко заключили договоренность, что в 2020 году украинская сторона должна провести дноуглубление на реках Припять и Днепр.
А на днях ГП «Администрация морских портов Украины» (АМПУ) провело тендер и подписало договор с ООО «Соби» на дноуглубление Припяти в зоне отчуждения «с обеспечением глубин на судновом ходу на уровне 1,6 метра». АМПУ утверждает, что никакой опасности не существует. В июне ДСП «Экоцентр» осуществил забор проб донных отложений на предстоящих местах проведения работ.
ФОТО ПРЕДОСТАВЛЕНО ВЙО. АГЕНТСТВО ПРИКЛЮЧЕНИЙ
«Для усиления радиационной безопасности, а также из-за непосредственной близости к Чернобыльскому радиационно-экологическому биосферному заповеднику перед началом работ были проведены необходимые исследования на содержание радионуклидов в донных отложениях. Анализ результатов проведенных работ свидетельствует, что зафиксированные концентрации радионуклидов в донных отложениях не могут привести к ухудшению радиационной обстановки при проведении работ по ремчерпанию. По радиационно-гигиенической оценке донные отложения могут быть использованы для всех видов строительства без ограничений», — утверждают в Администрации морских портов.
Также добавляют, что дноуглубление Припяти проводилось как до аварии на ЧАЭС, так и после нее. Кроме этого, ДСП «Экоцентр» будет осуществлять контроль за качеством воды в реке Припять в течение всего срока проведения ремонтного черпания. Предприятие еще раз подчеркивает выгоды от дноуглубления и проекта Е-40: будут устранены препятствия для судоходства, а Украина станет «важным звеном международных мультимодальных перевозок из стран Европы через реку Днепр в порты Черного моря».
«ВСЕ УГРОЗЫ ЛЕЖАТ НА ПОВЕРХНОСТИ»
Экологическое сообщество Украины с такими намерениями не согласно (об этом ученые и общественные активисты недавно заявили на совместной пресс-конференеции). Эксперты считают, что прежде чем браться за подобные работы по расчистке речного дна, надо провести основательные исследования, чтобы выяснить, где именно лежат радионуклиды и в каком количестве. Исследований АМПУ недостаточно, нужно также пройти процедуру оценки воздействия на окружающую среду. Об этом в свое время говорили Министерство окружающей среды и Государственное агентство водных ресурсов, однако до сих пор ОВД по дноуглублению Припяти не осуществлено.
«Все угрозы лежат на поверхности, — считает член-корреспондент НАН Украины, директор Института гидробиологии НАН Украины Сергей АФАНАСЬЕВ. — Река была транзитным водотоком во время аварии на ЧАЭС, этот поток радионуклидов был большой, прошел по Припяти и был сдетонирон в Киевском море. Наши эксперты говорят, что на первый взгляд дно Припяти, где должно быть углубление, чистое. Там радионуклидов нет. Но вся система водозабора Припяти — это депо, которое сохраняет достаточно большое количество стронция и цезия. Как только мы меняем гидрологию водотока, сразу река начинает вымывать радионуклиды из своего водосбора. То есть любая деятельность по реке приведет к загрязнению вод радионуклидами. Никто не знает, где сосредоточены эти отходы, сколько их и каким образом проявит себя река во время дноуглубления, таких исследований не проводилось».
«Во-вторых, Припять — это украинская Амазонка, которая может страдать после запуска водного пути Е-40. Водность верхней Припяти достаточно мала, воду отсюда берут для поддержки Днепро-Бугского канала. Река Пина, в которую попадает этот канал, стала более водной, чем сама Припять. То есть сегодня уже Припять — это приток Пины. Участок между Белым озером и весь участок заповедника «Припять-Стоход» станет с меньшим количеством воды. И этот участок заповедный фактически сохранен, учитывая те виды, которые там были еще со времен формирования реки, здесь практически нет инвазионных видов», — утверждает ученый. И добавляет, что проект имеет право на существование, но при детальных исследованиях и предупредительных мерах.
ИГРА СЛОВ И ЗАКОНОВ
Что интересно, в законодательстве даже нет термина «ремонтного черпания», как называют дноуглубление в АМПУ. Такой терминологии не использует ни Водный и Земельный кодекс, ни закон об оценке воздействия на окружающую среду. По мнению эксперта по вопросам изменения климата Национального экологического центра Украины Георгия ВЕРЕМИЙЧИКА, таким образом Администрация морских портов пытается убедить, что эти работы не должны проходить ОВД.
«Все субъекты должны соблюдать природоохранное законодательство. Поэтому мы и обращаемся в разные инстанции, чтобы глобальный проект Е-40 прошел не только ОВД, а также стратегическую экологическую оценку. Очень многие люди подпадают под влияние этого проекта, сами разработчики технико-экономического обоснования для Е-40 отметили в своих выводах, что у них не было достаточно данных, чтобы сделать полноценную оценку. Поэтому вопрос — внедрять или нет проект, надо сделать предметом ОВД. А для этого надо провести еще целый ряд полевых исследований. У нас вопрос проекта Е-40 был выведен из плоскости экспертной и хозяйственной оценки в политическую плоскость. Кстати, мы готовили обращение в СНБО по этому поводу, но там переслали наше письмо в АМПУ. Администрация в своем ответе пытается убедить не нас, а СНБО в том, что работы по дноуглублению не нуждаются в ОВД. Это прямая манипуляция. А еще АМПУ ссылаются в своих объяснениях, почему оценка воздействия на окружающую среду не нужна, на решения 50-летней давности, будто еще в советские времена было принято решение о дноуглублении реки, тогда ОВД не требовалось, так не надо и сейчас», — подчеркивает Георгий Веремийчик.
«КАНАЛ УЖЕ БЫЛ, ТОЛЬКО ИМ НЕ ПОЛЬЗОВАЛИСЬ ИЗ-ЗА ОТСУТСТВИЯ... ВОДЫ»
Из плюсов этой непростой истории — желание нашего Министерства окружающей среды и аналогичного белорусского ведомства таки сохранить Полесье с Припятью как уникальный резерват. И какие рычаги они могут использовать, если проектом руководят главы трех государств, а ни одна из стран вслух так и не заявила об отказе или просмотре Е-40?
Пока слышен только голос общественного сектора, который неутомимо приводит новые и новые аргументы, почему не стоит трогать по крайней мере Припять. Профессор, доктор биологических наук, сотрудник Института зоологии им. И.И. Шмальгаузена Сергей МЕЖЖЕРИН считает работы по дноуглублению реки неуместными: «Меня вообще удивляет эта попытка сделать судоходный канал. Жизнь ничему не учит. В 1960-х годах был этот канал, из Херсона можно было доплыть до Гданьска. Но последние 30 лет никто им не пользовался, потому что воды нет. То меньше осадков, то вода уходит под землю. В стратегическом плане с Припятью будет то же, что с Днепром, который практически прекратил свое существование как река, или хуже. Пройдет пять-шесть лет после этих манипуляций, потратят огромные средства, а затем встанет проблема возвращать все к естественному состоянию».
Конечно, сейчас на Полесье не все идеально. Сергей Межжерин говорит, что за последние лет 20 значительно сократилось видовое разнообразие водно-болотных птиц. И этот край все равно остается резерватом лесных экосистем. Власть должна сделать выбор — поддержать и сохранить уникальную природную территорию или изуродовать.
