Профессор Евгений Панченко — человек того поколения, которому свойственно смотреть на все происходящее с осторожным скепсисом. Не от высокомерного всезнания, а от понимания того, насколько прогресс зависит от образования, которое, как это ни странно, может быть и тормозом развития. Особенно в столь новом для нас деле, как бизнес, который по многим показателям у нас «ниже среднего». Евгений Григорьевич предлагает посмотреть на этот уровень с точки зрения грамотности украинского (есть уже и такой) менеджмента. То есть — управления делами. Когда Евгению Панченко уже было под пятьдесят, он закончил Гарвардскую школу бизнеса по двум программам — общему и стратегическому менеджменту. Благодаря фундаментальным знаниям о западном бизнесе, он знает, как можно и нужно применять его принципы в нашей жизни. Когда его традиционно спрашивают, хотелось ли остаться на Западе, неизменно отвечает: «Если я туда приезжаю жить — я претендую на рабочее место, к созданию которого не приложил никаких усилий. Я зарабатываю в Украине достаточно денег, чтобы моя семья уверенно смотрела в завтра. Преподаванием и консультациями».
— Евгений Григорьевич, рискну задать очень простой вопрос: зачем отечественным бизнесменам, работающим в ситуации «теневой и замерзающей» украинской экономики, экономическое образование?
— Кризис в экономике и образование — это задача курицы и яйца. Внешне кажется так: если экономика не работает, значит и знания ни к чему, и необходимых, весьма немалых денег на образование не находится. А потому — и экономика не развивается. Но слухи о таком кризисе все же преувеличены: я знаю достаточно украинских компаний, которые могут платить вполне приличные деньги за хорошего специалиста. Например, одна из компаний, работающая на отечественном пищевом рынке, не так давно обратилась с просьбой найти финансового директора на зарплату $3 тыс. в месяц. Может показаться, что это — нереальная зарплата, хотя по западным меркам она нормальна. Отрадно, что спрос на квалифицированный персонал уже существует, даже если законно финансовому директору предлагается зарплата тысяча долларов — это уже хороший показатель для Украины. Но, к сожалению, таких специалистов, которые соответствуют требованиям заказчика, мы не нашли. К тому же, не найдя такого человека, руководитель был вынужден сократить эту должность, поскольку на него стали «наезжать» руководящие структуры с разными рекомендациями кандидатур нужных им, а не делу, людей.
«УСПЕХ ПО-УКРАИНСКИ»
— Существует ли в сознании людей, работающих в украинском бизнесе, баланс успеха и неуспеха?
— В русском языке есть одно слово — «успех», а в английском два понятия: effiсienсy и effectiveness, из которых и состоит бизнес. Украинская ситуация сейчас такова, что большинство людей хотят заработать и продать как можно больше, независимо от того, что будет завтра. Одна из украинских компаний обратилась ко мне за консультацией по неучтенным убыткам, и оказалось, что сами процедуры работы были крайне неотработанны, потому деньги и «уходили» на сторону. От мельчайших деталей процедур, порядка в документации зависит очень многое. «Дьявол квалификации кроется в деталях» — любопытная венгерская пословица! Сроки, способы проверки, сведение результатов, регулирование движения ресурсов — наши даже очень богатые люди не умеют этого делать. Сейчас у нас я знаю многих людей, которые работают, получив купленные дипломы — даже наше несовершенное образование они ленятся получить. Особенно это касается новых банкиров, среди которых много инженеров, заплативших за образование, но его не получивших. Я не хочу говорить, что это все, но три четверти людей в банках не изучали даже банковского дела по отечественным стандартам.
Что есть успех? Если это авторитет, который повышается, — тогда нельзя обманывать клиентов, воровать. Если человек не ворует потому, что украсть нельзя, — тогда эта система работоспособна. А если все рассчитано только на личную честность — то увы, возможны многие нарушения. Конечно, в Украине деятельность большого количества компаний не является успешной, потому что они очень извращенно представляют «успех» — только как возможность схватить побольше и убежать подальше. Беда нашего вида капитализма в том, что владельцы капитала и управляют им. На Западе эти функции еще 200-300 лет назад разошлись, и сейчас совет директоров, держателей акций регулирует деятельность менеджеров. И менеджерам почти невозможно (во всяком случае, сложно и рискованно) «надуть» совет.
— Говорят, что в мире литературы существует чуть больше 200 сюжетов. А ситуаций в мире бизнеса? Особенно у нас, ведь наша страна считается нестандартной, как бы оборотной по отношению к миру логическому, рациональному?
— В мире все создано из каких-то кирпичиков. Только во всем мире строятся конструкции одного типа, а мы пытаемся строить иные. Вероятно, в бизнесе тоже существует около 200 сюжетов, вокруг которых все организуется. Оригинальность наша — от незнания техники бизнеса, ведь здравый смысл и жизненный опыт чаще всего создают тупиковый путь. Вроде бы кажется: нужно больше зарабатывать и меньше тратить. Но не обязательно быть крупной компанией, чтобы успешно действовать. Здравый смысл здесь не поможет — он дает прибыль на сегодня-завтра, но не на пять — десять лет. В свое время планы ГОЭЛРО повлияли на Запад, заставив думать, как, планируя, исключить социальные конфликты. Система планирования в любой западной фирме гораздо более развита, нежели у нас, кроме того, каждая фирма очень четко определяет, чем она будет заниматься — ведь она хочет постоянного клиента. У нас же могут переориентировать в течение нескольких лет несколько раз — о каком качестве можно говорить? В Австрии есть одна не очень большая страховая компания, которая существует 180 лет, и в ней — всего десятый директор(!). Компания, единственная в странах, на территории которых шла Вторая мировая, во время войны выплачивала страховые платежи. Нигде никто этого не делал, ведь у бизнеса есть отговорка «форс- мажор» — а она платила. Потому что собиралась долго работать и поддерживала репутацию.
— И это повлияло на репутацию?
— Да, в послевоенные годы она выросла примерно в сто раз, но дальше — не стала расширяться. Непомерный рост — особая головная боль. «Большинство фирм умирают не от голода, а от ожирения» — есть такая закономерность, даже лозунг. Когда появляются большие деньги, их трудно рационально вложить в успешные проекты. Для того, чтобы нормально потратить миллион, надо 100 тысяч потратить на менеджмент, который и определяет — что, как и куда. Если у вас 50% роста — это, как температура или свидетельство «теневых» оборотов. Несмотря на «оригинальность» Украины — это правило у нас подтверждается.
Наши неквалифицированные менеджеры наплевательски смотрят на людей, условия их труда, карьерный рост, на то, что во многом и продвигает бизнес. За десять лет эта проблема не решается, ведь наша культура — изначально потребительская: мы рассчитываем на бесплатные социальные блага. Нормальный владелец капитала понимает, что его главное богатство — не деньги, а люди. «Кадры решают все» — многие считают, что это слова Сталина, но сформулировал такой подход впервые Генри Форд: «Заберите у меня деньги и оборудование, но оставьте людей — и я создам новую компанию. Заберите людей, оставив капиталы, — и я пойду по миру». Толковый менеджер понимает, что, вкладывая деньги в человека, он завтра получит отдачу.
«ПРОДВИНУТОСТЬ» УЖЕ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ПРЕСТИЖНОЙ
— Обучение «толковому менеджменту» по западным стандартам успешно в наших условиях?
— Как это ни странно, да. В нашем Международном центре приватизации, инвестиции и менеджмента за последние три года окончили подобные программы около полусотни человек. И это при том, что день обучения у нас дорог — примерно $50, а программы разные — от двухнедельной до двухлетней. Но руководители фирм, рискнувшие поддержать таких студентов, понимают, что деньги от образования окупаются не так быстро и не совсем очевидно.
— А в нашей стране, вероятно, этот процесс замедлен?
— Смотря из чего исходить. У нас работает уникальная программа маркетинга по английским стандартам. Одна из слушательниц решила изучать ее в момент, когда ей безумно надоела серая, бесперспективная жизнь. Она бросила предыдущую работу, заняла тысячу долларов на обучение у нас и осенью, через год, закончив два курса и не сдав ни одного экзамена англичанам, осталась без международного сертификата. Казалось бы, полное поражение, но... После того, как она отучилась, она начала искать работу в качестве менеджера по маркетингу и, не имея сертификата, нашла работу точно на $ 1 тыс. Почему? Потому что даже при несданном экзамене она продемонстрировала нанимателям определенный принцип мышления. При общении это было видно, и когда ее спросили, где она училась, она назвала эту английскую программу. Те деньги, которые она заняла, были отданы за несколько месяцев работы. Сейчас она — уже руководитель службы маркетинга, сдала экзамены и близка к тому, чтобы получить сертификат международного образца. Вообще, раньше многие люди приходили за сертификатом. Сейчас — нет, «продвинутость» уже не является престижной.
— А в чем престиж такой программы?
— Наше образование — экономическое, а на Западе — это бизнес-образование. У нас учат знаниям, которые можно пересказать и получить оценку, а на Западе — учат умению. Английская программа устроена так: в разных странах студенты занимаются с преподавателями, но экзамены в виде тестов принимаются английскими специалистами в Лондоне. Ни о каких сувенирах речи быть не может, и о субъективности оценки — также. Лекций читают мало, осваивают предметы на практике, на примерах, на решении ситуационных, наиболее жизненных и типичных проблем. После обучения ничего не нужно изобретать — только пользоваться методами решений. В мире занимаются в рамках этого института около 50 тыс. человек. И сдает экзамены только каждый второй. На Западе заочное образование не ценится — нельзя заочно научиться что-то делать хорошо, потому идут в стационарное образование. Несмотря на возраст.
На мой взгляд, то, что происходит в стране, происходит не потому, что парламент плохой или Президент не такой. Причина в том, что люди, которые работали до 90-х годов, остались на своих местах, а в новой системе работать не могут.
— А что вы подразумеваете под «новой системой»?
— Имеется ввиду новый порядок, при котором нет госплана, министерства, дающих задания, направления, лимиты. В большинстве тех предприятий, которые были государственными, руководство — люди старой закалки, прекрасные исполнители, но для них менеджмент — дело туманное, их предприятия чаще всего выживают потому, что остались возможности получать госзаказы из госбюджета через контакты со старыми друзьями. Этот круг все же прорывается тогда, когда находят людей, способных управлять по-новому.
— Как вам кажется, какая из моделей мирового бизнеса поможет Украине выйти из экономического тупика?
— Канадская. Там умеют в бизнесе уживаться люди разного уровня талантливости. Америка — страна очень жесткой конкуренции, когда предпринимательство граничит с авантюризмом. В Англии такова «прописанность» всех пунктов жизни, что мы к этому просто не готовы. Всем хороша Германия, если бы не одна черта: классический западный немец будет работать качественно без всякого присмотра, украинец — нет. Уж очень глубоко за последние 70 лет засело в нашем человеке желание сделать без надсмотрщика халтуру. Так что мы в нашем центре выбрали как образец «канадский модуль» — здесь есть резервы и возможности для взаимовыгодного роста.
