Генеральный директор «Магнолии-ТВ» Евгения Ткаченко
действительно не любит говорить о себе. Очень мягко, но решительно отсекает
«личные вопросы». Хотя мне, к примеру, очень интересно было бы узнать,
почему в свое время хрупкая симпатичная девушка избрала профессию, связанную
с атомной энергетикой, да еще и защитила кандидатскую диссертацию, посвященную
статистическим исследованиям прочности тепловыделяющих элементов водо-водяных
атомных реакторов. Тема, кстати, очень актуальная в тот, «послечернобыльский»
год.
Не менее интересным представляется и другое — почему пять
лет назад Евгения Владимировна отважилась на такой эксперимент, как создание
оперативной хроники черезвычайных происшествий — сначала в радио-, а потом
и в телеформате. Да и, собственно, опыт этих пяти лет, на мой взгляд, вполне
мог бы послужить основой для небольшого учебника по менеджменту или сюжетом
для приключенческого романа. О том, как складывались отношения женщины-продюсера
в преимущественно «мужском» деловом мире. О том, как маленькая компания-продакшн
смогла выдержать конкуренцию и не оказаться поглощенной кем-то более крупным
и авторитетным. А еще о том, что в наши смутные времена «Магнолии-ТВ» все-таки
удается самостоятельно держаться «на плаву», не принимая никаких «сомнительых
предложений», хотя такие предложения, почти наверняка, были. Это, по взаимной
договоренности, мы не обсуждали.
Зато долго обсуждали другое — например, то, что из «Магнолии-ТВ»
сотрудники почему-то не уходят — даже на более высокую зарплату или на
более легкую работу. Или то, можно ли считать субъектом «желтой» журналистики
главный телевизионный продукт компании, программу криминальной хроники
«Ситуация» («Магнолия-ТВ» выпускает еще и программу «Милосердие» для Первого
национального, о которой «День» подробно рассказывал в одном из своих пятничных
номеров). То, что многие журналисты «Ситуации» выезжают на место происшествия,
прихватив с собой Конституцию Украины и Закон о СМИ, чтобы, в случае недоразумения,
показать параграф о праве журналиста на получение информации. А также о
том, какими сюжетами сотрудники «Ситуации» дорожат больше всего, оказалось,
— историями со счастливым концом. И единственное, чему я так и не смогла
поверить, — это утверждению Евгении Владимировны о том, что, доведись ей
вернуться на пять лет назад, она ни за что бы не отважилась на эксперимент,
подобный «Магнолии-ТВ».
— Как вы относитесь к утверждению, что «Ситуация» —
это яркий образец «желтой» журналистики?
— Наверное, так может сказать только тот, кто судит о программе
понаслышке. Ведь если посмотреть ее, то можно понять, что мы не задаемся
целью сделать «фильм ужасов», не смакуем крупным планом все нюансы мозгов
на асфальте. Мы даем такие кадры 1-2 секунды, не больше, и очень аккуратно,
лишь для того, чтобы зритель увидел, что в жизни существуют и такие трагические
моменты. Этими реальными примерами мы говорим своему зрителю: будь осторожен,
внимателен, научи своих детей, как беречь свою жизнь. Это наша сверхзадача.
— А разве нет искушения собрать как можно большую аудиторию
«кровавыми» историями, жуткими подробностями, это же криминальная хроника,
вам и карты в руки? Ведь, как компанию-продакшн, вас не может не беспокоить
рейтинг...
— Мы не гонимся за сиюминутным рейтингом за счет «жареных»
фактов — мы боремся за уважение к нашей торговой марке. Я бы не хотела,
чтобы зритель, как завороженный смотрел на ужасы на экране, но при этом
ругал нас, клеймил и презирал. Доверие и уважение для нас дороже: мы считаем
зрителя не примитивным существом с животными инстинктами, а интеллигентным
человеком, он это чувствует и отвечает нам тем же. Может быть, именно потому,
что взаимное уважение и доверие зрителя для нас важнее, мы и держимся столько
лет на высоких ступеньках рейтингов.
— Первые телевизионные выпуски «Ситуации» появились
более трех лет назад. На ваш взгляд, сильно ли изменилась программа за
это время, что вы считаете своими главными достижениями?
— Иногда, в ностальгическом настроении мы пересматриваем
старые кассеты, и приходим в ужас от того, как мы непрофессионально работали.
Сейчас, конечно, творческий уровень всего коллектива значительно вырос.
Но для меня дороже другое: по первым программам видно — тогда мы просто
не понимали, что нельзя смаковать чужую беду, относились к ней некорректно.
Сейчас мы изменились — уважаем чужие эмоции, чужую трагедию, мы уважаем
смерть. Вот это я бы и назвала нашим главным достижением.
— Обычно случается иначе — чем больше опыта, тем больше
цинизма. Не только в журналистике, в любой профессии притупляется чуткость.
Говорят, профессия сказывается...
— Мы плечом к плечу работаем с экстренными службами, и,
действительно, часто наблюдаем, как «профессия сказывается» — многие из
них относятся к любому происшествию как к статистике. А ребята — нет! Они
стали менее категоричны, поняли, что никогда никого нельзя однозначно ни
в чем обвинять — даже преступника. Они стали глубже, сострадательней, добрее
к ближнему, и стали добрее друг к другу.
— Видимо, это феномен отдельно взятого коллектива...
— Знаете, когда я попыталась проанализировать хронологию
одного рабочего дня одного экипажа «Ситуации», то поняла, что ни один врач,
ни один милиционер столько негатива в течение рабочего дня на себя не принимает!
Представьте, что журналист с оператором в восемь утра были на убийстве,
в десять — на пожаре и помогали спасать чье-то имущество, а в полдень были
на ДТП и помогали врачам «Скорой помощи» оказывать помощь окровавленному
ребенку — это сколько же негатива они получили за первых четыре рабочих
часа! Но они знают, что тут, в офисе, они смогут отдохнуть и расслабиться.
Их ждут, накормят обедом, в щечку чмокнут, соберут им бутерброды с собой,
термос с горячим кофе. Потому что неизвестно, где им придется быть через
полчаса — может быть, они будут рисковать собственной жизнью. Вот в этом
самый главный «феномен отдельно взятого коллектива» — атмосфера. Мы, офисники,
как мы называем себя, — «тыловики»,— пытаемся эту атмосферу создать. У
нас никто оказанные друг другу услуги не считает — как в семье: кто рядышком,
тот и подбежал. Наверное, эти отношения могли возникнуть только благодаря
такой тяжелой работе. Мы знаем, какой страшной бывает жизнь, поэтому так
ценим хорошее. Потому и все праздники — вместе. Потому, когда наши ребята
женятся, они невесту прямо из ЗАГСа везут в офис. Они знают, что так, как
мы их встретим и поздравим, не поздравит никто.
— Вы так трепетно относитесь к своим подчиненным, а
не сказывается ли это на работе? Например, пользуетесь ли вы директорским
правом «вето»?
— Правом «вето» я пользуюсь, когда вижу, что сюжет «на
грани фола». Тогда я обязательно вмешиваюсь, как человек, который немного
старше и имеет больше жизненного опыта. Наверное, это просто боязнь скатиться
на «желтую» журналистику сидит у меня в крови.
— Часто ли журналисты «Магнолии» оказывают помощь на
месте чрезвычайного происшествия?
— Конечно, но — в меру своей компетенции. Они не могут
так квалифицированно оказать медицинскую помощь потерпевшему, как врачи,
потушить пожар как пожарные и надеть наручники, как милиционер. Но могут
помочь этим службам. Например, вчера наш экипаж был на ДТП и нужно было
занести потерпевшего в машину «Скорой», а в бригаде, приехавшей на вызов,
было две женщины. И наш журналист Саша Рябин нес на руках в машину окровавленного
старика. Если внимательно смотреть программу, то иногда это можно увидеть,
но чаще это остается за кадром, просто как еще один будничный элемент нашей
работы. Правда, бывают и нестандартные ситуации. Однажды нашему сотруднику
удалось предотвратить попытку самоубийства. Когда подъехала съемочная группа,
человек уже стоял на карнизе и кричал, что прыгнет вниз, если к нему приблизится
врач или милиционер. А журналисту «Магнолии» почему-то поверил. Он говорил
ему: «Смотри, я журналист, но я без камеры, без микрофона», — уговаривал
его, и потихонечку приближался, пока не подошел настолько близко, что смог
схватить и затащить в комнату. Я потом его страшно ругала: «А если бы он
в последнюю минуту прыгнул — это бы выглядело, как если бы ты его столкнул.
Ты же ставил на карту свою репутацию!». Но он сказал: «В тот момент я об
этом не думал».
— Как, по-вашему, это героизм или необдуманный поступок?
— Мне очень сложно давать такие оценки. С одной стороны,
как руководитель я не могу не переживать за своих ребят. Но можно взглянуть
на это и по-другому: а что было бы, если бы наш журналист остался в стороне?
Конечно, никто бы его не осуждал, но он сам принял такое решение и, возможно,
спас жизнь человеку. Это было его право на риск, на героизм, если хотите.
Мы до сих пор вспоминаем и сюжет, подготовленный два года назад. Тогда,
зимой, внезапно наступила оттепель и был просто шквал сообщений о провалившихся
под лед на киевских озерах и каналах. Журналисты готовили сюжет о том,
как надо действовать в подобных ситуациях. Наш редактор Руслан Горовой
решил проиллюстрировать это собственным примером. И — совершенно добровольно
провалился в ледяную воду, а ребята его спасали. Можно сколько угодно спорить,
насколько это оправданно, и говорить, что это можно было рассказать в простом
«стендапе», и что слава Богу, что все обошлось благополучно. Но то, что
благодаря этой рискованной инициативе зритель наш разъяснительный сюжет
прочувствовал и воспринял, — это факт.
— Формат «Ситуации» не способствует тому, чтобы ваши
работники чаще воплощали свою индивидуальность на экране...
— Этот принцип добровольного «обезличивания» как бы заложен
даже в само название программы. Мы неспроста называемся «телевизионной
патрульной службой». Мы просто служим, потому что считаем — негоже на чужом
горе выпячивать свою индивидуальность. Нельзя воспринимать окровавленного
ребенка как декорацию, на фоне которой можно покрасоваться. Хотя все наши
журналисты — яркие личности, на экране они на втором плане. А на первом
— эмоции и ощущения непосредственных участников события...
ОТ АВТОРА
В день нашей встречи Евгения Владимировна излучала радость.
И не только потому, что в жизни «Магнолии-ТВ» случилось очередное приятное
событие: женился сотрудник, и в ожидании приезда молодоженов собралась
команда в полном составе, включая отпускников.
Накануне удалось решить судьбу двадцати воспитанников
Яготинского дома-интерната. Журналисты «Магнолии-ТВ» познакомились с ними
год назад во время поездки за совсем другим сюжетом. И с тех пор, чем могут,
поддерживают своих «подшефных» — подарками к праздникам, учебниками к новому
учебному году. Ездят в гости сами, приглашают детей к себе, организовывая
для них то экскурсию по Киеву, то поход в «Кинопалац».
К сожалению, небогатой «Магнолии» не под силу взять
маленький детский дом на свой баланс. Вот уже год Евгения Ткаченко пытается
уговорить банкиров и предпринимателей на патронат над детским домом и только
недавно нашла отклик в представительстве одного из зарубежных банков. Похоже,
что у этой истории все-таки будет так любимый «Магнолией-ТВ» счастливый
финал.
