Кого из критиков не спроси, каждый при слове «Федюк» начинает медитировать на образ весов с раскачанными чашками. «Тарас виявився щедрим і віталістичним, хоча в його поезіях струмував тихий і безпросвітний трагізм» , — отмечает Виктор Неборак. Про «концептуальність і спонтанність», «історію свідомої підсвідомості» и язык, «елегійний і ностальгійний, як у романтиків; безжальний, як вироки й присуди, що звучать зі шпальт оппозиційної преси» , пишет Ярослав Голобородько. Иван Андрусяк считает, что если «відображати ту реальність, яка ще в процесі» , получается поэзия, похожая на «підібраний з пилюки тривіальний камінець у коштовній оправі» . Даже Владимир Ешкилев, способный дать определение всему, теряется перед Федюком, оставляя его на распутье «межової» поетичної традиції» .
Таковы уж его книги. Вот ты словно в водовороте панукраинского карнавала (от Дерибасовской до «via хм.богдана» ), где «між людей медуз і мідій / молодий масон язон» — «а ніна і річчі десь на каялі розвіюють тугу» . Но вдруг: «Не тільки ілюзій — реалій немає. / Стільці Іонеско» и — «хочеться коротко сильно і страшно напитись» .
В той его предшествующий «Таємній ложі» — некоем веселом пире во время чумы — «натюрморти буття» (Я. Голобородько) Федюка были с хорошим «присмаком зони» (который, в конце концов, все мы ощущали два года назад). Но есть там строка, которую тогда невозможно было рационально истолковать: «І у нейтральних водах буде рука нейтральна».
А минувшей весной как-то так неожиданно почувствовал: мы таки оказались в одних и тех же нейтральных водах. И уже совсем нерациональное знание: новая книжка Федюка будет «о революции». Летом Тарас возвратился из своей Одессы и привез ее — «Обличчя пустелі».
Где карнавал? Еще разом нас багато? Куда уехал цирк? «Евксінський понт зникає — цитуєш: «алілу’я» .
Нет, новая книга Федюка — это не традиционное интеллигентское разочарование. Он вообще никогда и ничего не декларирует. Ни в поэзии, ни в жизни. Единственная его декларация — и то концептуальная — в отказе от любых претензий к миру: «Тільки б не брати за горло світ щоб ловив тебе паразита» .
Но Федюк — видит. И эти, сказать бы, контактерские видения превращают его книги в воспоминания о будущем. Он, конечно, не ретранслирует нам эти картины с непосредственностью Босха — Федюк вопреки всему остается ментальным одесситом, и потому клип получается довольно гуманный: «Пливе човен води повен / сіті повні судаками / берег повний мудаками» . Но узнаваемость окружающей среды от того не менее жуткая.
Впрочем, ченелинг и не предусматривает конкретных образов. Скорее — «невмотивованого» убеждения, например: «Із натовпу повернення нема». Или вообще символических конструкций: «Хто поцілує королеву / яка його будила — той умре»
. Ну и, ясное дело, окрестные пейзажи и звуковые галлюцинации — это метафоры, которые отражают «температуру» мировосприятия ( «кілька дерев і їхніх аґоній — вітер» , «дощ колишній на обрії сушить свої шиншили», «від музики — тихо»).
В «пореволюційній» книжке уже абсолютно нет Федюка- эпикурейца. Исчезают постмодерные буколики, где «поруч пастух. Він на дудочці по барабану / Грав» , а «в небі тихо кружляв симпатичний орел з с.м.т.Коломия» . Остается ощущение безумно закрученного омута, попав в который, замечаешь вокруг разве то, что «все інше — світом котиться, наче ртуть» . Единственное внешнее утешение на всю книгу — «карамелька трамваю що за щокою Подолу» . А единственная надежда выплыть (или — остановить время?) — только с самым близким человеком: «А все одно ми будемо завжди / ми вдвох ми єсть народ який ходив / по сорок шість і сорок вісім років» .
Тарас Федюк — не пессимист, не мизантроп и отнюдь не «синьо-білий». Но на поэзию это никоим образом не влияет. «Розгублених віршиків зграя» поет свою песню. Получается что-то на манер астрологического прогноза. И что бы он не подтвердился, его надо тщательно вычитать политологам (помня, что в поэзии, по справедливому наблюдению Голобородько, «нереальності не існує» ). Наконец, такое откровение поэта — «ми втікали не знаючи що вже зупинено час» — стоит социологического исследования.
Далее информированные начитанными политологами политики должны были бы приказать политтехнологам «принять меры» — хотя бы ради того, чтобы последние строки новой книги Федюка не превратились в общеукраинскую мысль: «Виправдовуєшся: треба жити. / так і треба тобі. живи» .
Такая она, «пореволюційна» книга Федюка — «наче зазирнув по той бік Місяца» (В.Слапчук).
Соавторы:
Віктор НЕБОРАК . Введення в Бу-Ба-Бу. — Л.: Піраміда, 2003.
Ярослав ГОЛОБОРОДЬКО. New Ukrainian Alternative (Знакові тексти помежів’я ХХ—ХХI століть» . — Х.: Основа, 2005.
Іван АНДРУСЯК . Літпроцесія. — Донецьк: OST, 2002.
МУЕАЛ. — Івано-Франківськ: Лілея-НВ, 1998.
Тарас ФЕДЮК . Таємна ложа. — Л.: Кальварія, 2003.
Тарас ФЕДЮК . Обличчя пустелі. — К.: Факт, 2005.
Василь СЛАПЧУК. В очікуванні на інквізитора. — Луцьк: Волинська обласна друкарня, 2003.
