«Эй, ты, фьють!». Не получив в школе милиции элементарных навыков культуры общения, вот так, при помощи свиста, часто обращаются доблестные правоохранители на улицах городов к нам с вами. По мнению нашего собеседника, именно здесь начинается и заканчивается авторитет милиции.
Анатолий Вельбивец в последнее временем перепробовал немало занятий: пригонял легковые автомобили из-за границы, работал журналистом, собирал и продавал металлолом. «Буду заниматься чем угодно, но форму милиционера не одену больше никогда», — сказал он. Откуда такая категоричность? Почему авторитет милиции в последнее время имеет низкий рейтинг? Где кроются причины коррумпированности правоохранительных органов? Эти и другие вопросы пытался выяснить наш корреспондент.
— Господин Вельбивец, вы сами закончили подобную школу. Неужели, кроме свиста, там больше ничему не учат?
— В школе милиции, куда попадают новобранцы, за четыре месяца трудно научиться чему-то большему, нежели этому «фьють!». «Господин», «уважаемый» — ведь молодые милиционеры даже слов таких не знают! Не успевают курсанты и физическую форму там приобрести. Не говоря уже о премудростях работы с преступниками. Вот и появляется в том или ином населенном пункте выпускник школы милиции — идет по улице, ни телосложения, ни роста, штаны висят. Ну кого он со своим 1 м 60 см выследит, догонит, скрутит и доставит? Скорее его скрутят. А экипировка? Среди моих знакомых многие остались служить. Говорят, что иногда приходится выходить на патрулирование с одним ключом на пять наручников, с рацией, которая после 20 минут работы замолкает, ибо «садится» десятилетней давности аккумулятор, с пистолетом, которым уже и забыл, как пользоваться, в последний раз учебные стрельбы проводились полгода назад.
— Ну, с экипировкой можно обратиться к спонсорам.
— Вот-вот. Недавно я ознакомился с интересным письмом, которое направило руководство Каневского горрайотдела внутренних дел к мэрии немецкого города Фирзена, с которым Канев поддерживает дружеские связи. Наши правоохранители просят у немцев все: начиная от патрульного автомобиля, компьютера, дактилоскопического саквояжа и заканчивая стульями, шкафами и бронежилетами. До чего дожили!
— Небось, «заграница» нам поможет. А как же родное государство?
— Государство отреклось и оставило правоохранителей на произвол судьбы. Вот они и выкручиваются, как могут. Случай с немцами — еще полбеды. Хуже, когда милиция влезает в кабалу к своим. Недавно встретился со знакомым. Он говорит: сыну в школу, а туфли порвалась, со штанов вырос, мне зарплату три месяца не платят, жена не работает, есть нечего. Спрашиваю его, как же он выкручивается. Отвечает: а бабулек на базаре немного потрясу или же валютных менял прижму, вот какая-то десятка или двадцатка и капнет в карман. Высший офицерский состав «играет» в свою игру. Здесь ставки более крупные. Начальник райотдела милиции или кто-нибудь из его заместителей, когда, например, им нужны продукты или горючее, обращаются к дельцам рангом выше. Взял, поблагодарил. Денег не заплатил (ибо нечем) — вот в следующий раз и приходится закрывать глаза на «авторалли», которое устроит среди ночи в центре города пьяный директор заправки, или на сигналы о махинациях с зерном, которые поступают из колхоза, где руководит твой вчерашний благодетель. Приходится быть гибким.
— А кто не умеет или не хочет?
— А кто не умеет быть гибким, просить, хитрить, тот рассчитывается по собственному желанию. У нас в Каневе за последние годы немало людей ушло из органов. Два бывших офицера милиции занимаются бензиновым бизнесом, несколько лиц перешли в прокуратуру, часть — в налоговую милицию, некоторые открыли торговый бизнес, есть даже такие, которые ловят в Днепре раков и поставляют их в киевские рестораны. Самое главное — там вовремя платят зарплату, и не нужно унижаться.
— Но не все могут найти себя в новых условиях.
— Действительно, тот, кто остался — вынужден терпеть. И здесь уже не стоит говорить о высоком профессионализме, повышении квалификации, внутренней культуре и принципиальности, когда дома ждут голодные дети. Вот и сидит такой горемычный отец- милиционер в своем рабочем кабинете с единственной разбитой печатной машинкой на столе и думает, как бы его разжиться на 5 грн. Поэтому и не удивительно, что из каневских судов около 30% дел возвращаются на доследование, поскольку представленные материалы собраны впопыхах, не все обстоятельства выяснены, не все свидетели опрошены. Приходится начинать по второму кругу. Люди настолько привыкли к безысходности, что делали бы это и в третий раз, и в четвертый. Кое-кто просто не мыслит себя за пределами своего кабинета. И это уже трагедия. Такие бывшие, даже если и бросают службу, уже не могут приспособиться. Без формы они опускают голову и сами опускаются. Я знаю одного бывшего милиционера, который устроился после службы в цех на местный завод. Дошло до того, что рабочие тайком швыряли ему в спину гайки.
— Следовательно, престиж милиции сегодня на ноле?
— Почти. По-моему, престиж охранника порядка начинается не в райотделе и даже не в школе милиции, а в семьях. Если родители будут воспитывать своих чад в уважении к тем, кто бережет их покой, — тогда все будет хорошо. Если государство будет заботиться о людях в форме — то и они будут беспокоиться о нем. А если нынешней власти на милицию откровенно наплевать, то какой обратной реакции ожидать? Вот и идут в органы случайные люди — без принципов, без знаний, в конечном итоге, без роста и физической силы. И на этом полуребяческом-полухулиганском свисте- обращении «Эй, ты, фьють! Иди-ка сюда» весь авторитет заканчивается. Ибо по отношению к тому, кто свистнул тебе, что хочется сделать? Правильно, свистнуть в ответ.
КОММЕНТАРИЙ
Старший лейтенант милиции, старший инспектор Центра общественных связей УВД МВД Украины в Черкасской области Лариса Онищенко сообщила корреспонденту «Дня» Виктору ВОРОНЮКУ, что «милиционеры из месяца в месяц получали деньги, и это подтверждают бухгалтерские документы». По ее словам, на сегодняшний день у черкасских правоохранителей не существует проблемы с патронами: «Занятия по огневой подготовке проводятся каждый четверг. Утверждать, что милиционеры не берут в руки оружия, попросту нелепо».
По словам Л. Онищенко, весьма сложно встретить в области и милиционеров ростом 160 см. Прежде всего потому, что существует приказ министра внутренних дел, которым определен допустимый рост и вес при приеме на работу. «Те, кто имеет рост 160 см и ниже, в органы внутренних дел не попадут. Потому что этого не допустит медкомиссия», — сказала она.
В ЦОС также категорически опровергли информацию, что в системе правоохранительных органов существуют школы милиции с четырехмесячным сроком обучения. «Возможно, бывший милиционер (как утверждает Л.Онищенко, Вельбивец служил в органах Внутренних дел в звании старшины милиции по контракту с 1987-го по 1990 год) спустя девять лет многое забыл. Судить об украинской милиции, обобщать проблемы, присущие советской, он не имел никакого права», — считает старший лейтенант милиции.
