Название «Европа» происходит от имени дочери финикийского царя Агенора, которую, превратившись в белого быка, похитил Зевс.
В героической греческой мифологии она выступает матерью знаменитых царей и судей, супругой Зевса. Европа относилась к хтоническим богиням, т.е. богиням, связанным с землей, плодородием и земледелием, и отождествлялась с Луной. Ее образ в греческом понимании объединял весь космос. Если исходить из преемственности, то Украина наследует греческую цивилизацию через Киевскую Русь, принявшую христианство, и Византию, а западноевропейские страны наследуют греческую цивилизацию через римскую. В географическом смысле Европа — это часть Евразийского материка от Атлантического океана до Уральских гор. С этой точки зрения мы находимся в центре Европы, а западноевропейские страны находятся на ее окраине.
ГЕОГРАФИЯ И МЕНТАЛЬНОСТЬ
Почему же из уст высших руководителей страны мы все время слышим, что нам надо идти в Европу, интегрироваться в Европу и т.д.? В чем же заключается парадокс? По-видимому, парадокс заключается в нашем ментальном восприятии, поскольку в данном случае мы наблюдаем расхождение между физическим положением и ментальным образом. Другими словами, Европа — это ментальный образ, своего рода новосозданный миф ХХ столетия, причем этот образ «Единой Европы» находится в постоянном развитии и его формирование еще не закончено. Чтобы прояснить это положение, я хочу обратить внимание читателей, что в настоящее время в Западной Европе существует четыре социально-экономические модели.
1. Скандинавская. Характерна для северных стран. Отличается консенсусом между капиталом, профсоюзами и государством. Государство проводит эффективную политику занятости, особое внимание уделяет техническим и технологическим изменениям, рационализации общественной жизни и модернизации экономики.
2. Англосаксонская либеральная модель. Сюда относятся более либеральные США и менее либеральная Великобритания. Отличается низким равномерным уровнем социального страхования наряду с развитой системой частной благотворительности. Государство выступает в роли «последнего убежища» для граждан, не сумевших вписаться в либеральную экономику. Модель характерна высоким показателем в неравенстве доходов самых высокооплачиваемых и самых низкооплачиваемых слоев населения.
3. Корпоративная модель Бисмарка. Наиболее яркий представитель — Германия. В ее экономике особую роль играют банки, находящиеся под контролем государства. Основана на рынке труда, согласованном между занятым населением и профсоюзами, страхующими безработицу, болезни, старость. Эти страховые отношения не распространяются на слой населения, не охваченный рынком труда и зависящий лишь от частной благотворительности.
Высокая безработица означает, что многие люди выпадают из связанной с постоянной работой схемы вознаграждений.
4. Южноевропейская модель. Социальное обеспечение осуществляется гражданскими институтами: церковью, семьей, частной благотворительностью при слабом участии государства в финансировании пенсий и социальных пособий. Модель отличается высоким уровнем безработицы, коррупции и фискальной слабостью.
Можно отметить еще одну модель, формально к Европе не имеющую отношения, но тем не менее в нашем менталитете с Европой связанную — модель Канады, нечто среднее между либеральной моделью США и социальной моделью скандинавских стран.
Также очевидно, что в пределах каждой модели существует множество нюансов.
БЕЗАЛЬТЕРНАТИВНОСТЬ — ЭТО НЕ ПО-ЕВРОПЕЙСКИ
Из вышесказанного ясно, что Европа многолика и многогранна. Поэтому, когда автор слышит и читает, что наш курс — в Европу, поневоле возникает вопрос, а не является ли это очередной «Fata morgana»?
Представляют ли наши лидеры, что такое Европа и чем именно Украине надо поступиться, что активно внедрять, а что сохранить из нашего наследия при интеграции в Европу. Способны ли мы предложить свою модель, при этом сохраняя свои ценности? Ведь мы по-настоящему заинтересуем Европу лишь тогда, когда не только будем тотально все заимствовать, слепо и бездумно, но и сможем что-то предложить, полезное и разумное. И здесь мы неминуемо возвращаемся к началу статьи — что представляет наше государство: затерявшуюся в центре Европы территорию, которая хочет к кому-то присоединиться или куда-то влиться, или страну с тысячелетней культурой и сложной судьбой?
Похвальное стремление интегрироваться в Европу по форме исполнения больше напоминает очередной славянский миф. Сначала князь Владимир загонял славян в христианство, которое так и не было экзистенциально пережито населением, превратившись лишь в лакированную пленку, под которой скрывается языческая сущность. Затем нас загоняли в коммунизм, даже не разобравшись, что это такое, но попутно выкорчевывая начавшееся укореняться христианство. Сейчас мы являемся свидетелями очередного мифа — «Вперед в Европу!» Мифа красивого, но обреченного на фиаско без ментального усвоения и понимания, что есть Европа и в чем состоят европейские ценности. Для реальной интеграции в Европу мы должны прежде всего осознать ее достижения и не формальным копированием ее законов, не эмоционально, как ребенок воспринимает новую игрушку, а путем изменения своих ментальных установок. А для этого требуется серьезная научная и практическая работа. Без расширения своих ментальных установок, без творческого анализа хорошего и плохого, что есть в Европе, мы опять вступим в ту же лужу, в которую много раз вступали в своей истории, и опять останемся у разбитого корыта.
В Украине нет и не было научных институтов и научных школ, критически исследующих историю и традиции Западной Европы, причины и условия, почему она стала такой, а не другой, нет и институтов, которые разрабатывали бы модели и давали рекомендации по оптимальному вхождению страны в лоно западноевропейской культуры при сохранении своих базовых ценностей. А есть лишь считанное число специалистов, которые больше заняты популяризацией современной западноевропейской философии, культуры и юридической теории.
Наше стремление в Европу похвально, но больше напоминает абстрактное желание сироты попасть в господские покои, обрести семью и убежище.
Мы по-прежнему, делим мир на черный и белый. Стоит написать, что в России то-то и то-то делается хорошо, что это надо брать на вооружение, а в ответ — она плохая, она ужасная. Она нас всю жизнь «гнобила» и всю жизнь нам поломала. Пишешь о том, что в США хорошего, что надо брать за образец — а в ответ — это безжалостная страна, империалисты и все такое в том же духе. И почему-то мало кто задумывается, что критиковать, обвинять и отвергать кого-то гораздо проще. Для этого даже не нужно иметь классического образования, разве что опыт комсомольско-партийной работы. Почему-то у нас демократия связывается только с обвинениями. Хотя суть демократии заключается как раз в том, что, во-первых, необходимо стимулировать развитие множества мнений, во-вторых, толерантно к ним относиться и пытаться понять оппонентов, и, в-третьих, творчески обобщать лучшие идеи для нахождения оптимального именно для нашей страны пути развития.
А что же мы наблюдаем в действительности? Коммунисты предлагают один единственно правильный безальтернативный путь развития. Президент — другой единственно правильный. А недавно появился третий безальтернативный путь развития, предложенный экс-премьер-министром В. Ющенко: «Сейчас мне совершенно ясно: тот путь, которым мы шли, безальтернативен». («ЗН» № 17, 2001). И всюду «безальтернативность» сопровождает еще одно ключевое слово — реформы: приватизационная реформа, социальная, земельная.
Но в чем их суть — неведомо. В чем критерий приватизационной реформы — отдать государственную собственность в частные руки? В несколько избранных рук или размазать среди всех? Мы попробовали и первый путь и второй. А может быть, надо было исходить из критерия оптимизации управления собственностью? Ведь дело не в том, кто собственник, а как она управляется. То же касается и земельной реформы. Надо ли нам распылять среди населения земельные наделы или критерием реформы должна служить урожайность? Ведь стоимость земли определяется не так ее площадью и качеством, как урожайностью, обеспечиваемой соответствующей фондовооруженностью. Социальная реформа — это когда у нас в среднем будет небольшой рост доходов, но у 5% населения будет сосредоточено 90%, а у 80% населения — 5% доходов?
Любые изменения называются реформами и на этом играют определенные силы, называющие себя демократическими, но они страшно далеки от демократии.
И в технологии исполнения своих «реформ» мы все больше удаляемся от Европы, поскольку Европа — это прежде всего реформы, повышающие эффективность государства. Для этого разрабатываются альтернативные пути развития, которые конкурируют, взаимообогащаются и взаиморазвиваются. Государство — это живое тело, живой организм. Оно должно иметь в запасе множество путей развития, чтобы в различных ситуациях, внешних и внутренних, у него была возможность выбирать из множества стратегий наиболее оптимальную в данный момент времени, но в то же время и учитывающую перспективы развития. Ведь не всегда оптимальный путь сегодня может привести в светлое завтра.
Но история нас мало чему учит, и эпоха построения коммунизма нас так и не научила простой истине, что безальтернативный путь развития всегда ведет в тупик.
РОДОВЫЕ ПРИЗНАКИ
Путь в Европу — это не слепое копирование всех без разбора западных законов, социальных и экономических. Ведь Закон — это верхушка айсберга. А основа лежит в нюансах, в мотивациях людей, в их взаимоотношениях. Эти общие для европейских стран нюансы и отражены в западном менталитете.
1. Прозрачность частной жизни общественного деятеля любого ранга. Готовы ли наши общественные лидеры с этой позиции интегрироваться в Европу?
2. Это незыблемость частной собственности. Западный гражданин выгонит вон любых проверяющих с территории своей частной собственности, будь то офис или жилье. И еще подаст иск на государство за визиты его представителей без предупреждения, адвокатов или постановлений суда.
3. Идеология западных законов направлена на защиту гражданина от государства, а не государства от гражданина. Поэтому мы наблюдаем такие невероятные у нас вещи, как мистер Х судится против США или компенсация государством убытков граждан от, например, ограбления, поскольку именно оно должно их охранять.
4. Отсутствие прописки — института, напоминающего крепостное право. У нас же без прописки человек неполноценен.
5. Социальное обеспечение пенсионеров выполняется на уровне не ниже прожиточного минимума. А у нас даже средняя зарплата ниже прожиточного минимума.
В большинстве западноевропейских стран государство свято обеспечивает индексацию пенсий и других пособий. Слово «индексация» имеет западное происхождение и с трудом усваивается нашим менталитетом.
Наша страна сделает существенный шаг в Европу, когда начнет индексировать пенсии и пособия de facto. И приучит пенсионеров воспринимать это как должное, а не как подарок судьбы в лице Виктора Андреевича, который повышением пенсий лишь частично осуществил индексацию. Хотя — парадокс нашего азиатского менталитета — он только частично выполнил то, что ему было положено делать по должности, но стал Спасителем нации. А для того, чтобы чуть-чуть изменить менталитет в сторону европейских ценностей, депутатам необходимо настоять на выполнении закона об индексации пенсий в 2000 г. и задним числом пересчитать пенсии, объяснив людям, что Виктор Андреевич был не искренен, что в 2001 году произошло не повышение пенсий, а индексация, и им возвращают то, что не доплатили в 2000 г. А повышение пенсий — это то, что превышает индексацию.
6. Европа — это четкое ощущение фактора времени. Если намечено совещание продолжительностью 1 час, то в Европе оно будет идти ровно 1 час, и лишь при непредвиденных обстоятельствах оно будет продолжаться 1 час и 5 мин. Многочасовые совещания — это отсутствие чувства времени, признак фемининности и недифференцированности сознания и зачастую мало связаны с сутью вопроса.
7. Это активная жизненная позиция, умение отстаивать свои права. У нас же глубоко укоренилась установка, отлично подмеченная В.В. Розановым: «Вся наша философия — это философия выпоротого человека».
Эти пункты можно продолжать и продолжать, но следует подчеркнуть, что Европа — это прежде всего среда обитания. Чтобы почувствовать ее, нужно окунуться в эту среду. Понаблюдать за людьми в английском пабе, немецком пивном ресторанчике или итальянской пиццерии. И вы увидите, что эта среда разнообразна.
Может быть, окунувшись в европейскую среду, не все нам придется по душе? Может быть, нам не понравится стремление немцев тут же доносить на соседа, если он не там поставил машину или проехал не в том месте. Вы не успели приехать домой, а вас ждет полиция. И куча свидетелей вашего нарушения. Назовем ли мы это стукачеством или нет, от этого суть не меняется, но именно так в США находят агентов иностранных разведок.
Нужны ли нам судебные разбирательства по любому поводу, когда огромный штат юристов и адвокатов будет тратить энергию нации на бесконечные судебные тяжбы, что становится проблемой для США. Существует целая категория людей, которые нацелены на выискивание малейших подвохов, чтобы с помощью юристов судиться, судиться и судиться, и стать миллионером. Особенно это касается медицинской практики в США, что вызывает ответную меру со стороны врачей — вам будут делать за ваш счет бесконечное число анализов и собирать консилиумы, чтобы спасти вас от маленького прыщика или легкой простуды. Таким образом нация может лишиться главного — доверия внутри себя.
А как мы отнесемся к тому, что на вечеринке в теплой дружеской атмосфере как только часы отбивают десять ударов, хозяева вдруг прохладным голосом предлагают расходиться. Все — ваше время вышло.
А может быть, вам будет приятно за неудачный комплимент или превратно истолкованный взгляд попасть под судебное разбирательство как за домогательство.
Знают ли наши хваленые демократы различных оттенков, какая Европа нам нужна? Может быть, такая «Европа» как та, что мы наблюдали со стороны правых сил в парламенте во время рассмотрения вопроса об отставке правительства?
Их представители подняли галдеж, какой устраивают сварливые женщины на базаре, были чуть ли не слезы и вопли о спасении, но не было мужской позиции — достойно проиграть.
РЕАЛЬНОСТЬ МИФА
Но Европа строит многоцветный мир, а наши правые демократы, как и коммунисты, навязывают нам двухцветный — свой/чужой. И очень странно, что Европа их поддерживает. Она, наверное, забыла, что может произойти при объединении националистов с социалистами. В последних событиях под личиной «панукраинизма» определенные силы скорее вуалируют рождение особого провинциального космополитизма.
Только занимая активную позицию, и только через ментальное самопознание и изменение себя мы можем оказаться в Европе. Нам никуда не надо идти, надо менять свое сознание и свое мировоззрение, и тогда Европа сама придет к нам. Ведь та Европа, куда мы стремимся попасть, — это не географическое понятие, а миф, который мы можем и должны воплотить в реальность.
