Деятельность греко-католического священника Стефана БАТРУХА в определенной степени компенсирует отсутствие Украинского института культуры в Польше. Основная «специализация» настоятеля храма Рождества Пресвятой Богородицы в Люблине — польско-украинские отношения. (Кстати, одна из первых книжек «Библиотеки газеты «День» «Войны и мир, или Украинцы — поляки: братья/враги, соседи...», как видно по названию, посвящена данной тематике.) Так, в 2004 году священник учредил Фонд духовной культуры пограничья. Его цель — сохранение культурного наследия приграничья и преодоление негативных последствий исторических разделений, что на практике означает: проведение научных исследований, реставрация архитектурных достопримечательностей, упорядочивание пограничных территорий, организация совместных встреч-дискуссий, молодежных лагерей, богослужений. Перечисленные мероприятия особенно важны еще и потому, что они — не официальная реализация соглашений о сотрудничестве между двумя государствами, а человеческие инициативы. Что называется, от сердца к сердцу.
Кульминацией «деяний» отца Стефана Батруха можно назвать документальный фильм «Невгідний» — об Андрее Шептицком. Точнее о том, почему митрополит до сих пор не провозглашен блаженным, когда процесс беатификации продолжается уже семь десятилетий. (Лента демонстрировалась на польском телевидении и в некоторых украинских кинотеатрах.) Также извлечение на свет Божий блаженного Омельяна Ковча — узника Майданека. Собственно, в концлагере установлен обелиск с памятной доской этому душпастырю УГКЦ, который спасал людей во время Второй мировой войны. Его именем названа одна из улиц Люблина.
Наш разговор с отцом Стефаном Батрухом проходит в канун Европейских дней добрососедства, которые организуются восьмой год подряд. Их программа традиционно включает встречи на границе вместе с ее открытием в месте, где до этого контрольно-пропускного пункта не было, мастер-классы, ярмарку, выступления музыкантов из обеих стран.
— За последние годы удалось сильно «продвинуться» в вопросах пограничного сотрудничества благодаря общественным инициативам, сотрудничеству на местном и межгосударственном уровнях. А, следовательно, работа фонда подверглась корреляциям?
— Я думаю, наша цель остается неизменной — давать толчок, направлять, вдохновлять, активизировать.
Как известно, в середине прошлого века польско-украинское пограничье достигло острого конфликта. Эти раны отметились в сознании людей по обе стороны границы. Даже больше, их передавали из поколения в поколение. Польская коммунистическая и послевоенная советская пропаганда раздували огонь вражды, чтобы между обществами создать барьер недоверия. Кое-где он до сих пор ощутим. Поэтому, когда мы начали работать, я увидел, что многие поляки и украинцы готовы простить и просить прощения. Как результат, начали проходить общие историко-культурные исследования, встречи, молитвы. Например, на протяжении 2002—2005 гг. нам удалось отреставрировать древнюю храмную достопримечательность на Люблинщине (с. Корчмин Томашевский уезд). Ее ценность еще и в том, что это одна из самых давних деревянных церквей в мире (датированная второй половиной XVI века). А затем еще другие, которые тоже были в критическом состоянии. Думаю, особенно после этого люди поняли, что можно браться за «неподъемные» дела: находить партнеров, ресурсы... Радуюсь, что сейчас нашу инициативу подхватывают другие. Позитивный опыт от пограничного сотрудничества рассматриваем не только как способ преодоления последствий «железного занавеса», но и как противодействие возникновению подобной «стены» на современных окраинах Европейского Союза.
— Известно, что вы причастны к основанию знака отличия Омельяна Ковча, которого в 2001 году во время своего душпастырского визита в Украину Папа Иоанн Павел ІІ провозгласил блаженным. (Знак отличия вручается за вклад в развитие экуменического диалога, диалога культур и народов, межрелигиозного и междунационального понимания...)
— Меня восхитила эта фигура! Когда-то — капеллан Украинской галицкой армии, патриот. Но в критические моменты человеческое превышало национальное. Так Омельян Ковч защищал поляков, когда советские «освободители», придя в Галичину, их вывозили в Сибирь. Во время Второй мировой войны спасал евреев. В концлагере Майданек поддерживал соузников эстонцев, латышей. «...Я понимаю, что стараетесь о моем освобождении — писал родным. (Цитирует.) — Но я прошу вас ничего не делать по этому делу. Вчера они убили 50 человек. Если я не буду здесь, то кто поможет им перейти эти страдания?..» Это показало мне в новом свете украинского греко-католического священника, который любил свой народ, но одновременно был открыт для других. Его жизнь можно назвать поиском общечеловеческих ценностей, которые объединяют всех. А это особенно актуально в наше время, где общества составляют люди разных национальностей и вероисповеданий.
— Отче Стефан, а как вам быть украинским греко-католическим священником в стране, где очень сильна Римско-католическая церковь?
— Это побуждает к глубокому ощущению своей идентичности, а также желанию открыть ее красоту и величие кому-то еще. Из собственного опыта могу сказать, что западный мир хочет познать восточную духовность. Например, в церковь Рождества Пресвятой Богородицы в Люблине приходят и римо-католики. Один — чтобы присутствовать на молитве, другой — чтобы узнать об истории УГКЦ. Первый остается, потому что хочет принадлежать к нашей общине, второй — уходит, неся полученные знания в римско-католическое сообщество. Человек, знакомясь с другими христианскими традициями, начинает осознавать, что путь к Господу — неодносторонний, в конечном итоге, что разные традиции не исключают друг друга, а взаимодополняют. Такое познание делает его свободным. Только, по-видимому, не всегда сами восточные церкви, в том числе и греко-католическая, готовы выйти с предложениями. Собственно, о потребности инкультурации (укоренение христианства в конкретных культурах) на своей первой пресс-конференции говорил Блаженнеший Святослав (Шевчук).
— Отче, вы часто посещаете Украину, активно участвуете, в частности, в церковной жизни греко-католиков. Скажите, пожалуйста, украинцы и поляки отличаются своей духовностью?
— Я бы не сравнивал. Единственное, что могу сказать — человеческие немощи присутствуют везде, где есть человек. Только и разница, что в разных частях света они по-разному проявляются (в соответствии с политической ситуацией, экономикосоциальными обстоятельствами...). Первый раз посещал Украину с осознанием, сколько драм и трагедий только за прошедшее столетие ей пришлось пережить. Несмотря на это, каждый раз встречаю здесь немало красивых людей с интересными инициативами.
Я недавно был в Беларуси. Там все вокруг чисто, опрятно, но... мертво. А приезжая в Украину, чувствую движение и динамику. Не только во внешнем измерении, но и какое-то внутреннее продвижение. Особенно это касается молодых людей.
— Отче Стефан, вы опекаете студенческую молодежь. Сейчас все больше молодежи из Волыни и Львовщины едет учиться в Польшу. Во-первых, это дешевле, а во-вторых — перспективнее относительно возможности продолжить обучение или найти работу, поскольку страна в ЕС. Кстати, недавнее исследование подтверждает, что эмиграционный возраст украинцев значительно помолодел. Еще несколько лет назад эмигрировали преимущественно 40—45-летние, то есть работники, сегодня же — 30-летние. А как вам видится ситуация изнутри?
— Эмиграция была, есть и, по-видимому, будет. Люди ищут лучшей жизни: из села едут в город, из одной страны — в другую. Если украинские политики не в состоянии объединиться для того, чтобы конструктивно решать экономико-социальные и гуманитарные вопросы, то что — сложить руки и ждать чуда?..
Из своего опыта могу отметить, что, очевидно, среди тех, кто учится в Люблине, есть разные. Но все-таки подавляющее большинство составляют те, кто стремится получить хорошее образование и вернуться домой. Нужно сказать, что, приехав в Польшу, они переживают адаптационный шок: другой язык, новые обстоятельства, новые люди. Потом привыкают. Естественно, что понемногу слабеет их связь с Родиной. По окончании студий, возвращаясь в Украину, они переживают очередной эмоциональный удар: там их никто не ждет. Приходится самостоятельно пробивать дорогу. Я радуюсь за тех, кто смог справиться с этим! А вообще, все, как в других государствах: одни возвращаются, другие остаются, одни пытаются сберечь свою идентичность, другие ассимилируются.
— Вы непосредственно причастны к созданию документального фильма Гжегожа Линковского «Невигідний» об Андрее Шептицком (сидели в архивах, ездили по миру и встречались с теми, кого глава УГКЦ спас от нацистов во время Второй мировой войны). В Ватикане процесс беатификации митрополита продолжается семь десятилетий. Два раза он перерывался из-за вмешательства польских иерархов Римско-католической церкви. Хотя известно, что Папа Иоанн Павел ІІ хотел поскорее успешно завершить эту процедуру. Скажите, кому же неугоден митрополит?
— Андрей Шептицкий был незаурядным человеком. Высокообразованный. Великан духа. Аристократ.
Воспитываясь в почтенной польской семье, где читали литературу разных народов, разговаривали между собой на французском, свободно владели несколькими языками и в целом были открыты для других европейских культур, в определенный момент он решил защищать достоинство и права украинцев, которым было отказано в праве иметь независимое государство. Очевидно, это не нравилось всем, в чьих руках была власть: санационным идеологам, советам, нацистам. Кроме того, Шептицкий критически высказывался относительно коммунизма как системы управления, считая ее неперспективной. Переживал шок и от деяний фашистов, ведь имел представление о немецкой культуре из произведений Гете и других мыслителей. Так и стал человеком, который всю свою жизнь шел против течения.
И сегодня митрополит остается контроверсионным. Его не могут воспринимать спокойно радикальные националистические польские круги, современные постсоветские политики, часто западный мир, который не понимает этого предстоятеля УГКЦ полностью. А сколько выходило литературы, чтобы дискредитировать Слугу Божьего Андрея! Но из той грязи он начинает выходить в совсем другой перспективе — его сила в тех ценностях, которым служил.
Надо сказать, что и украинцы не могут постичь значимость фигуры Шептицкого. Мы пытаемся втягивать его в какие-то наши маленькие визии Украины. Одни хотят сделать из него украинского националиста, а другие — фанатичного католика. Но он не помещается в тех рамках. Потому что был Человеком открытым, экуменическим, украинцем, который может много дать, понятно, для украинской культуры и духовности, а также для целого мира. Кстати, Омельян Ковч — ученик митрополита. Деяния этого блаженного — отражение мышления Шептицкого на практике.
— Говорят, что во времена Папы Иоанна Павла ІІ, который особенно был благосклонен к украинцам, были подготовлены документы о предоставлении УГКЦ патриархата. Почему дело не доведено до конца? Вам что-то известно об этом?
— У меня нет доказательств, что так было. Но мне кажется, что это дело — тоже, в большей степени, вызов. Вскоре после своего возвращения из Сибири в Ватикан Иосиф Слипый заговорил о патриархате. Некоторые иерархи его поддержали, приблизительно такое же количество выступило против. Следовательно, до патриархата нужно было созреть. Сегодня имеем новые реалии. Уже внутри самой Церкви чувствуется, что все ее структуры движутся в данном направлении. Но, очевидно, нужно осознавать, что на этом пути ожидают новые испытания. Например, мы претерпели несправедливость со стороны представителей других конфессий. Перед нами стоит выбор: дальше жить теми обидами или, простив, найти в себе силы для диалога и сотрудничества. Это как раз и является проявлением зрелости. Из этого в частности и будет понятно, что глава и синод епископов имеют четкое виденье своей Церкви, и что и Церковь является патриаршей. А все политические и общественные признания станут дополнением, а не главной целью.
— Отче, что, по-вашему, мешает украинцам, чтобы европейцы нас приняли за своих, как, например, поляков? По крайней мере, из той части, которая дольше всего была под Русской империей, а затем — советским порабощением. Даже некоторые здешние писатели несли вздор, мол, давайте, отсоединим запад Украины, который всегда был в Европе...
— Необходимо время. Должна пройти серьезная работа с обществом, которое в силу исторических обстоятельств, а в новейшие времена — политической конъюнктуры — неоднородно. Очевидно, не нужно забывать о внешней работе. Кстати, для меня отрицанием того, мол, Украина — не европейская страна, являются, в частности, братья Кличко. В 90-х их путь к успеху проходил через Польшу, где те начинали настойчиво тренироваться. Знаковым является то, что, достигнув таких высот, они не покинули Украину. Думаю, украинцам стоит объединяться вокруг подобных успешных проектов, пока к власти придет новая генерация политиков. Кажется, это самый эффективный способ составить о себе хорошее впечатление перед близкими и далекими странами-соседями. Знаете, это как в Евангелие: царство небесное усилиями берется.
— Многие эксперты говорят о том, что с председательством Польши в Совете Европы перспективы Украины относительно ЕС станут реальнее. А это потому, чтобы Украину направлять на Запад и не давать предпринимать шаги в сторону России...
— В Польше много людей, которые симпатизируют Украине. В рамках договора между УССР и ПНР по Второй мировой войне произошли переселения. Так с Украины в Польшу переехало около полумиллиона поляков. Очевидно, для них это была травма — там остались родственники, друзья. Ее сменила боль. Однако через какое-то время боль сменило ощущение того, что мы близки. Не только как славянские народы, но как народы, которых многое связывает. Думаю, немало политиков и известных деятелей культуры имеют сильную эмоциональную связь с Украиной. Я уверен, что этот сентемент также будет иметь политические последствия.
— Отче Стефан, как и где в этом году будут проходить Европейские дни добрососедства?
— В этом году они будут проходить в разных местах, где каждый день нет действующего пересечения границы. Так 3—7 августа — в Адамчуках/Збережи, знак 1055, Шацкий район на Волыни. Там течет Буг. Казалось бы, ну как сделать временный переход на реке... Выяснилось, что можно построить понтонный мост и его строительство не нуждается в больших средствах. С 13—24 августа вторая встреча — в Кречеве/Крылове, знак 835, Иваничевский район тоже на Волыни. Следующая —27— 28 августа в Стаивце/Корчмине, знак 702, Сокальский район на Львовщине. Потом — 3—4 сентября в Нижанковичах/Малковичах, знак 480, Старосамборский район на Львовщине. Возле знака 773 создан лэнд-арт в виде двух рыб, которые пересекают линию границы, показывая, что она лишь символично разделяет государства. Будет много других импрез на протяжении целого месяца возле границы. В программе: выступления групп, дебаты о необходимости сотрудничества, торжественное вручение наград, экуменические молитвы за добрососедство, трансграничные ярмарки, выставки регионального искусства, встречи представителей неправительственных организаций, власти и местного самоуправления. Одним словом, Европейские дни добрососедства развиваются. Это уже желание местной власти и жителей с обеих сторон. Убежден, что благодаря этому проекту появятся новые пересечения границы и в целом она станет более дружественной, а оформление документов будет проходить мгновенно. Прошлогодние мероприятия показали, что таможенные службы способны пропускать до десяти тысяч людей ежедневно. То есть, оформление документов длилось примерно 30 секунд. Возникает вопрос, почему каждый день такие длиннющие очереди? Следовательно, нужно всем эффективно поработать, чтобы и полякам, и украинцам было уютно пересекать границу. Потому что эта непривлекательная атмосфера на границе с Евросоюзом, существующая сегодня, исходит от нашей бездеятельности, поэтому нужно менять сознание.
