30 июня 2011 г., во время заседания Общественного гуманитарного совета, Президент Украины Виктор Федорович Янукович поставил задачу разработать новую концепцию гуманитарной политики. Президент ознакомил собравшихся со своим виденьем основных проблем в гуманитарной сфере страны, отметив, что реформы должны быть направлены на усовершенствование системы государственного управления и внедрение такой модели, которая бы позволяла стимулировать инициативу граждан и способствовала бы их самоорганизации. В частности, концепция должна была бы учитывать культурную самобытность жителей разных регионов Украины. В процессе проработки концепции, с его точки зрения, следовало бы также учитывать европейский опыт культурной политики, который предусматривает осуществление целого ряда демократических реформ.
Инициатива Президента вызвала значительный общественный резонанс. В отечественных СМИ, в частности в газете «День», отмечалось, что до последнего времени эта сфера была стихийно организованной, а поэтому концепция должна обеспечить более системную работу, в первую очередь над отдельными программами в отрасли образования, науки и культуры. Предлагалось, что в сфере межэтнических отношений больше внимания нужно уделять вопросу сохранения культурного наследия и углублению диалоговости между регионами. Диспутанты акцентировали внимание на кризисе мультикультурности в Европе и предлагали властным структурам обратить пристальное внимание на разработанную специалистами концепцию языковой политики, а также трактовать прошедшие исторические события с украинской точки зрения. Высказывались и такие радикальные суждения, что в стране, дескать, нет никакой гуманитарной политики, зато происходит демонтаж не только прошлого и современного, но и перспектив украинской культуры.
ВЫЗОВ ВРЕМЕНИ
Несмотря на все противоречия, с моей точки зрения, в процессе общественного дискурса вокруг проблемы гуманитарной политики преобладает стремление к пониманию того, что Украина — наш общий дом, а следовательно, доминирует и желание не расшатывать ситуацию в стране. Не лучше ли переосмыслить существующие проблемы в гуманитарной сфере, а в итоге принять ряд конкретных программ относительно улучшения ситуации, совмещая их выполнение с доходчивым разъяснением в информационном поле страны? Ведь речь идет о чрезвычайно весомой задаче — о гуманитарной составляющей нашей с вами общественной безопасности. Специально избегаю понятия «национальная безопасность», чтобы, как говорится в народе, «не разбудить лихо».
А впрочем, всматриваясь пристальнее в процессы, которые происходят сейчас в мире, чем дальше, тем больше убеждаешься, что этими вопросами не следует пренебрегать, характер угроз безопасности человека не просто существенно изменился — он угрожающе нарастает. В памяти всплывают хотя бы события в сытой и устроенной Норвегии, где произошла настоящая бойня на почве культурно-этнических фобий. Следовательно, не зря в документах ЮНЕСКО акцентируется: «Во-первых, все чаще конфликты в мире происходят не на международном уровне, а внутри стран, имея подавляющим образом социально-экономические корни. Во-вторых, больше не существует четкой границы между национальной и международной безопасностью. Безопасность государства и международная стабильность взаимозависимы. В-третьих, с развитием глобализации и распадом биполярной системы мира, военный фактор становится лишь одним из многих факторов мировой стабильности, таких как: экономическое развитие, защита окружающей среды и сохранение природных ресурсов, обеспечение соблюдения прав человека, — недооценка значения которых представляет собой угрозу безопасности как отдельных стран, так и мира в целом». Ввиду этих принципиальных изменений, «ЮНЕСКО считает целесообразным разработать новую социологическую концепцию безопасности, которая учитывала бы ее культурные и социальные аспекты».
Эти обстоятельства ставят задачи для переосмысления в Украине самого понятия «гуманитарная политика», что и должно найти свое отображение в новой концепции. Будем исходить из того, что содержание и форма каждой общественно-политической дефиниции исторически изменчивы, потому что несут отпечаток как фундаментальных характерных черт эпохи, так и динамических изменений в текущих событиях конкретной ситуации сегодняшнего глобализированного мира.
Ярким примером этому может служить появление такого понятия, как «гуманитарная интервенция», которое в настоящее время часто используют, в частности, и относительно военного вмешательства Запада в ливийские события. Первым шагом к введению в международную практику понятия «гуманитарная интервенция» считают выступление в апреле 1999 г. британского премьер-министра Тони Блэра в Чикагском экономическом клубе, где он сформулировал свои принципы для оправдания военного вмешательства одних государств во внутренний конфликт других. Ситуация в мире была достаточно напряженной, а гражданские войны в отдельных государствах сопровождались многочисленными жертвами. Именно поэтому высказанные Блэром идеи нашли поддержку. Уже в сентябре 2001 г. Международная Комиссия по интервенции и государственному суверенитету, которая изучала конфликты в Руанде и на Балканах, сформулировала доктрину «Ответственность за защиту» (Responsibility to protect, или R2P), а в 2005 г. Генеральная ассамблея ООН единогласно приняла доклад Комиссии. Главный принцип доктрины R2P очень прост и доходчив: каждая страна несет ответственность за защиту собственных граждан от массовых убийств и этнических чисток, но если страна не способна или не хочет делать этого, то международное сообщество вынуждено начать военную гуманитарную интервенцию.
В достаточной ли мере наша общественность осознает характер и главный тренд этих сдвигов в трактовке «гуманитарной политики»? Можем ли мы оставаться в блаженном неведении, утешая себя тем, что это касается сегодня региона аж где-то там в Африке? А впрочем, ход событий вращается достаточно жестко: мир сегодня очутился на пороге фундаментальных изменений, когда идет апробирование новой концепции государственного суверенитета и очередного видоизменения когда-то установленного Вестфальским миром (в 1648 г.) принципа государственного суверенитета его более узким толкованием с поправкой на гуманитарные ценности. И это касается любой страны мира, в том числе и Украины, где проблема суверенитета воспринимается особенно заостренно.
ОБРАЗОВАНИЕ — РЕШАЮЩЕЕ ЗВЕНО
Задачей гуманитарной политики является максимальное смягчение негативных последствий трансформационных процессов для широких слоев населения, создание предпосылок для формирования у граждан Украины активно-оптимистичной жизненной позиции с помощью внедрения эффективного законодательства, действенной экономической и социальной политики, эволюционного введения гуманитарных сфер в новые экономические условия функционирования. Вне всякого сомнения: лишь уверенность в правильности пути, по которому идет страна, создает условия для позитивного мировосприятия, предоставляет возможность человеку активнее искать пути к улучшению собственной судьбы. И в этом контексте — принятие новой концепции гуманитарной политики, которая будет отвечать общему курсу реформ, осуществляемых в Украине, будет шагом и актуальным, и прогрессивным. Значение гуманитарной политики трудно переоценить, поскольку, согласно резолюции Комитета Министров Совета Европы, «основные вызовы завтрашнего дня на Европейском континенте назревают в отрасли образования и культуры».
Провозглашение магистрального курса Украины на евроинтеграцию ставит проведение гуманитарной политики не только в определенные правовые рамки, но в первую очередь в определенное культурно-информационное и этическое поле. Понятно, что не следует забывать и об имеющихся ресурсах — как материально-финансовых, так и о факторе человеческого развития. Ведь гуманитарных вызовов множество, но среди них мы должны найти какой-то минимум, чтобы не распылять не такие уже и бездонные финансовые и интеллектуальные ресурсы Украины.
С грустью вспоминаю Всеукраинский форум интеллигенции 2008 г., среди делегатов которого подавляющее большинство составляли почему-то не яркие личности украинской творческой интеллигенции, а чиновники районного и областного уровней, служебная деятельность которых, правда, была связана с гуманитарной сферой. Это и определило характер их выступлений — обсуждались по большей части текущие проблемы, которые переходят из года в год. Что и говорить, они всегда были и останутся актуальными, но излагались они, к сожалению, в плоскости, когда, как говорится, «за деревьями не видно леса». Не удивительно, что затрагиваются эти проблемы и сегодня, и почти все они сводятся к сугубо финансовым и материальным факторам: здесь речь идет и об улучшении медицинского обслуживания, и о защите украинского информационного пространства, и о возрождении национального кинематографа, и об улучшении материально-технической базы учебных заведений, и о повышении статуса учителя, и о возрождении сельских библиотек и т. п. И все это правильно, но решать эти проблемы нельзя согласно принципу «всем сестрам по серьгам». Здесь, с моей точки зрения, следует исходить из принципа «детоцентризма»: в первую очередь позаботиться о ребенке — будущем потребителе украинской информационной продукции — от литературы высокого стиля и до массовой культуры.
С моей точки зрения, тем решающим звеном, ухватившись за которое можно было бы вытянуть всю цепь наболевших проблем, должно стать здоровье и образование наших детей. И не на словах, а на практике. Например школа, особенно на уровне небольших региональных поселений, должна предстать в качественно новом статусе — своеобразного комплексного культурно-образовательного заведения, в рамках которого, кроме собственно средств образовательного процесса, должен был бы быть и медицинский пункт, и бассейн, и спортивная площадка, и клуб со зрительным залом, и, конечно, библиотека с доступом к сети Интернет, где можно было бы получить информацию по разнообразным житейским вопросам, вплоть до юридической консультации. Вот тогда бы идея обучения на протяжении всей жизни приобрела бы для этого населенного пункта какую-то зримую материальную оболочку, а родители шли бы в школу в надлежащем виде и настроении, чтобы не позорить своих детей, а порадоваться их успехам и самим пополнить знания. Это отразилось бы и на психологическом состоянии населения, которое будет видеть перспективы для своих детей.
Именно об этом не следует забывать чиновникам гуманитарной сферы, потому что отсутствие перспективы, наличия зримого и реального «социального лифта» для подрастающего поколения включает механизм «десакрализации власти» и приводит, в конце концов, к феномену, подобному «арабской весне». События в арабском мире наглядно подтвердили, что когда социальное неравенство в обществе становится достаточно большим, то сам институт частной собственности теряет свою легитимность. Тем более это касается этапа становления независимости Украины, когда собственность, которая еще до недавнего времени считалась «общенародной», сегодня уже стала собственностью олигархов. Здесь легитимность теряет уже не только неправедно нажитое богатство, но и власть, которая потакает олигархам. В глазах своих граждан она тоже становится нелегитимной.
ЧЕРЕЗ ХАОС К ПОРЯДКУ
Сколько бы мы не уделяли внимания сфере науки, образования, культуры, этническим и конфессиональным взаимоотношениям, мы должны подняться над локальными клубками противоречий и рассмотреть проблему в более широком контексте, определившись с главным противоречием нашей эпохи в гуманитарной сфере. Сошлемся на авторитетное суждение главы комиссии ЮНЕСКО по вопросам образования Жака Делора: «Наши современники страдают от головокружения, разрываясь между процессом глобализации, проявления которого они наблюдают и часто поддерживают, и поисками своих корней, опоры в прошлом, принадлежности к тому или иному сообществу. Образование должно заняться этой проблемой...»
То, что в современном мире даже на уровне научных исследований так до конца и не поняли всю многозначность и разновекторность глобализации, уже вносит тревогу. Ведь речь идет о вопросе цивилизационного выбора и понимания того, что не всегда мы выбираем время, а и время выбирает нас. Здесь досадным для Украины является то, что поиск «своих корней» несколько затянулся, а, следовательно, отечественная история и доныне является предметом заполитизированных споров, которые искусственно ослабляют у нас чувство «общности исторической судьбы».
Мне кажется, что именно в этом причины тех недоразумений в ходе общественного дискурса, что, якобы, на протяжении 20 лет мы ничего не сделали для решения назревших гуманитарных проблем, да и сегодня, дескать, не способны справить с ними из-за груза коммунистического наследства. Здесь хотелось бы призвать диспутантов не сводить наше советское прошлое только к ГУЛАГу, а напомнить и о тех неопровержимых его достижениях в сфере науки и образования, которые признаны всем миром. В первую очередь не стоит забывать, например, о достаточно производительной системе социальной защиты трудящихся, сети лечебных учреждений и домов отдыха, налаженной практике оздоровления детей в пионерских летних лагерях и т. п. Стоит вспомнить и о тех медалях, которые получали наши школьники на разнообразных международных олимпиадах. В основу этой политики был заложен принцип социальной справедливости, где соотношение доходов десяти процентов самых богатых слоев населения к такой же части самых бедных не превышало 4:1.
Не будем квалифицировать распад Советского Союза как самую большую трагедию конца ХХ века — коммунистический тоталитаризм себя исчерпал и оказался неспособным выдержать конкуренцию с ведущими странами Запада, которые составляют сегодня ядро мировой капиталистической системы. Но должны принять как данность, что ценой за независимость Украины стала ее маргинализация, оттеснение на периферию мировой капиталистической системы, которая по своей сути не настолько уж и гуманна. Американский теоретик Иммануил Валлерстайн считает, что пока существует глобальная капиталистическая мир-система, всегда будет «ядро» и «периферия» (допускается и крайне ограниченная зона «полупериферии»). По оценке этого ученого, ядро всегда будет обогащаться за счет периферии: как капиталистами могут быть только несколько процентов населения, а остальные — преобладающее большинство — капиталистами никогда не станут, так и в капиталистической мировой системе только ограниченное количество государств может принадлежать к богатому и обустроенному ядру. Сегодня его представляет «большая двадцатка» — G20.
Между тем недавно во Франции было проведено исследование, объектом которого стали 133 государства, не входящие в «большую двадцатку». Результаты засвидетельствовали, что из выбранных 133 «только 20 стран смогли за последние 50 лет сократить свое отставание от G20. Остальные 113 не смогли продвинуться. Более того, 43 страны, то есть едва ли не половина, имеют исключительно формально государственную атрибутику, попав в полную зависимость от транснациональных и региональных корпоративных кланов». Таков современный мир — жестокий и неумолимый. Анализируя эти данные, украинский академик В. Геец приходит к выводу, что Украина находится в настоящее время среди этих 113 отстающих и предстала перед более чем очевидной угрозой попасть в круг 43 квазисуверенных государств.
Следовательно, нужно воспринять нынешнюю периферийность и провинциальность Украины как факт, но не как фатум и никоим образом не как результат коварных антиукраинских намерений «преступной власти». Поставленная Президентом Украины задача войти в «большую двадцатку» должна нас мобилизовать, побуждать к проведению серии необходимых реформ, в том числе и в гуманитарной сфере. Вместо того чтобы оплакивать фатальную обреченность Украины на второсортность, научным работникам следовало бы в первую очередь проанализировать и донести до общественности проблему соотношения личностной воли и инертности общественной системы (на языке социологии — проблема соотношения человеческой агентности и безличностной общественной структуры). И тогда мы придем к выводу, что человек способен кардинально изменить существующие структуры, но только в короткие моменты истории, когда старая общественная структура вошла в фазу кризиса — перехода от одного порядка к другому через хаос, когда ослабляются и становятся подвижными общественные скрепы. Тогда даже слабые и исторически случайные импульсы могут привести к существенным изменениям и длительным последствиям.
Конечно, некоторые политики могут эту фазу хаоса абсолютизировать и возводить до уровня вселенского катаклизма, но ученые беспристрастно (хотя и не давая никаких гарантий) констатируют, что кризисная фаза открывает возможности, которые вносят в общество определенный элемент если не оптимизма, то, по крайней мере, хотя бы надежды на выход из застоя. А почему бы и нет? В наше время это уже немало.
ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ ПЕРСПЕКТИВ
Оглядываясь на прошедшие 20 лет независимости, приходишь к мнению, что в будущем — по крайней мере в среднесрочной перспективе 10-ти лет — жить нам придется в крайне сложной мировой системе. Учитывая европейский опыт, должны исходить из жизни, из приобретенного за годы независимости опыта и, ставя перед собой амбициозную цель — вхождение в G20, воспринимать капиталистическую мир-систему реально, такой, какая она есть, — без наведения глянца. Необходимо оглянуться вокруг и трезво принять как данность, что крах коммунистической системы, упадок национально-освободительных движений в «третьем мире», кризис доверия к кейнсианской модели на Западе на фоне нынешнего финансово-экономического кризиса — все это вместе взятое породило массовое разочарование относительно жизнеспособности и реалистичности всех предлагаемых либеральными фундаменталистами реформистских программ.
На беду Украине, которая только перестраивает свою государственность, это массовое разочарование подрывает легитимность самого института государственности в массовом сознании и тем самым лишает население каких-либо оснований терпеть нарастающую общественную поляризацию. Тем более, когда она присуща всей нынешней мировой системе в целом. Здесь достаточно сослаться на нобелевского лауреата Джозефа Стиглица: «Всего несколько лет тому назад могучая идеология — основанная на вере в свободные и ничем не ограниченные рынки — привела мир на грань разорения. Даже в период своего расцвета с начала 1980-х до 2007 года капитализм американского образца с ослабленным контролем со стороны государства привел к значительному повышению благосостояния только самых богатых людей в самых богатых странах мира, а большинство же американцев наблюдали, как год за годом их доходы или снижались, или стояли на одном месте».
То есть, очевидные радужные перспективы на будущее в рамках существующей капиталистической мировой системы пока еще не просматриваются даже в самых богатых странах мира. Именно поэтому Иммануил Валлерстайн не просто предсказывает, но и предостерегает относительно угрозы нарастания серьезных общественных потрясений. В частности, отмечает ученый, до недавнего времени наше поколение жило в эпоху твердого убеждения, что история — на стороне прогресса. Эта вера имела важное политическое значение — она была могучей стабилизирующей силой. Она порождала терпимость, поскольку убеждала каждого, что когда-то все станет лучше, по крайней мере если не для нас, то для наших детей. Эта вера побуждала нас к оправданию самого существования либерального государства, что и делало его приемлемой политической структурой.
Сегодня, отмечает Валлерстайн, мир потерял эту веру, а потеряв, избавился от важной стабилизирующей потуги — политической и культурно-гуманитарной поддержки: «Никогда больше угнетенные не будут уверены, что история на их стороне. Никогда больше они не будут довольны постепенными изменениями в надежде на то, что их дети и внуки пожнут плоды их страданий. Никогда больше не удастся их уговорить подождать с сегодняшними требованиями во имя светлого будущего. То есть сегодня многочисленные зодчие мировой капиталистической экономики утратили основной стабилизирующий элемент системы — оптимизм угнетенных». Волна протестов трудящихся в до недавнего времени устроенной и самонадеянной Европе — яркое тому свидетельство.
Украина сейчас — в поиске. В том числе и в поиске оптимального варианта гуманитарной политики, которая должна была бы рассматриваться как практика анализа всех возможных альтернатив эволюции нашего общества в направлении его демократизации. Если в нынешней критической точке (бифуркации), в которой, судя по всему, находится в настоящее время Украина, мы сумеем прийти к согласию относительно единственно приемлемого решения, то нам будет по силам развернуть жизнь в сознательно избранном направлении. В этом я и вижу сущность и назначение концепции гуманитарного развития Украины.
