В Харькове есть улица Коцарская. Немногие даже коренные горожане знают, почему она так называется. Оказывается, два столетия назад здесь находились мануфактуры, которые изготовляли колоритные длинноворсовые ковры из овечьей шерсти и даже шелка — коцы. Все об этом ремесле знает историк, археолог, реставратор, известный эксперт в сфере исторического текстиля — Татьяна Крупа. Уже несколько лет она возрождает и популяризирует на Слобожанщине коцарство, проводит мастер-классы, пишет об этом виде ткачества книгу, а недавно еще и присоединилась к проекту «Тканая Украина». Цель его — объединить все регионы благодаря их ткацким традициям и популяризировать их. Создавать панно, которое в результате должно быть полоской длиной ориентировочно 27 метров, уже начали на Донетчине, в селе Александро-Калиновое Ильинской ОТГ, которое исторически входит в состав Слобожанщины. Тамошние школьники с помощью Татьяны Крупы завязали первые узелки на коце, который на сегодняшний день уже готов на четверть. К его ткачеству еще должны приобщиться харьковчане. Коцарка говорит: хочет, чтобы это был не только красивое, но энергетически сильное изделие. Я попросила Татьяну Крупу рассказать, а в чем же, собственно, особенности харьковского коца, отчего это ремесло в свое время утратило актуальность и какие сейчас шансы имеет харьковский коц как слободской туристический бренд.
ОТ УЗБЕКСКОГО ЖУЛЬХИРСА ДО СЛОБОЖАНСКОГО КОЦА
Более 20 лет Татьяна Крупа занимается археологической реставрацией, связанной с археологической органикой, с текстилем. В свое время, работая с коллегами над книгой «Свята та побут Слобожанщини», обратила внимание на коц в Историческом музее имени Сумцова. Ей разрешили его исследовать.
«Технология изготовления коца была утрачена где-то в 70-х годах ХІХ века. К началу ХХ века, когда готовился XII археологический съезд, в Харькове уже не было мастериц-коцарок. В 1814 году, как утверждает в своих трудах Николай Сумцов, в Харькове было изготовлено 26 тысяч коцов. Мы имеем дело с мануфактурным производством! Не этнографическим, когда ткачиха работает днем, например, в поле, а по вечерам ткет себе что-то. Над созданием коцов работали целые дворы, в одном доме могло быть по несколько станков», — рассказывает Татьяна Крупа.
В настоящее время в Харьковском историческом музее сохраняется два коца, один из них экспонируется. Однако, по словам Татьяны Крупы, экспонат представлен непрофессионально. Ведь это длинноворсовый ковер, который на землю не стелили в связи с его особенностями: изготовляли коц из непряденной шерстяной нити, длина ворса была от 2,5 до 10 сантиметров. Историк рассказывает, что как только начала исследовать коц, перед ней сразу же начала вырисовываться «восточная картинка». Расставить все точки над «і» помогла доктор искусствоведения из Узбекистана — Эльмира Гюль, которая как раз попросила Татьяну Крупу написать рецензию к ее статье об узбекском ковроткачестве.
«Все это стало понятным — орнаментика, семантика декора, роль харьковского коца в свадебной обрядности, что имеет сакральное значение. И то же самое есть в азиатском мире. Я прочитала Эльмиру Гюль, осознала это все — и меня переполнили эмоции. Вместо рецензии я отправила ей фотографию харьковского коца. Она мне пишет вопрос: что это за жульхирс, и почему она его не знает? Я ей отвечаю, что, мол, вот такие-то и такие размеры, не сшитый, высота ворса 10 сантиметров. Она спрашивает: что это? А я отвечаю: слобожанское ворсовое ткачество. Ирония была в том, что специалисты с ним не знакомы», — рассказывает Татьяна Крупа.
Из-за того, что специалисты в послевоенные годы с традициями слобожанского ворсового ткачества были не знакомы, потому что оно уже 100 лет, как не продолжается, украинские изделия, возможно, представляются в каких-то музеях как узбекские жульхирсы. Татьяна Крупа планирует обратиться в зарубежные музеи, чтобы найти слобожанские коцы. Есть только единственное отличие, которое им свойственно и которое поможет их узнать.
«Жульхирсы — это этнографическое ткачество. Они узенькие. Чтобы получить широкое полотно, их сшивали. Слобожанский коц — это цельное полотно, которое не сшивали. И кто на это обращал когда-то внимание, если не знали о нашем центре ткачества? Я хочу обратиться к специалистам из Турции, Европы, стран Азии, чтобы они помогли мне их найти. Потому что где-то да наш коц должен «вылезти», я в этом уверена. Если по 26 тысяч в год их изготавливали, то где-то ж они есть», — говорит Татьяна Крупа. Доклады о харьковском коце она уже презентовала на двух международных выставках. На последней, которая несколько месяцев назад проходила в Баку, говорит, что киргизская делегация аплодировала ей стоя. «Потому что я связала трактовку орнаментики именно с тюркской традицией. И я связываю появление харьковского коца с тем дослобожанским наследием — с Диким полем. Когда мне говорят, что Слобожанщина не имеет истории до ХVII века, я говорю, что они ее просто не знают», — утверждает историк Татьяна Крупа.
ЧТО ДАЛЬШЕ?
В Харькове действует коцарская мастерская, где все желающие могут научиться ткать эти ковры. Татьяна Крупа проводит мастер-классы, привлекает к возрождению этого ремесла общественность. В частности, по ее словам, желание ткать целыми семьями, как это было во времена расцвета коцарства, проявили представители ромской громады.
Татьяна Крупа утверждает: от власти на возрождение коцарства имеет всю необходимую поддержку. Надеется, что наступят времена, когда харьковский коц все-таки станет региональным туристическим брендом. Если когда-то это ремесло убила переориентация части региона с овцеводства на выращивание сахарной свеклы и замена природных красителей искусственными, которые снижали качество шерсти, а соответственно, и вид изделий, то сегодня коцарство имеет шанс возродиться благодаря тем и для тех, кто знает ценность рукотворным вещам — с особой энергетикой и символизмом.
