Пятый из великих монгольских ханов Хубилай (1215 — 1294) известен, прежде всего, как основатель династии Юань в Китае, правившей почти 90 лет. На Западе его, благодаря Марко Поло, больше знают под именем «Кублай-хан». Хубилай был внуком Чингисхана от четвертого сына — Толуя и кереитской царевны Соргагтани — христианки несторианской церкви. В 1260 году он был объявлен главным правителем Монгольской империи. Под его властью находились Персия, Туркестан, Золотая Орда и восточная Азия. Однако Хубилая всегда интересовал Китай. В конце концов в его руках сосредоточилось больше власти, чем у беспощадного дедушки. В 1278 году, после гибели последнего сунского императора, Хубилай упрочил свою власть над всем Китаем и перенес столицу в Пекин. Хубилай также подчинил своей власти и соседние с Китаем страны: Бирму, Аннам, Камбоджу, Корею, но два его похода на японские острова завершились полным крахом. Предлагаем вниманию читателей фрагмент из готовящейся к печати книги постоянного автора «Дня» Георгия Мельничука «Мир на аркане», посвященной истории Чингизидов (глава из повести «Хубилай: Тропа тигра»).
«БОЖЕСТВЕННЫЙ ВЕТЕР»
Второй удар чужеземцев обрушился на Японию в июне 1281 года. Два огромных войска отплыли в Японию: одно из Кореи, включавшее около 50000 монголов и корейцев, а второе, около 100000 китайцев — из южного Китая. Оба флота должны были соединиться вблизи острова Кюсю.
Корейский флот высадил войска на Кюсю 23 июня. Южный флот прибыл позже. Высадка проводилась в нескольких пунктах залива Хаката. В это время во всех синтоистских храмах Японии совершались религиозные церемонии. Император Кемеяма и его сановники молили богов о помощи обороняющейся армии.
Сражение на острове Кюсю было особенно кровопролитным. Оно длилось 49 дней и закончилось полным разгромом чужеземных полчищ. Хотя монголы в тот период обладали самой передовой в мире военной техникой, заимствованной чуть ли не во всех странах Азии и Европы, они наткнулись на невиданное сопротивление японцев, которое можно сравнить лишь с извержением вулкана. Дремавшие силы японских воинов, как огненная лава, выплеснулись на головы самонадеянных завоевателей. Японцы победили, захватив множество пленных в полном вооружении, используя свое тайное и явное оружие.
Мозаика событий второго сражения была очень пестрой и каждый его эпизод стал слагаемым общего успеха. Один из корейских флотоводцев, остерегаясь покушения со стороны ниндзя, которых называли «воины-тени», занял один из прибрежных замков и окружил себя усиленной охраной. В замок, казалось бы, мышь не проскочит. Но как-то утром, когда высокий военный чин пошел в уборную, то оказалось, что он находился, хотя и в месте «уединения», но не один. Сюда ночью пробрался карлик и устроился в выгребной яме с копьем и дыхательной трубкой. Вынырнув из своего укрытия, он пронзил корейца копьем до самого горла. Сбежавшаяся на шум стража никого не обнаружила. Ниндзя, сделав свое дело, погрузился на дно.
Монголы мало знали о военном искусстве японцев, которое имело богатые и древние традиции. Истинных мастеров боевых искусств в Японии называли «воодушевленным оружием», так как они были практически неуязвимыми в рукопашном бою, прекрасно владели своим телом и холодным оружием. Особо это относилось к клану разведчиков и диверсантов ниндзя. Воины в черном одеянии и с закрытым лицом могли с ловкостью обезьяны ползти по почти наклонной стене, преодолевать высокие стены и бесшумно передвигаться. В XIII веке, когда в Японии разразилась междоусобная война, клан ниндзя особенно возвысился. В услугах его членов стали нуждаться даже гордые самураи, которые не хотели утруждать себя грязной работой. Кто-то же должен был узнавать секреты врага, выкрадывать документы, убивать из-за угла, взрывать и поджигать. Честь и достоинство самурая не позволяли это делать, а для ниндзя такие задания были обычным делом.
Поскольку японское общество с одной стороны отвергало их, а с другой — не могло обойтись без услуг средневекового «спецназа», ниндзя создали свою иерархическую систему отношений. Они контролировали всю жизнь общины, заключали договор с нанимателем и распределяли деньги по своему усмотрению. После главы клана следовало среднее звено, которое передавало приказы, занималось подготовкой и мобилизацией рядовых исполнителей, ведало работой по налаживанию явок, строительством укрытий, вербовкой осведомителей, тактическим руководством проводимых операций, контактировало с нанимателями.
Рядовое звено непосредственно выполняло поручения. Его воины были безвестны, но сам клан ниндзя снискал громкую славу и внушал японцам суеверный страх. «Людям в черном» приписывали сверхествественные способности, связь с черной магией и потусторонними силами. Но все загадки способностей ниндзя были лишь результатом усиленных тренировок, отличавшихся беспощадностью к ученикам. Уже в младенчестве будущего воина, лежащего в люльке, раскачивали так, что она ударялась о стену. Ребенок постепенно привыкал к подобного рода толчкам и уже инстинктивно сжимался в комок при очередном толчке о стену. Через несколько недель упражнение усложнялось: ребенка вынимали из люльки и подвешивали в свободном состоянии на так называемых вожжах. Теперь при ударе о стену он должен был не только сконцентрироваться, но и оттолкнуться ручкой или ножкой.
Уже в возрасте полугода малыш- ниндзя начинал заниматься плаванием: плавать он умел раньше, чем начинал ходить. Со временем упражнения усложнялись. Ребенка, например, подвешивали на нижней ветке дерева и он, цепляясь за нее руками, должен был забраться на ствол и спуститься по нему вниз. Постепенно ветка становилась все выше, а время висения на ней — все больше. Поэтому взрослый ниндзя мог провисеть на внешней стене замка более двух часов, надеясь только на свои руки, волю и ожидая наиболее подходящего момента для тайного проникновения в замок.
Одной из невероятных загадок ниндзя было умение «ходить по потолку». Секрет заключался в том, что они ходили не по обычному гладкому потолку, а по потолку средневековых японских комнат, которые украшались открытыми рельефными балками. Эти балки и стропила проходили на небольшом отдалении друг от друга, и, упираясь руками и ногами в параллельные балки или же цепляясь при помощи «кошек» за одну из них и повиснув спиною к полу, ниндзя мог перебраться через всю комнату. Приблизительно с 4-х —5-ти лет мальчиков и девочек начинали обучать бою с оружием и без него, с обязательным включением акробатических элементов. Прыжки в высоту были не менее удивительными козырями «ниндзя», чем прогулки по потолку.
Кроме физических навыков, у учеников развивались память, слух, зрение. Все чувства доводились до предела остроты восприятия, взрослый ниндзя видел в почти абсолютной темноте, мог по памяти воспроизвести с дюжину страниц однажды увиденного им текста, нарисовать мельком замеченную тактическую карту. Стандартная подготовка продолжалась до 15 лет, когда юношей и девушек посвящали в члены общины. Только после инициации новоиспеченные ниндзя допускались к сокровенным знаниям духа. Их учителями становились монахи — ямабуси. Это самая загадочная из когда-либо существовавших в Японии сект. Слово «ямабуси» означает «спящие в горах», записывается оно иероглифом, обозначающим понятие «святой», «совершенно мудрый». Аскеты и отшельники, отрицаемые официальными властями, учили самосовершенствованию и умению продлевать жизнь. От них ниндзя узнавали рецепты ядов быстрого и медленного действия, лечебных бальзамов и питательных смесей, способных утолять голод и жажду на протяжении нескольких дней. Наряду с таинствами буддизма адепты ямабуси изучали воздействие на точки иглоукалывания и акупунктуру. Кроме того, ниндзя владели гипнозом и имели экстрасенсорные навыки — обучаемый входил в клетку с хищником и должен был взглядом заставить зверя отказаться от агрессии.
Воинов-ниндзя учили и актерскому мастерству. При длительных операциях они осваивали, например, роль сумасшедшего монаха, купца или бродячего актера. Женщин обучали, кроме всего, и искусству любви. Для добывания ценной информации или запланированного убийства они часто представлялись то аристократками, то простыми гейшами.
Арсенал холодного оружия ниндзя был весьма богатым. Кроме меча, воин тайного клана имел серп с тонкой длинной цепью и грузилом на конце (кусаригама) или же кинжал с двумя лезвиями, из которых одно было прямым, а другое загнутым. В многочисленных карманах черного балахона находились метательные звездочки (сюриаен), «кошки» (сюке), предназначенные для восхождения на стены замков и путешествия по дворцовым потолкам. Во внутреннем кармане находилась миниатюрная духовая трубка с набором игл, часто отравленных. Кроме того, ниндзя имел набор инструментов для проникновения через двери и окна внутренних покоев. Одному из такого рода приспособлений ниндзя обязаны славой «растворяться в воздухе». Это небольшая ручная граната (нагэ-тэппо) с подмешанным в порох магнием давала ярчайшую вспышку. Пользуясь временной слепотой окружающих, лазутчик быстро «исчезал» на крыше или за камином.
Воины «ниндзя» также изобрели водные лыжи-плотики (мидзугумо), сплетенные и толстого слоя соломы или камыша, благодаря которым они могли ходить по воде «аки посуху». Даже сама одежда была приспособлена для выполнения деликатных поручений. В рукава куртки зашивали тонкие металлические пластины для отражения ударов мечом, а надо лбом крепился тонкий кинжал.
Лазутчик готов был выполнить самое трудное задание любой ценой, даже ценой собственной жизни. В случае неудачи (что случалось крайне редко) он сам себе выносил приговор. В отличие от самурая, чья смерть обставлялась как целое представление, ниндзя принимал ее как неизбежность, порожденную неразрешимыми обстоятельствами. Главным для ниндзя было сохранить тайну и не допустить малейшей возможности идентифицировать их личность и принадлежность к клану. Если воин-ниндзя не мог воспользоваться кинжалом или петлей, он сам себе откусывал язык и захлебывался собственной кровью. Даже в смерти он оставался совершенно безликим!
В разгар битвы на морском побережье монголы вдруг увидели над собой гигантских бумажных змеев, сделанных из бамбука, бумаги и веревок. Под ними, расположились ниндзя, лежащие на бамбуковых рамах. Их руки были вдетыми в крепления под крыльями. Люди-орлы («хито васи») летели в направлении вражеских суден. Вслед за ними по пологому склону холма сразу же покатились самоходные телеги на огромных колесах с деревянными кабинками, из бойниц которых посыпались стрелы. Монголы были застигнуты врасплох.
Но главной силой в войне против войск Хубилая были самураи, которые также, как и ниндзя, с детства учились владеть оружием и посвящали всю жизнь воинским упражнениям. Наконец они получили возможность продемонстрировать свое воинское искусство не во имя своего клана, а во имя всей Японии. Каждый из самураев имел два меча: длинный меч, катана, который вел его по пути славы и короткий, вакидзаси, который вел его по дороге чести. Катаной он защищал свою жизнь и убивал врагов. Коротким он пользовался тогда, когда дело касалось его чести, и самурай готов был лишить себя жизни, чтобы избежать позора поражения. Меч самурая — это продолжение души и он никогда не расставался с ним. Но кроме меча, самурай был обязан в совершенстве владеть копьем и луком. Доспехи самурая состояли из множества прямоугольных металлических пластин, покрывающих одна другую и скрепленных ремешками. Спереди был нагрудник из больших пластин, на плечах и бедрах пластины поменьше. Дополняли комплект доспехов поножи, наручи и шлем с маской, защищающей лицо.
Японская конница не была столь сильна как монгольская, зато в пешем строю ополченцы чувствовали себя в своей стихии. Были в их рядах и наемники, воевавшие за плату не только в разных уголках Японии, но и в других странах. На стороне защитников была удача. На холмистой равнине японские разведчики заметили монголов. Из походной колонны, не замедляя шага, японцы перестроились в боевой порядок. Нужно было как можно ближе подойти к противнику и застигнуть его врасплох. Но монголы были опытными и зоркими воинами.
Отряд японцев получил сигнал остановиться. Самураи растянулись по фронту и встали в несколько рядов. Лучники ушли вперед, за гребень холма. Наконец они снова показались, поспешно отступая после перестрелки с монголами. Их ряды поредели. Самураи расступились, и лучники пробежали сквозь их ряды. После этого ряды вновь сомкнулись. Японцы решили первыми пойти в атаку и побежали вперед с ревом, под пронзительные звуки боевых раковин. Их штандарт под градом стрел приближался к монголам. Потом первый ряд японских воинов наклонил вперед копья. Все стали выкрикивать боевые кличи.
Два войска схлестнулись, раздался грохот, лязг оружия и треск ломающихся копий, вопли сраженных; боевые кличи слились в единый гул. Самураи кричали, бранились, корчили жуткие рожи, чтобы напугать соперника. Было много убитых. Солдаты переступали через их тела, стараясь не споткнуться. Вдруг враг подался назад и, не выдержав яростного натиска, стал отступать.
Японцы разделились на два отряда, развернулись и построились в колонны, после чего стали маршировать обратно. Но на правом и левом флангах завязалась новая схватка, монголы стали теснить воинов-асигару. Тогда самураи зашли с тыла, и врагу уже некуда было отступать. Победа была на стороне японцев и они, воодушевленные успехом, многократно издали боевой клич.
Японские воины храбро дрались не только на суше. И в море их маленькие суда производили сумятицу среди менее подвижных монгольских кораблей, которые, в сущности, были огромными плавучими платформами. Японцы, штурмуя юаньские корабли, валили мачты в качестве абордажного мостика и, перебегая по ним, вступали в рукопашный бой. Юаньские же корабли, выходя в прибрежную полосу, предпочитали действовать на веслах. При шторме суда монголов не могли справиться с управлением и многие терпели крушение на выходе из бухты.
Смогли бы японцы обойтись без посторонней помощи — сказать трудно. Вероятно, смогли бы, так как в данный момент они, видимо, численно превосходили монголов, китайцев и корейцев, и наверняка сумели бы сломить их сопротивление. Но на помощь японцам вновь пришел «божественный ветер» (камикадзе). Воспользовавшись тем, что южный флот к месту встречи запоздал, японцы бросили все силы для отражения нападения более слабого восточного флота. И тут, как бы в ответ на молитвы, совершаемые во всех храмах Японии, налетел «божественный ветер». Он с неистовой силой набрасывался на судна монгольской армии, швырял их на рифы, камни, поднимал гигантские волны. Море, подобно раненому зверю, клокотало и пенилось. Ломались мачты, рвались цепи, паруса превращались в лохмотья, трещали деревянные переборки суден, вода врывалась в бреши суден и, опрокидывая джонки, тянула их на дно. Японские воины на безопасном расстоянии от кромки берега наблюдали за тем, как могучие водяные драконы расправляются с чужеземцами. Те, кому удалось добраться до берега, становились легкой добычей островитян.
Из-за мощного гула ветра и рева волн не было слышно предсмертных человеческих воплей. Огромные массы воды грозились смести прибрежные постройки, а ветер, метаясь по суше, вырывал с корнем деревья и перемещал с места на место темные тучи песка. Когда подошла главная армада, страшный тайфун, пронесшийся над Японией, потопил большую часть флота монголов и корейцев. Множество вражеских кораблей оказалось в узких проливах. Здесь они сталкивались, терпели крушение, а их экипажи погибали от мечей и копий японских воинов. После кровавого побоища из 4000 кораблей вернулось только 200, а из вторгшейся армии в 150000 человек не спаслось и одной пятой. Возможно, это преувеличение, но войско из Кореи, состоявшее главным образом из монголов, потеряло почти половину своих воинов, а потери китайцев были еще тяжелее.
Притязания империи Хубилая не ограничивались только Японией. Монгольский император пытался покорить Бирму и Индокитай, но его воины, непобедимые в поле, оказались неспособными вынести испепеляющую жару тропических джунглей. Партизанская война в этих местах окончательно истощила монголов, и они, преследуемые малярией и кишечными заболеваниями, вынуждены были уйти восвояси. Видимо, всему есть своя мера. Никому из смертных стать властелином мира не удавалось.
