«День» продолжает рассказывать эпизоды истории российско-украинской войны 2014 года — устами ее непосредственных участников, бойцов, многие из которых получили ранения и даже пережили плен. Их взгляды субъективны, но очень искренни, и именно тысячи таких историй в результате составят большую историю новейшего времени Украины.
Свое 20-летие сержант Юрий встретил не в кругу семье, как в прошлом году, а вместе с братьями по оружию из 72-й отдельной механизированной бригады, на востоке страны в зоне АТО. Сразу по окончании школы по собственному желанию юноша пошел в армию. Отслужив военную службу, подписал контракт. С первых дней АТО и до сегодняшнего дня находится на фронте. «1 марта нас подняли по тревоге. Неделю мы были в Житомире на полигоне, потом нас перебросили в Днепропетровск, мы там побыли пару дней, затем поехали в Бердянск. После этого, со временем, переехали в Мариуполь. Сначала была учеба, то есть никто не говорил, что едем в АТО. И уже после Мариуполя мы постоянно меняли место дислокации», — вспоминает Юрий.
«В самом Иловайском котле мы не были, делали для своих «зеленые» коридоры, пробивали первый круг обороны и прикрывали в случае отступления. Под Иловайском сидели две недели в тылу, потом поехали в село Петровское, километров семь от Донецкого аэропорта, для прикрытия наших. Находились там около недели, но нам не удалось удержать село, его у нас «отжали». Мы пошли снова в тыл, после этого начали создавать буферную зону и обстрелы стали слабее», — говорит сержант.
После отражения атак на Донецкий аэропорт провели частичную ротацию, Юрий попал в эти списки. «В прошлый раз я был дома в июле — августе. Сейчас приехал на 10 дней. Когда состоялась первая ротация, то думал, что хуже уже после того, что я пережил, быть не может... Это вторая ротация — и в настоящий момент я понимаю, что то было лишь начало, — говорит юноша. — Физически я здесь, дома, а все время мыслями там. К войне очень привыкаешь. С 3 — 7 утра не могу спать, это как раз то время, когда начинаются бои, обстрелы. И даже дома ночью просыпаюсь. Очень часто снятся ребята и те события».
Юрий говорит, что всем их обеспечивают волонтеры, государство предоставляет лишь старую и ненадежную амуницию: «Первые бронежилеты государство нам передало после того, как мы уже были четыре месяца в зоне АТО. Свой я лично расстреливал из автомата — у него прочность, как у консервной банки. Стрелял обычным калибром, не бронебойным. Каска, которую мне дали с самого начала АТО, была... 1939 года. И вот у кого как с амуницией: кому из дома передадут, кому волонтеры помогут. Лично мне амуницию помогли купить мои односельчане. Знакомые ходили по людям и собирали средства, давали кто сколько сможет, так и одели меня. Я очень благодарен за то, что нашлись небезразличные, кто занялся этим делом, а этот бронежилет спас мне жизнь. Пуля попала прямо в грудь, было невероятно больно, я мысленно попрощался с жизнью, если бы не этот бронежилет — меня не было бы уже в живых».
Относительно примирения, то его нет, говорит солдат. «В 00.15, нам объявили, что мы не имеем права стрелять, только в ответ, а где-то в 00.17 нас накрыли минометы. Так что наше «примирение» длилось две минуты», — пожимает плечами парень.
Юрий не уверен, хочет ли продолжить карьеру военного. «Мой контракт закончится почти через два года, буду ли я подписывать следующий — еще не знаю, я об этом не думал, — отмечает он. — Если будет война, конечно, буду воевать — это мой долг, но хочу ли я связать с этим свою жизнь — пока не могу ответить на этот вопрос».
Сейчас продолжаются разговоры относительно измены на уровне старших офицеров, генералов. «Мы не один раз попадали в засаду всей колонной солдат, подразделением. Половина бойцов даже не успевает перезарядить автоматы. В каждой машине где-то по четыре тонны боеприпасов — они взрываются моментально, — рассказывает солдат. — В голову приходят мысли, что противник знает точное время и место передвижения колонны...»
«У КАЖДОГО ЕСТЬ ГРАНАТА ИЛИ ПУЛЯ ДЛЯ СЕБЯ»
«У меня был случай, когда в окопе осталось нас двое и никаких боеприпасов. Я уже мысленно попрощался с жизнью и не мог выбрать, что лучше — пуля или граната. Но благодаря Богу, тогда все прошло, — рассказывает парень — Каждый раз когда собираешься, то стараешься взять на себя как можно больше боеприпасов, потому что не знаешь, что тебя ожидает, каждая пуля может спасти тебе жизнь и никогда не знаешь, взял ли ты «ту счастливую» с собой, потому берешь сколько есть сил донести».
Юрий, который уже более шести месяцев на войне, говорит, что они научились воевать. «Наши командиры — нормальные мужики, они все понимают и относятся к нам по-отечески. Командир нашей батареи лишний раз своих пацанов на смерть не пошлет. Его уже во время войны повысили в звании, и скажу, что абсолютно заслужено. Много у нас было ситуаций, при которых он вытягивал чуть ли не каждого своего бойца, он может за нас отдать свою жизнь. Это единственный командир из нашего дивизиона, который последним вышел из окружения», — говорит Юрий.
Украинский боец говорит, что ребята уже устали воевать, но все без исключения настроены на победу. «Нам обидно за те города, где у нас были потери, за каждого нашего парня. Мы не имеем права все просто бросить», — говорит Юрий. И продолжает: «Если бы не наши волонтеры, нас уже давно выбили бы оттуда. Поддержка народа — это наша надежда и стимул. Когда присылают детские рисунки или письма от девушек, которые мы читаем все вместе, то становится невероятно приятно и спокойно. Нам это очень необходимо!»
