ПРЕАМБУЛА
Центральным событием фестиваля «Киевская Русь», безусловно, стала опера Джоаккино Россини «Путешествие в Реймс». Эта опера Россини не так известна как, например, его хит «Севильский цирюльник». Сделана она была по заказу на коронацию Карла X Французского. Премьера состоялась в 1825 году. Композитор расформировал ее и некоторые отрывки использовал для другой оперы — «Граф Ори» (1828). Только спустя полутораста лет — в конце 1970-х годов — обнаружили нотные рукописи «Путешествия» в архивах разных библиотек. И решили ее восстановить. Повторная премьера состоялась на фестивале в Пезаро в 1984-м. В России опера была поставлена силами Мариинского театра и французского Шатле — в 2005-м.
И вот сейчас она «добралась» до Киевского театра оперы и балета имени Н. Лысенко в рамках фестиваля «Киевская Русь» (продюсер Владимир Гришко, художественный руководитель и директор Валерий Гергиев, при организационной поддержке компании «Альянс Шатро»).
ЭКСПОЗИЦИЯ
Публика волнами стекалась к парадному подъезду театра. Часть его территории — со стороны Владимирской — была огорожена. Стоял массивный фургон с надписью «Телевидение». Однако на камеру снимали не участников международного фестиваля, а всего лишь Асию Ахат. Уже изнутри театра народ через стеклянные двери любовался поющей скрипачкой, которая под фонограмму принимала грациозные позы на ступеньках перед боковым входом.
Места в зале нам достались балконные, верхотурные. Ничего не видно. Рискнули спуститься. Как обычно атаковали VIP-зону — она занимала примерно четверть партера, где обычно должна находиться оркестровая яма. Сейчас там были зрительские ряды. Оркестр располагался в глубине сцены.
В третьем ряду VIP-зоны развалился огромный мужчина с красным лицом. Сидел он масштабно, претендуя на все пять кресел ряда. Никто рядом не решался устроиться. Однако медлить нельзя, и мы вежливо попросили гиганта пододвинуться, что он с неохотой и сделал, что-то пробормотав по-английски. Подумав, он пересел от нас еще через место, обозначив себя в пространстве двумя пустующими креслами по бокам.
Сначала толкнул речь инициатор фестиваля — известный украинский тенор Владимир Гришко. Он торжественно зачитал приветственную речь Президента Украины Виктора Ющенко. Ее смысл: Виктор Андреевич — за высокое искусство. Потом на сцену выскочили артисты, изображающие служащих отеля «Золотая лилия» (единственного места действия, согласно классическим канонам) и стали «пылесосить» сцену. Как будто таким образом они избавлялись от излишнего пафоса, который вовсе не был присущ этой французско-российской постановке.
Сцена была обтянута белой тканью. Музыканты тоже были одеты в костюмы белого цвета. Они сливались в некоторой степени с фоном, как разведчики в белых накидках — со снегом. Это было новшеством по сравнению с традиционно-консервативным подходом (это — первая замеченная новаторская особенность, а вообще их в спектакле оказались десятки).
Реформаторски одет и маэстро — дирижер симфонического оркестра Мариинского театра — Валерий Гергиев. На нем был смокинг, белый шарфик и котелок. Лицо украшала стильная трехдневная щетина. Гергиев являл собой тип мужчины импозантного и современного. Появился он с саквояжем, как некий постоялец гостиницы «Золотая лилия». Он прошел по специально построенному помосту, который вел из зала на сцену. Таким же макаром на сцену попали и слуги с чемоданами, и их хозяева — аристократические постояльцы разных национальностей (француз, русский, полька, итальянка, испанец). Все они олицетворяли монархии, оправившееся к 1825 году после наполеоновской экспансии, несущей буржуазно- демократические преобразования.
Титулованные гости готовились к отъезду в Реймс, где должна состояться коронация Карла X.
ДЕЛО В ШЛЯПЕ
Один из слуг — дон Пруденцио — был вынесен в ящике с красным крестом. Этот огромный парень в белом халате выдавал себя за доктора. Он «беспокоился» за состояние здоровья клиентов, но больше был заинтересован, чтобы они задержались подольше...
Надо сказать еще об одном, чисто технологическом новшестве — под самым занавесом находилось электронное табло, на котором высвечивался перевод текста оперы. Это было очень удобно. Иной раз и на русском, и украинском языках из-за «смазанной» дикции оперных артистов — слов не разобрать. А здесь, хоть и на итальянском, все было понятно.
Экономка Маддалена — высокая женщина в клетчатом жакете, очках и с покосившейся на голове дулькой — призывает слуг поторопиться с обслуживанием. Маддалена — тот комедийный типаж, который в кино обычно воплощает Татьяна Васильева: немножко нелепая, но не лишенная обаяния «остроумица».
Появляется хозяйка гостиницы — мадам Кортезе из Тироля — стройная женщина в красном платье. На голове у нее миниатюрная шляпка, чем-то напоминающая китайскую. Она гармонировала с задорными, чуть по-восточному раскосыми глазами своей владелицы. Мадам Кортезе бойко раздавала дополнительные ц. у. подчиненным (самая шлягерная вещь оперы): о чем и как говорить с аристократическими особами, чтобы у тех возникло желание вернуться в ее чудную гостиницу (выражаясь злободневнее — призывала пиарить собственное заведение).
Первая гостья — графиня де Фольвиль — дама в полосатом наряде — жаждет, как все основные персонажи, попасть на коронацию Карла Х. Однако она получает печальное известие, что ее карета перевернулась и повреждены все вещи. Графиня закатывает истерику (в виде, разумеется, арии) — «ей не в чем выйти в люди».
По сценическом помосту она выходит в центр зала, где и жалуется на судьбу. Во время ее стенаний клетчато-очкастая Маддалена обращается к первому ряду с репликами в духе: «Сколько можно стонать? Уже 21-е представление, а она все плачет!»
Зрители, подхихикивая, стали включаться в игру. Маддалена, бросив очередной ироничный взгляд в сторону графини, изумленно выкатила нижнюю губу (когда та взяла особо высокую ноту) и вдруг заметила с одобрением: «Но поет хорошо! За что и держим».
Труппа Мариинки на практике осуществляла (стараниями французского режиссера Алена Маратры) принцип театра им. Христофора Колумба из «12 стульев»: вовлекать зрителей в действие. Но делала она это тонко и искрометно, выдавая, с одной стороны, настоящее оперное искусство, а с другой — несколько пародируя его пафосность и устаревшие канонические установки.
Гувернантка Модестина сообщила, что не все вещи несчастной графини погибли, удалось сберечь одну коробку. Из дальнего угла зала стала двигаться по рукам зрителей внушительная коробка. Слуги сопровождали ее путь забавными репликами: «Люди, не берите коробочку! Она нужна нам!».
Коробку стали открывать, и тут всех ждал очередной трюк: в одной коробке была вторая, во второй — третья. Принцип матрешки. В конце концов «докопались» до маленькой полосатенькой шляпки, которую довольная графиня тут же нацепила себе на голову.
Эта постановка была просто нашпигована трюками, сильно оживившими малодинамичное действие. Например, один из непосредственных участников спектакля «прикидывался» музыкантом оркестра, а затем внезапно «обнаружился», отложив духовой инструмент и принявшись петь. То есть занялся своим прямым делом.
КОННЫЙ ГЕНЕРАЛ И ПОЭТИЧЕСКАЯ ДИВА
Надолго запомнится выезд на сцену русского генерала графа Либенскофа на белой лошади. Лихо он заставил ее погарцевать на театральных подмостках. Грохот копыт был слышен в самых отдаленных ярусах. Генерал сразу принялся ругаться, кидая уздечку денщику: «У, черти! Пшел вон!»
Но и это было не самое эффектное появление.
Между очередными гостями отеля — испанцем дон Альваро и молодой польской вдовой маркизой Малибеей — завязался кокетливый разговор. Застукав их за этим невинным занятием, генерал устроил сцену ревности и вызвал испанца на дуэль.
Вот тут и случился самый запоминающийся выход — с «миротворческой миссией» объявилась итальянская поэтесса Коринна.
Услышав за спиной заинтригованный шепот, я обернулся и увидел в центре зала НЕЧТО. Это была пухленькая женщина (хотя угадать размеры реального человека в этой «униформе» было сложно) в белоснежном наряде, похожем на коническую пирамиду. На голове ее был фантастических размеров шиньон. И все это (включая прическу) подсвечивалось вшитыми изнутри лампочками. Когда публика в сумерках обнаружила этот огненный фантом — обалдела. Со стороны пирамиды раздались нежные рулады. Выход этого персонажа напомнил появление в «Пятом элементе» Люка Бессона в Космической Опере — Дивы. Ален Маратра явно в курсе последних достижений в области зрелищности. И надо отдать ему должное, он не копировал чужие находки, а по-своему их интерпретировал. Все эти штуки очень украсили действо, превращая его в яркое шоу.
Необъятных размеров поэтесса олицетворяла миролюбие, рефреном повторяя: «Как символ мира сияет крест». Пела она исключительно под арфу.
Такое явление способно отрезвить не только русского генерала!
Даже перерыв был объявлен своеобразно: на сцену выскочило несколько молодых людей в черно-белых костюмах, у каждого из них было по букве, нарисованной на кубе. В результате выстроилось: «А» «Н» «Т» «Р» «А» «К» «Т».
ФОЙЕ
Во время перерыва я полюбезничал с известным украинским режиссером Василем Вовкуном, который собрался предложить сделать Валерию Гергиеву совместную постановку.
В фойе театра важно фланировали знаменитости, среди которых, помимо Гришко, были замечены телеведущий Савик Шустер и писатель-фантаст Сергей Дьяченко с сыном. Так что фотографам работы хватало.
Пока мы изображали бомонд, две нахальные женщины (вероятно, мать и дочь) заняли наши места в зале, «застолбленные» пригласительными. Качать права с балконными билетами было бессмысленно, поэтому мы заняли места... в первом ряду. Ближе к артистам можно было стать, только поднявшись на сцену.
ЛЮБОВНЫЕ АТАКИ И ПОРАЖЕНИЯ
А там появился английский полковник лорд Сидней в сером костюме. Розовый платочек в кармане его пиджака гармонировал с цветом рубашки и галстука. Причем галстук был ближе к серому, а платок — к фиолетовому. Все — очень стильно. Цветовые комбинации спектакля были на уровне экибаны.
Флейтистка в парике изображала музу лорда, которая вдохновляла его на признание в любви к поэтессе Коринне. Замысловатая комбинация! Полковник в финале арии все же застеснялся и залез под скамейку.
Зато совсем не страдал застенчивостью другой ухажер — француз Бельфиоре — любовник графини-модницы де Фонвиль. Он, в костюме игрока в гольф и с клюшкой наперевес, пошел на приступ поэтессы Коринны. (Хотя артист, исполняющий роль французского повесы, своим бесхитростным выражением лица не слишком походил на коварного совратителя).
Римская поэтесса уже избавилась от своего супернаряда и возлежала на кушетке в пеньюаре. Бельфиоре попытался ее бесцеремонно чмокнуть, разбрасываясь комплиментами. Коринна дает отпор захватчику!
Их застал вместе антиквар дон Профондо и «настучал» графине-моднице о новых притязаниях ее любовника. Та собралась свирепствовать. Однако тут выяснилось, что лошадей не смогли найти и отправляться в Реймс не на чем (надо было отобрать лошадь у генерала). Однако все узнают, что основные празднества перенесены в Париж. Графиня как столичная жительница на радостях приглашает всех к себе в гости.
Дополнительный смех вызывали неожиданные реплики на украинском языке. Например, оглядев ряд служанок, один из персонажей бросил: «Які гарні дівчини». Зал был застигнут врасплох маленькой языковой провокацией по отношению к итальянскому — и рассмеялся.
Все складывают в ряд чемоданы на колесиках с государственными флажками, образовав интернациональный «поезд». Осталось только разрешить проблему личного характера — русского генерала и польской вдовы. Последовала одна из самых ярких сценок: примирение генерала с маркизой.
В начале она его отчитывала за ревнивую несдержанность, а он метался, изображая виноватость. В конце концов женское сердце оттаяло, и они завершили объяснения жарким поцелуем на полу, укрывшись от зрителей за грудой чемоданов.
Тут стали появляться постояльцы, хитро спрашивая: «А чем это вы тут занимаетесь?» Целующаяся парочка, не вставая, стала отмахиваться: мол, не лезьте.
Постояльцы устраивают совместный банкет. Произошло лирическое воссоединение, артисты грянули нечто похожее на гимн, восхваляющий гармонию. Каждый из персонажей затем представлял свою страну, от ее лица передавая пожелания счастливого царствования новому французскому владыке.
Полька ему желала быть воплощением «чести, веры, родины и трона». Русский генерал в своей велеречивости постоянно ни к селу ни к городу приплетал Сибирь и подчеркивал важность «государственных способностей».
Затем был чудный общий танец, заканчивающийся очередным прославлением монарха (который, кстати, так особо ничем не прославился в историческом плане) как воплощения любви, разума и уважения: «Пусть Небо его благословит!» Небо, скорее, благословило автора оперы, раз ее звучание не утратило свежести до наших дней!
ТРИУМФ
Зал устроил овации. Но не запасся цветами (если не считать корзин от официальных лиц). Одна из зрительниц, стремительно подскочив к сцене, одарила букетиком испанца дона Альваро в кожаном плаще. Экономка Маддалена, перехватив завистливый взгляд хозяйки отеля, иронично заметила: «Настя, не ревнуй!»
Пользуясь своим перворядным положением, я сказал экономке: «Вам отдельное «браво»! Она ответила: «И вам отдельное спасибо». Так же я позволил себе комплимент обойденной букетами владелице гостиницы, заметив, что она по-своему гораздо более эффектна чем поэтесса, даже без специальных приспособлений. Она благодарно улыбнулась. Контакт артистов с публикой стал абсолютным!
Затем артисты выходили по очереди, и зал награждал их разным количеством аплодисментов, таким способом стихийно определяя вклад каждого в общий успех.
Основываясь на своих ощущениях и на порциях оваций (не упоминая уже дирижера и режиссера — их работа была безупречной), я бы отметил Анастасию Беляеву (хозяйка отеля мадам Кортезе), Даниила Штоду (русский генерал), Елену Соммер (экономка Маддалена), Ларису Юдину (графиня де Фольвиль) и Николая Каменского (антиквар до Профондо). Но и остальные тоже были очень колоритны и непосредственны.
Постановщикам и исполнителям удалось из оперы начала XIX столетия сделать блестящий спектакль XXI века. Оригинальный, яркий, с большой долей художественной дерзости, без которой не может получиться ни один шедевр.
P.S. Президент Украины Виктор Ющенко своим указом наградил директора Государственного академического Мариинского театра (Санкт-Петербург) Валерия Гергиева орденом князя Ярослава Мудрого V степени «за значительный личный вклад в развитие культурных связей между Украиной и Российской Федерацией, высокий профессионализм и многолетнюю плодотворную творческую деятельность», — сообщает Интерфакс-Украина со ссылкой на пресс-службу Президента.
