В этом году. Институт социологии НАН Украины провел очередной этап многолетнего мониторинга социального состояния нашего общества, начатого еще в 1992 г., содержание которого отразилось в труде «Украинское общество 1992—2010 гг., социологический мониторинг». Это обстоятельный анализ общественных процессов в Украине, проведенный специалистами Института социологии НАН Украины. Для этого академического заведения стало уже хорошей традицией ежегодно информировать общественность о состоянии дел в разных сферах общества, определенного путем опроса общественного мнения. Попробую очертить наиболее интересные из выводов, которые сделали такие ученые, как Д.Александров, И.Бекешкина, А.Вишняк, В.Ворона, Е.Головаха, С.Макеев, А.Резник, Н.Шульга и другие.
ВЫБОРЫ, ВЛАСТЬ И ПАРТИИ
Кропотливый анализ доказывает, что украинские социологи способны достаточно точно прогнозировать результаты избирательной борьбы. Сравнение результатов измерений общественного мнения в отношении предвыборных симпатий, проведенных за последние полтора десятилетия показывают, что ныне отработаны методы и технологии сбора качественной информации относительно электоральных намерений населения. Но проблема заключается в том, что в Украине реально существует менее десятка социологических центров и фирм, способных по организационным, кадровым и методическим потенциалам проводить национальные предвыборные опросы...
Проблема доверия граждан к государственным и политическим институтам является едва ли не наиболее популярной в украинской социологии политики. В первую очередь это доверие к центральным институтам власти, в частности, президенту Украины, который олицетворяет в глазах населения властные структуры. Именно уровень доверия к президенту страны наиболее динамически изменяется за годы независимости Украины. Пиковые значения он уже традиционно приобретает сразу после избрания президента (или переизбрания на новую каденцию) — как это было в 1995, 2000, 2005 и 2010 гг. Этот уровень доверия к президенту превышал доверие ко всем другим государственным и политическим институтам.
Такая же динамика наблюдается и в плане доверия правительству Украины, отношение к нему является фактически отзвуком отношения к президенту. Ведь смена правительств в Украине за период 1994—2010 годы происходила достаточно часто, но эти смены правительства не приводили к существенному росту уровня доверия к нему. Поэтому есть основания считать, что тенденции изменений уровня доверия граждан страны к правительствам в первую очередь обусловлены изменениями доверия к президентам страны.
Сложнее с динамикой уровня доверия граждан к Верховной Раде Украины за годы независимости. До 2005 г. уровень доверия к ней оставался стабильно низким (по данным мониторинга ИС НАНУ число тех, кто доверяет, составляла в разные годы от 7 до10%). И это несмотря на тот факт, что Верховная Рада Украины трижды переизбиралась — в 1994, 1998, 2002 годах, сменялись президенты и правительства, но доверие существенно не росло.
Отдельно выделены вопросы доверия к такому негосударственному политическому институту, как политические партии. На начало июля 2010 года в Министерстве юстиции были зарегистрированы 182 политические партии, о большинстве которых мало кто даже слышал, не говоря уже о том, чтобы доверять. В 1995—2001 гг. уровень доверия к политическим партиям в Украине не превышал 4%. Некоторый рост доверия к политическим партиям начался в Украине с 2002 г. и продолжается определенным образом и ныне, однако, уровень доверия к политическим партиям в Украине остается ниже, чем даже уровень доверия к высшим государственным институтам. (президенту, правительству, парламенту).
Главные причины такого положения вещей заключаются: во-первых, в том, что партии не имеют своего идеологического лица (потому что нельзя всерьез считать идеологией риторику кучки «штатных» партийных ораторов, которые регулярно чернят друг друга перед массовой аудиторией СМИ) и идут на выборы, представляя не свои политические программы, а мало реалистичные, но привлекательные для электората лозунги; во-вторых, почти у половины населения (по данным нашего мониторинга) вообще нет определенной идеологической идентификации или, по крайней мере, она не в состоянии ее определить. Как и раньше, преобладает ориентация на личности, а не убеждения.
Ныне существующая партийно- политическая структура не позволяет избирателям найти защитников своих интересов, в первую очередь — экономических, поскольку партии строятся не на дифференциации экономических взглядов, а, главным образом — на регионально языковом разделении. В обществе не представлены партии, которые бы выражали взгляды либеральной части общества, чувствуется и кризис левых партий. (Хотя левые взгляды присущи значительной части населения, но голосует она преимущественно за представителей крупного капитала). Отсутствуют и партии экологического направления, по крайней мере, украинским «зеленым» в последние годы не по силам войти в парламент.
Подытожить эту часть обзора хочу цитатой из статьи моего коллеги А.Вишняка: «Анализ динамики доверия граждан к государственным и политическим институтам показывает, что они мало или вовсе не связаны с динамикой социально-экономической ситуации в Украине и ее оценками в массовом сознании...»
СТРУКТУРА И ДВИЖУЩИЕ СИЛЫ ОБЩЕСТВА
В течение последнего десятилетия по критерию значимости к категории высокостатусных население относит политиков, предпринимателей и ... мафию; к среднестатусным социальным группам относятся служащие госаппарата, рабочие, крестьяне, судьи и работники прокуратуры, работники милиции и служб безопасности, интеллигенция, руководители госпредприятий; в разряд низкостатусных социальных прослоек неизменно попадали руководители сельхозпредприятий, военные, пенсионеры. То есть определяющими показателями доминирования остаются «политическая власть», «власть денег» и «власть беззакония». Интересно, что такие взгляды присущи практически всем слоям населения (потому что, как оказывается, на оценку социально-политической роли доминирующих социальных прослоек фактически не влияют возраст, образование, регион и размер населенного пункта, где проживает респондент, размер дохода на одного члена семьи, удовлетворенность жизнью и тому подобное).
Но в последнее время наметились определенные сдвиги внутри доминирующей по влиянию тройки социальных групп. Если 2003-ий год отличался «всплеском» влияния украинской мафии (с 38% до 43%) и «падением» социальной роли других социальных групп, кроме предпринимателей и служащих госаппарата, то по данным 2010г. становится заметной позитивная динамика, присущая оценкам влиятельности предпринимателей (с 28% в 2003г. до 32%) и политических лидеров (с 24% до 37%), и в то же время — постепенное снижение социально-политической роли в жизни украинского общества представителей преступного мира (с 43% до 32%). Было бы кощунством выдавать последнее за большой прогресс в деле реморализации общества, но радует хотя бы вектор изменений.
Тщательное рассмотрение картины социально-экономической стратификации позволяет приобщить к этому ряду, по крайней мере, еще один парадокс, а именно: утверждение, согласно которому значительная часть населения Украины находится в состоянии бедности, что вроде бы давно превратилось в аксиому, является неадекватным и провоцирует выдвижение ошибочных социально-политических приоритетов. И в самом деле — продукты питания и повседневного спроса, одежда и бытовая техника продаются в Украине по ценам, которые мало чем отличаются от общеевропейских. Но заработные платы и пенсии приблизительно в 10 раз меньше, чем в странах западной Европы, и в пять раз меньше, чем в странах восточной Европы — средняя заработная плата на начало 2010 года не превышала 300 долларов США.
Между тем никакой гуманитарной катастрофы в Украине не наблюдается. Напротив, люди одеты вполне прилично, нищих и голодных на улицах нет, оснащенность семей современной бытовой техникой более высокая по сравнению с 1990-ми годами, в центре любого областного центра страны на один квадратный километр площади больше дорогих автомобилей, чем, например, в Берлине, Варшаве или Праге; рынок продажи новых автомобилей до 2008 года рос быстрее в Европе, а вклады населения в банки стремительно увеличивались первые восемь лет текущего десятилетия».
Объяснение такой парадоксальной ситуации исследователь видит, в частности, в том, что «теневая» экономика, которая по размеру не имеет аналогов в Европе, плюральность рынков занятости, а значит — и источников дохода, приводят в первую очередь к тому, что индивидам и семьям все-таки удается удовлетворять основные потребности в условиях поразительной асимметрии цен на товары и услуги и размера зарплат (пенсий); респонденты в опросах и обследованиях скрывают реальные доходы; исследователи и эксперты вынуждены оперировать исключительно официальными сведениями, а, следовательно, предоставлять органам власти и общественности весьма неадекватную картину благосостояния населения.
Вопрос о социальной структуре и движущих силах современного украинского общества несколько в другом ключе рассмотрены в статье В. Вороны. По мнению ученого, несмотря на глубокую научную обоснованность теории прибавочной стоимости, которая раскрывает механизм самовозрастания стоимости и наращивания на этой почве богатства всего общества, вопрос о вкладе каждого участника (субъекта) процесса материального производства в создание прибавочной стоимости остался открытым. Например, в противовес Марксу классик социологии М.Вебер утверждал, что основным двигателем рационального капиталистического общества в исторической тенденции является не классовая борьба, а объективное сотрудничество двух «половинок» «коммерческого (commercial) класса» — предпринимателей и наемных работников. Эти два класса, которые принимают участие в рациональной организации труда, зависят друг от друга, поэтому они исторически вынуждены жить в условиях мира и согласия, а не противопоставлять свои интересы. Автор предлагает выделять в классовой структуре украинского общества два основных класса: производители и потребители.
1. Класс, который производит материальное богатство нации, — социальная основа общества (класс производителей материальных благ). В него входят все участники материального производства — совокупная рабочая сила общества.
2. Класс потребителей. По способу получения части в национальном доходе этот класс объективно распадается на :
1) политический класс (класс «слуг народа»). Сюда входят занятые во всех ветвях государственного управления, включительно с местным и сельским самоуправлением, профессиональные политики, государственные служащие и персонал, который их обслуживает. Особенностью его общественного положения является то, что он сам административным (нерыночным) методом определяет свою часть в произведенном годовом национальном доходе страны;
2) непроизводственный класс — который предоставляет разные нематериальные услуги населению и юридическим субъектам на коммерческих принципах. Класс охватывает занятых в финансово- банковской системе, в торговле, индустрии досуга и тому подобное. Доля этого класса в национальном доходе определяется рыночными механизмами;
3) гуманитарный класс. Сюда входят занятые в области образования, медицины, науки, культуры, социального обеспечения. Их доля в национальном доходе определяется политическим классом и, как правило, административными методами.
Естественно, что в каждом из этих классов по разным параметрам, которые объединяют их (власть, образование, престиж, статус, интеллектуальность квалификации и приобщенность к интеллектуальным технологиям, стиль жизни и поведения в обществе и т. п., что порождено развитием самого общества), можно выделить разные социальные группы или слои. Возможно формирование новых прослоек и даже каст.
Не прибегая к теоретической дискуссии, отмечу, что такое виденье социальной структуры более адекватно реалиям информационной эпохи. В любом случае, все теоретические построения и методологические подходы к анализу украинского общества, которое пока еще находится в стадии становления и непрерывных трансформаций, требуют эмпирической проверки и уточнений. Мониторинговые исследования Института социологии НАН Украины во многом способствуют разрешению этой проблемы, как, впрочем, и многих других, актуальных для выработки эффективной экономической и социальной стратегии власти. Моральная, ценностно-духовная и психологическая готовность украинцев к евроинтеграции и удельный вес «ориентаций на Восток» в настроениях населения разных слоев и регионов; оценка общественным мнением факторов, которые угрожают национальной безопасности Украины, и социальные истоки и мотивы протестного голосования «против всех».
Описание проблем, исследованных научными работниками Института социологии НАН Украины и представленных в книге «Украинское общество 1992—2010 гг., социологический мониторинг», могло бы продолжаться и продолжаться. Но есть лишь один способ избежать неполных или неверных впечатлений от этого обстоятельного труда исследовательского коллектива — прочитать его самому.
