Ехали мы, три украинца — Аскольд Лозинский (президент Мирового Конгресса украинцев, Нью-Йорк), Александр Руденко-Десняк (председатель Объединения украинцев России, Москва) и я, Алексей Науменко — режиссер и оператор из Киева, в гости к таким же украинцам, которые живут в Омском, Томском и Новосибирском регионах. Миграция украинцев в Сибирь началась сто лет назад, во времена столыпинских реформ, когда крестьянам пообещали богатые земли за Уралом. Нашлись люди, которые хотели жить лучше, несмотря на суровость сибирского климата. В Омский губернии нашли они «украинские» степи, в Томской — «украинское» полесье. Следует заметить, что земли там действительно плодородные. Однако морозец в Сибири немного крепче. Вот и пришлось переселенцам привыкать к здешнему «порядку».
В советские времена миграция стала уже принудительной. Множество украинских политзаключенных измерили эту Сибирь собственной жизнью, других занесла туда военная служба, кое-кого — огромная жажда знаний.
Омск — довольно большой город. Население — более миллиона. Утверждают, что треть — украинцы. А в области даже больше. Сам митрополит Омский и Тарский Феодосий — украинец. Хотя и русской церкви служит. На встрече митрополита с местной религиозной общиной слово предоставили господину Лозинскому. И начал Аскольд рассказывать о себе и … украинской церкви. Конечно, на украинском языке. Говорил долго. Время от времени я осторожно бросал взгляд на паству, но впоследствии понял: сегодня нас не будут бить. А в конце (вот чудо!) еще и к столу пригласили. И теперь уже я рассказывал россиянам о красоте родного Киева. Конечно, на украинском языке. И меня внимательно слушали!
На встрече в Омской администрации представитель Комитета по делам национальной политики и религии также очень внимательно слушал господина Лозинского, говорившего о необходимости создания украинского класса в школе и о строительстве украинской церкви. Слушал и в знак согласия кивал головой. Очень понравился он Аскольду своей вежливостью и умным взглядом. Но позже представители украинской общины рассказали нам, что этот работник более всего тормозит разрешение украинских проблем.
Перед встречей с украинской общиной Омска слышу в коридоре разговор двух седых людей: «Кто это приехал?» — «Говорят, американцы!» — «Так что, сейчас доллары будут раздавать?»
Кстати, господин Лозинский таки раздавал доллары на нужды украинских общин, но кому и сколько — об этом не буду.
В тот день ужинали в ресторане. Украинские песни были слышны, наверное, на весь квартал. В соседнем зале играли свадьбу. Скажу искренне: у нас было веселей! Песенный настрой задавала госпожа Евгения. У меня создалось впечатление, что она никогда не говорила на русском языке, только на украинском, хотя родилась и живет в самом центре России. Рядом с нею сидел директор Омского строительно-проектного института Иван Любчич, который не говорит на украинском языке, но поступает как настоящий украинец — именно он больше всего помогает украинской общине Омска.
Настоящее испытание украинским гостеприимством ожидало нас в селе. Есть в Сибири и Одесский район (центр — село Одесское), и Полтавский. Вот в Одесское мы и отправились.
Дорога пролегала полями. Здесь я увидел такие просторы и разнообразие цветов, что и в Украине нелегко найти! Недаром на этих землях желали найти счастье не только украинцы, но и поляки, немцы, я уже не говорю о самих русских.
На границе нас встретили председатель района Василий Кальницкий и хор с хлебом-солью. И повезли в сельский клуб. Состоялся концерт: местные украинцы пели, мы слушали. И вдруг я взглянул на стол, который стоял немного в стороне, и там увидел БУТЫЛКУ! Это была знаменитая сулея (или «кварта») — так называют емкость, вмещающую около семи литров самогона, т.е. четверть большого ведра.
Концерт закончился, всех пригласили к столу и начали угощать водкой. Аскольд испугался этой бутылки, заметив, что видел такую только в кино. После этого он пробовал понемногу пить прозрачную жидкость, но всякий раз при этом вздрагивал. И наконец признал приоритет обычной кока-колы. В конце жители села решили подарить господину Лозинскому «мифическую посудину». Тот отказался. Наверное, побоялся, что будет задержан таможенниками за попытку вывезти из страны самобытное призведение прикладного искусства.
Томск называют городом студентов. Здесь учится больше сорока тысяч молодых людей. В одном из престижных томских лицеев есть украинский класс, преподаватели которого учат детей быть украинцами. Во время концерта мы слышали, как хорошо говорят на украинском языке не только взрослые, но и малыши. Кстати, в лицее есть также немецкий, польский, еврейский классы, кажется, даже армянский. Полякам и немцам живется лучше, поскольку их государства помогают им обустраивать классы, строить культурные центры. Украинцы же рассчитывают только на собственные силы. Однако Томск — едва ли не единственное место, где украинская община нашла дорогу на местное телевидение и время от времени (хотя и не регулярно) готовит музыкальные и сценические выступления. На радио существует регулярная программа на украинском языке. На мой взгляд, именно в этом сибирском городе сложились лучшие условия для сохранения украинцами своего языка и культуры. Не потому ли, что Томск находится немного в стороне от «великого русского пути», который проходит, в частности, через Омск и Новосибирск? Крупнейший российский город за Уралом — Новосибирск. По размерам его можно сравнить с Киевом. В администрации Новосибирской области господа Лозинский и Руденко- Десняк опять подняли вопрос о создании украинских классов, теле- и радиопрограмм. Заместитель председателя администрации пообещал бесплатный эфир на одном из телеканалов, который специализируется на показе программ национальных меньшинств. Когда же мы попали к руководителю этого канала, тот сказал, что канал этот — частный, а не муниципальный, за эфир надо платить, к тому же администрация все время угрожает ему лишением лицензии на вещание. Господин Лозинский развел руками и спросил у меня: «Алексей, ты что-то понимаешь?» В ответ я свел глаза к носу. Тогда Аскольд спрашивает у представителей украинской общины, почему они молчали, когда в администрации ему «рассказывали байки»?
— Разве мы можем спорить? — спросил председатель общины.
— Должны! — ответил Аскольд.
В Новосибирске в Центральном художественном музее есть действительно интересный зал, посвященный творчеству украинца Николая Грицюка — художника авангардного, колориста. После экскурсии господин Лозинский приобрел книгу о жизни и творчестве этого художника, написанную, конечно, на русском языке, и выразил желание изучить русский язык, который уже начал немного понимать.
На пресс-конференции в институте развития прессы в речи господина Лозинского я заметил, что он вместо слова «місто» говорит «город» (наверное, чтобы журналисты лучше его поняли), и по окончании я «поздравил» его с первой речью на «суржике».
В хаос большого города погрузилась небольшая муниципальная библиотека, где находится Центр национальной литературы. В отдельном зале хранятся книги на немецком, английском, татарском, китайском, финском, других европейских и восточных языках. Есть, конечно, и украинские.
Оставляя Сибирь, я жалел, что не увидел настоящего медведя — сезон охоты начинается только в ноябре. Но Аскольд Лозинский «подстрелил»-таки одного, вырезанного из дерева, — как подарок на память. Даже в лес не пришлось идти.
Этот пример можно объяснить и философски: то, что кажется нам недосягаемым, на самом деле может находиться рядом — стоит только поискать. Ожидание богатого мецената с Запада понемногу сменяется верой в собственные силы и возможности. Молодое поколение украинцев, такие как юрист из Омска Сергей Винник или Максим Задорожный из Новосибирска, при поддержке меценатов (руководителя Западносибирского лесохозяйственного предприятия Владимира Креснова или Ивана Любчича, о котором я упоминал раньше) способны защитить украинское дело в Сибири и придать ему вес.
Мы же вернулись домой, приобретя новых друзей в далеких краях.
Закончить рассказ хочу тостом, который господин А. Лозинский вспоминал во время нашей поездки.
«Когда Господь раздавал народам земли, украинцы, как всегда, опоздали. Когда же все земли были розданы, украинцы пришли к Богу и начали требовать свою долю.
— Что мне с вами делать? — спросил их Господь. — Разве что отдам вам ту часть, которую оставил для себя.
Так и сделал. И теперь эта земля называется Украиной.
Поэтому когда к вам придет разочарование и ощущение безнадежности, вспомните, украинцы, что нас много, а земля наша — это земля самого Господа Бога!»
