Графический плакат утратил свое место под солнцем больших городов, перекочевав в полумрак галерей и выставочных залов. Возможно, поэтому экспозиция Романа Каларуса, которая открылась в галерее «Майстерня» (Центральный дом художника), имеет налет благородной архаики, напоминая, например, антикварную чашку, которая когда-то была просто кухонной утварью, а ныне превратилась в коллекционную вещь. Плакаты Каларуса — как будто созданные известным модельером вещи от кутюр для таких событий культурной жизни, как кинофестиваль «Постмодернизм в кино», постановка мюзикла «Кабаре», джазовый фестиваль или блюзовая вечеринка. Сам Роман Каларус — один из наиболее ярких представителей польской школы плакатистов, которая, по меткому выражению искусствоведа Ирины Вештак, всегда входила в «высшую лигу мирового плаката». Собственно, по этой экспозиции можно изучать и основные особенности самой польской школы — откровенность чистых цветов, четкость линий, конструирование образов «на грани фола», когда эротическую раскованность спасает от пошлости разве что изысканное остроумие художественного решения. Несмотря на такие далекие от религиозного морализма манеры, Роман Каларус сейчас работает над росписью католической церкви в Тише (неподалеку от Катовицы). На вернисаже художник, приехавший в Киев представлять свои работы, охотно говорил о своем отношении к искусству.
— На выставке очень много плакатов, которые анонсируют джазовые и блюз-концерты, культовые фильмы и театральные спектакли. Отражают ли они ваши личные культурные вкусы или это только работа на заказ?
— Трудно разделить. Я из поколения 60-х, которое входило в жизнь вместе с блюзом, и мои плакаты, как мне кажется, также выполнены в джазово-блюзовом саунде. Конечно, эти работы сделаны на заказ, но я на самом деле люблю джаз, когда-то сам играл на гитаре и бас-гитаре.
— Есть ли для вас разница, как для художника, делать плакат на тему, которая близка вам, или работать с темой далекой от ваших личных вкусов?
— Вы знаете, когда я был студентом и у меня не было заказов, то я делал только джазовые плакаты — для концертов своих друзей-музыкантов. Сначала меня это очень увлекало, но потом я почувствовал, что начинаю сам себя повторять. И я радовался каждому случаю сделать плакат на другую тему, ибо в ней я находил для себя что-то неожиданное, открывал новые выразительные средства и возможности. Но любой заказ — это истребление себя, вычерпывание своей витальной энергии. Я мечтаю о том времени, когда у меня будет много денег (а такого времени, может, и не будет, а может, и будет), я закроюсь в своей мастерской (правда, сначала нужно эту мастерскую купить) и буду рисовать совсем другое — моделей, красивых женщин. Я стремлюсь изобразить связь мужчины и женщины, мое собственное восприятие человека и его ценности в этом мире. Поскольку именно эротические взаимоотношения, чувственный мир являются для меня самым мощным творческим импульсом. Возможно, поэтому меня так захватывала игра на басу в джаз-банде, потому что я всегда стремился сыграть пульсацию переполненного страстью сердца.
— Насколько тесно, на ваш взгляд, связан плакат с его прагматической целью — рекламой?
— Плакат — это тонкое артистическое искусство, от человека к человеку, а рекламы я не переношу из-за ее грубой навязчивости. В своей жизни я сделал пару рекламных плакатов, но, чтобы постоянно заниматься рекламой, нужно иметь специфическую психику, потому что рекламу интересует не человек, а массы.
— Ваши плакаты шокируют чрезвычайной насыщенностью цветов, поразительным сочетанием сочного фиолетового, оранжевого, красного, зеленого изумруда, кобальта. Сейчас вы расписываете костел. Скажите, палитра ваших цветов такая же кричащая или все-таки более пастельная, целомудренная?
— Обычно художники в Польше воспринимают заказ расписать костел, как легкую и выгодную халтуру. Когда же мне позвонили и попросили сделать роспись, то я отнесся к этому, как к любопытному предложению попробовать что-то новое, но мне интересно выполнить эту работу в моей стилистике. Я не понимаю, почему в костеле следует использовать обязательно аморфно-невыразительные цвета. Пусть мои цвета нецеломудренные, но я люблю такие. А любовь — это от Бога.
