Закон «О предупреждении насилия в семье» вступил в действие еще в 2002 году. Однако уже тогда у юристов возникло немало вопросов. Документ не был до конца отрегулирован, а, значит, не мог полностью гарантировать помощь и защиту пострадавшим. Как говорят сотрудники социальных служб, если бы еще тогда об этом начали говорить, то процедура принятия закона затянулась бы на неопределенный строк. Все это понимали и не стали делать шума — лучше синица в руках, чем журавель в небе... Впрочем, сейчас есть реальный шанс изменить эту ситуацию, ведь юристы разработали поправки к закону. Более того, Рада уже утвердила их в первом чтении. Но смогут ли эти поправки, реально помощь пострадавшим от насилия? Ответ на этот вопрос искали во время круглого стола сотрудники социальных служб и Министерства семьи молодежи и спорта.
Многие считают, что вынесение такой проблемы, как насилие в семье, на государственный уровень — уже достаточно весомый шаг. Другие думают, что этого еще не достаточно, ведь проблема- то, в первую очередь, социальная... Не для кого ни секрет, что большинство случаев насилия происходит, когда человек-насильник находится под наркотическим или алкогольным опьянением. Женщины, дети и старики в таких семьях практически все время под угрозой.
Только за этот год за насилие к ответственности было привлечено более 80 тысяч человек. С некоторыми из них провели профилактическую работу и поставили на учет. А вообще милиция, если к ней обратятся, может арестовать агрессора всего на три часа, а это, как доказано на практике, малоэффективно. «После того, как насильника «повоспитывают», он возвращается домой обозленным. От этого семье только хуже», — рассказывает директор Центра социальных служб для семьи, детей и молодежи Нина Бочарова.
Еще одна не эффективная, по мнению сотрудников социальных служб, форма борьбы с насилием — наложить штраф. К слову, сейчас его сумма колеблется от 51 гривни и выше. «Эти деньги, как не крути, отрываются от жены и детей. Сколько не возьми, все равно для таких семей это много», — рассуждает Н. Бочарова. Одна из авторов Закона «Про внесение изменений в некоторые законодательные акты Украины», народный депутат Екатерина Левченко предлагает вообще отказаться от этого взыскания. «Штраф проблемы не решит. Потому мы предлагаем отменить его и с другой стороны ввести такой вид взыскания, как арест до трех суток», — рассказывает К. Левченко.
Такое нововведение, считают сотрудники социальных служб, конечно, хорошо, но лучше вместо «обезьянника» отправлять насильников в реабилитационные центры. К слову, сейчас делается, наоборот — в центры забирают пострадавших от насилия. «Даже поверхностный анализ Закона «О предупреждение насилия в семье» дает понять, что он полностью направлен на работу с пострадавшими людьми. Но насилие — акт, который имеет две стороны, и вести работу нужно с обоими, — рассказывает Екатерина Левченко. — Кризисные центры, которые уже существуют или будут создаваться должны работать для всей семьи, а вот приюты — только для пострадавших».
Кстати, в 2007 году деньги на строительство таких учреждений не предусмотрены, но, по словам Левченко, в скором должны утвердить государственную программу поддержки семьи, в которой есть раздел, посвященный созданию центров помощи. «Если смотреть в масштабах государства, то содержать такие учреждения не так уж и дорого», — рассказывает Левченко, — по приблизительным расчетам — 50 тысяч долларов в год будет обходится один приют». И, тем не менее, насколько эффективно будет действовать эта система, предсказывать никто не берется. «Я не могу точно сказать, можно ли вылечить насильника, — рассказывает заместитель директора департамента семейной и гендерной политики Алла Таран. — Хотя в одном из штатов Америки был такой проект. По их данным, излечимость 30—40%. Но опять таки, мы можем верить им только на слово. В Украине ничего подобного никогда не было».
Другой аспект — психологический. Ведь если человеку плохо, он не обязательно обратится в кризисный центр. Тем более, что большинство насильников — представители сильного пола. «Приблизительно 90% агрессоров — мужчины. Конечно, есть и женщины, но очень маленький процент, — рассказывает Алла Таран. — Кстати, одно время у общественных организаций была идея создать горячую линию для пострадавших от насилия мужчин. Но срабатывают стереотипы, им стыдно обращаться за помощью».
Кроме того, как рассказала «Дню» Нина Бочарова, в кризисные и реабилитационные центры зачастую не так уж легко попасть. «И не потому, что они переполнены, просто нужно собрать огромное количество бумаг, пройти медицинское обследование. Пропадает охота вообще этим делом заниматься», — возмущается Бочарова.
Тем временем оживленную реакцию вызвал другой пункт, более радикальный метод борьбы с насилием в семье — ввести обязательный курс лечения от алкоголизма. «Подобная практика у нас в стране уже была в середине 90-тых годов, — рассказывает Екатерина Левченко. — Я и другие авторы закона понимаем, что это предложение уже вызвало много дискуссий. Говорят, что это нарушение прав человека. В принципе, это так и есть, но и нам надо думать про людей, которые страдают от насилия. Потому мы решили начать хотя бы дискуссию в обществе. Ну что нам делать с этой волной алкоголизма?»
Но пока закон проходит обсуждение в профильных комитетах, и депутаты раздумывают вправе ли они решать судьбу своих заблудших граждан, Верховный совет в первом чтении уже принял Закон «Про внесение изменений в некоторые законодательные акты Украины», но, как сказала Ала Таран, «с некоторыми предостережениями».
Впрочем, на самом деле вопрос в другом. Способен ли закон помочь в семейных делах? Пока ответ найти тяжело, ведь Украина вообще первая страна из СНГ, где принят подобный закон.
