События, которые переживает украинское общество на протяжении последнего года: Революция Достоинства, украинско-российская война, — актуализировали проблему психического здоровья как отдельной личности, так и общества в целом. Ведь психических травм не видно, но они не менее разрушительны, чем физические. Поэтому к разговору мы пригласили психотерапевта, основателя Украинского института когнитивно-поведенческой терапии Олега РОМАНЧУКА.
— Война — это, конечно, большой стресс, особенно для людей, которые непосредственно были в зоне боевых действий, — начинает разговор пан Олег. — По данным ВООЗ, распространенность психических расстройств среди этой категории людей в странах, где была война, удваивается. В первую очередь это касается так называемого посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). И хотя в Украине сейчас таких исследований нет и нам трудно точно оценить ситуацию, но можно предположить, что среди тех людей, которые были в зоне конфликта: солдат, волонтеров, вынужденных переселенцев, родственников погибших, — также имеет место рост определенного рода психологических проблем, связанных с психотравмирующим влиянием войны. Правда, это не значит, что все они будут иметь ПТСР. Только около 20—30% людей, которые пережили психотравмирующее событие, например были свидетелями смерти, перенесли пытки или были в ситуации, где есть угроза жизни, как следствие могут иметь так называемое посттравматическое стрессовое расстройство.
— То есть далеко не все, кто прошел войну, получают это расстройство?
— Совершенно верно. Стресс переживают все. Но надо понимать, что многие люди с ним справляются. Поэтому хотел бы развеять один из мифов, который сегодня приобретает преувеличенные масштабы, что едва ли не все солдаты имеют ПТСР. Не надо сеять такую панику и преувеличивать размер этой проблемы. Подчеркиваю, не все, кто пережил войну, солдаты в частности, имеют или будут иметь ПТСР. Однако поддержка со стороны родных и близких, программы первой психологической помогают многим людям справиться со стрессом.
— Но 20—30% людей нуждаются в профессиональной помощи...
— Да. Поэтому, я думаю, посланием надежды тем, кто пережил психотравматическое событие времен войны и имеет симптомы ПТСР, будет понимание того, что это расстройство не является психической инвалидизацией на всю жизнь. Это еще один из мифов, который надо развеивать относительно ПТСР и «донбассовского синдрома» или «синдрома АТО». Несмотря на то, что посттравматическое стрессовое расстройство может иметь хронический характер, может длиться годами, в то же время следует знать, что при надлежащей профессиональной помощи человек может исцелиться от этой болезни в достаточно короткий срок — например несколько недель.
«СЕМЬЯ И ДРУЗЬЯ — ЭТО СЛОВНО НАШ ВНЕШНИЙ БРОНЕЖИЛЕТ»
— Тогда появляется вопрос, куда человеку обращаться, ведь, как правило, первое звено — это семья, которая и «амортизирует» последствия ПТСР, но вместе с тем и сами они не знают, как правильно себя вести?
— Наша стрессоустойчивость зависит от внешней поддержки — а это семья и друзья. Это словно наш внешний бронежилет. И человеку, переживающему такой стресс, в первую очередь необходимо понимание, сочувствие и поддержка со стороны близких людей. Поэтому как родным, так и солдатам, которые переживают психическое расстройство, надо знать, что ПТСР — это нормальная реакция на ненормальные события, что психике необходимо определенное время, чтобы вернуться в состояние равновесия.
С одной стороны, важно, чтобы люди не закрывались в себе, делились своим эмоциональным состоянием, а с другой — чтобы родные не упрекали человека за молчание, не задавали неудобных вопросов, а просто говорили: «мы рядом», «мы с тобой», «мы понимаем», «как мы можем тебе помочь» — и использовали те базовые психические ресурсы, которые помогают преодолеть стресс. Причины, почему человек избегает обращения за помощью, бывают разные: от того, что человек считает себя психически больным, до страха, что это отразится на его службе, что его дисквалифицируют и т.п. Поэтому именно родные могут и должны найти программы психологической помощи и поддержать человека.
Иногда люди, переживающие ПТРС, выбирают такую стратегию поведения, что все со временем пройдет, что пережитое надо просто забыть, пролистав страницу жизни. Именно здесь есть определенная опасность, поскольку могут быть осложнения. Ведь важен не только фактор времени, которое лечит, а как раз надлежащая профессиональная помощь. Сегодня научно доказано, что при ПТСР основными эффективными методами лечения являются специализированные виды травмофокусированной психотерапии, в частности когнитивно-поведенческая терапия и метод, который называется EMDR, — это так называемый метод, в процессе которого травма прорабатывается с помощью воспоминаний и одновременного движения глаз. Поэтому очень важно, чтобы человек вовремя обратился за помощью, потому что помощь может быть весьма эффективной.
«ПСИХИКА ОСТАЕТСЯ ОДЕТОЙ В ВОЕННУЮ ФОРМУ»
— Но солдаты, вернувшиеся в мирную жизнь, переживают определенный внутренний конфликт, который рискует вылиться во внешний. Ведь речь идет о заостренном чувстве справедливости, об определенном диссонансе между ожидаемым и реальным миром, о невозможности чувствовать на полную радость бытия. Почему так происходит и как реагировать при таких обстоятельствах?
— Действительно, есть очень непростая проблема взаимопонимания и восприятия реалий на мирной территории. Неоднократно приходится слышать от солдат, которые находятся на ротации, что там, на войне, им легче, что там есть люди, которые их понимают. Мы все должны осознать: и гражданские, и военные, — что там, где идут боевые действия, очень четкая категоризация мира на белое и черное. Это одна из причин непонимания друг друга. Человек возвращается с войны физически, а вот психически — он еще там, на войне. Психика и дальше находится в состоянии боевой готовности, ждет опасности и живет по правилам армии, по правилам ведения боевых действий. Можно сказать, что психика остается одетой в военную форму. И те качества, которые нужны во время боевых действий, остаются еще определенное время активными, они не могут сразу перейти в пассив. На все необходимо время. Следовательно эту модель поведения человек переносит на гражданскую жизнь, где, однозначно, есть больше безопасности и где не нужно все время ожидать атаки и быть наготове. Поэтому повторюсь, может быть так, что тело вернулось с войны, а психика — нет. И здесь нужны понимание и поддержка.
«ГЛАВНОЕ ПРАВИЛО — ПРОБОВАТЬ ОБЩАТЬСЯ И ИСКАТЬ ПОНИМАНИЯ»
— То есть здесь речь идет не только о важности психологической помощи специалистов и родных, но и об осведомленности, определенной подготовленности военнослужащих перед демобилизацией или отпуском?
— Да, психологическая помощь важна. Но необходимой является и превентивная работа как военных психологов, так и руководителей. Собственно, специальные военные службы должны помогать солдатам понять и принять тот факт, что так же, как солдат снимает и сдает свое оружие в воинскую часть, когда идет домой, так же он может, даже должен, оставить определенный способ функционирования. То есть он не должен требовать от родных и близких, чтобы дома все было по расписанию, как в армии. Или, например, чтобы один человек давал указания, которые должны всеми членами семьи безапелляционно выполняться.
Принять то, что дома ты в безопасности, что здесь можно жить по-другому — вот это действительно является нелегкой задачей. Поэтому очень важно, чтобы военные психологи и другие ответственные лица за работу с персоналом в воинских частях говорили об этих вещах. И сегодня, я знаю, в армии немало делают для этого. В частности, социально-психологическая служба Вооруженных сил Украины разработала определенные инструкции, цель которых помочь солдатам понять, а в дальнейшем справиться с такими вызовами: как вернуться домой, когда и при каких обстоятельствах необходимо обращаться к специалисту, различать, например, когда есть признаки травмы, а когда есть стресс, какие существуют способы восстановления и психологического расслабления, кроме алкоголя, хотя это еще одна из проблем, о которой стоит говорить и которую надо решать.
— Что вы порекомендуете семьям, где есть бойцы в зоне АТО: как вести себя? Чего стоит ожидать, каких изменений в поведении?
— Думаю, здесь не может быть какого-то одного общего совета, ведь случаи бывают крайне разные. Однако главное правило — пробовать общаться и искать понимания. Подчеркиваю — пробовать понять человека. Знаете, когда человек молчит и закрывается в себе, за этим могут стоять очень разные причины: порой человек просто не хочет травмировать родных рассказами о том, что он видел и пережил. Иногда, возможно, человеку стыдно говорить о том, что произошло, или о каких-то своих физиологических или поведенческих реакциях. Иногда человек считает, что у него галлюцинации, что он сошел с ума, хотя в действительности это просто навязчивые воспоминания о пережитом. Поэтому, с одной стороны, нет ничего плохого в том, что иногда человек стремится побыть наедине. С другой — надо помнить, что есть вещи, где нужна профессиональная помощь. И это признак мудрости человека. Подчеркиваю, не слабости, а мудрости и силы духа. Он не справляется не потому, что он слабый, а просто потому, что это есть проблема, которая нуждается в профессиональной помощи.
«ЛЕЧЕНИЕ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В ТОМ, ЧТОБЫ ПОМОЧЬ ЧЕЛОВЕКУ «ПЕРЕВАРИТЬ» ЭТИ ТЯЖЕЛЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ»
— Вернемся к посттравматическому синдрому.
— ПТСР развивается у людей, которые пережили психотравмирующие события, и при ПТСР воспоминания о пережитом постоянно преследуют их. Более того, они очень эмоционально заряжены, поэтому человек старается избегать всего того, что ему напоминает об этом. За разными симптомами стоит факт, что мозг не смог проработать травму, потому что последняя была слишком болезненна или было слишком мало ресурсов на ее проработку. Собственно говоря, лечение заключается в том, чтобы, укрепив ресурсы человека, помочь ему «переварить» эти воспоминания, чтобы они пошли в архив, а не стояли перед глазами.
— Об укреплении каких ресурсов идет речь?
— Для того, чтобы проработать травматическую память, прежде всего нам нужно укрепить наше психическое состояние, то есть актуализировать те ресурсы, которые помогают нам дальше жить. Это можно сравнить с метафорой о красно-черной вышивке: да, в жизни как на полотне, «черное» — травматические события, но мы можем ответить им «красным» — цветом любви, правды — и, несмотря на «черное», создавать красивую, содержательную жизнь. Этим «красным» является общение, хорошие отношения с людьми, мечты о будущем, духовные ценности, молитва, медитация, спорт, любимые занятия, песни, танцы, музыка — то есть те вещи, которые укрепляют наше позитивное состояние души и дают нам силу проработать травматическую память. Именно поэтому в психотерапии мы всегда начинаем с того, чтобы укрепить психологическое состояние человека, усилить его ресурсы, научить справляться с этими симптомами, чтобы, когда он окрепнет, он мог, вспоминая порциями, интегрировать пережитое, мог исцелиться.
«СПЕЦИАЛИСТОВ С МЕЖДУНАРОДНОЙ АККРЕДИТАЦИЕЙ В КОГНИТИВНО-ПОВЕДЕНЧЕСКОЙ ТЕРАПИИ МЕНЬШЕ 20 НА ВСЮ УКРАИНУ»
— Какие программы по преодолению последствий психотравматических событий уже действуют? Вы уже упоминали об определенных наработках в Вооруженных силах Украины...
— С началом войны мы столкнулись с тем, что в Украине не было достаточного количества подготовленных специалистов для предоставления психологической и психотерапевтической помощи. Так, скажем, количество специалистов, имеющих международную аккредитацию в когнитивно-поведенческой терапии, очень мало, меньше 20 на всю Украину. Правда, был реализован целый ряд образовательных инициатив, в том числе при участии нашего Института, что позволило подготовить специалистов «первой линии», то есть тех, кто может оказать первую психологическую помощь, помочь с ресурсами, со стабилизацией и т.п. Кроме того, мы разрабатываем онлайн-портал «Пространство надежды» (www.prostirnadii.org.ua), который вскоре заработает и цель которого предоставить информацию как о самой психологической проблеме, так и перечень специалистов в разных регионах Украины, которые могут квалифицированно помочь. Вскоре начнется всеукраинская просветительская кампания, которая будет информировать людей, куда и в каких случаях надо обращаться за помощью психологов и психотерапевтов. Поэтому крайне важно объединять усилия и масс-медиа, и волонтеров, и государственных служб в этом деле.
«ВАЖНО ПОКАЗЫВАТЬ ХОРОШИЕ НОВОСТИ»
— Как СМИ могут помочь в преодолении последствий психотравм?
— В какой-то мере мы все живем в поле психотравми. Действительно, масс-медиа могут оказывать определенную психологическую помощь всему обществу. Нашим СМИ надо уменьшить показ самих вещей, которые психотравмируют, например расчлененные тела, сцены расстрелов, пыток и т.п. Напротив, СМИ должны моделировать те образцы поведения, транслировать тот опыт, который позволяет человеку пережить травму. Полезными будут, например, сюжеты, интервью, где солдаты будут рассказывать (а это уже проработка травмы) о том, что помогло им справиться с пережитым. Бесспорно, важным является чествование памяти погибших — поэтому надо показывать сюжеты об умерших. Но важно показывать и сюжеты о родных, о примерах поддержки и помощи, о том, что помогает им пережить болезненную утрату.
Поэтому журналистам необходимо готовить материал не с целью как можно больше поразить зрителя, а, наоборот, помочь справиться со всеми теми печальным новостями, которые сегодня появляются ежедневно. Важно показывать те хорошие новости, которые дают надежду и возвращают к жизни. Нам нужна внутренняя сила, чтобы справиться с травмой войны. Потому что, как говорит казацкая пословица, когда ты чувствуешь правду в себе, ты непобедим! Нам надо быть сильными в правде и в любви. И мы знаем, что стресс может приводить не только к негативным последствиям, но и к так называемому «посттравматическому росту» — когда человек, пережив тяжелые события, выходит сильнее, мудрее. И это может касаться не только человека, но и народа. Я уверен, что вскоре мы будем говорить о посттравматическом росте всего общества, когда, пройдя все испытания, станем сильнее, и мы уже видим, что, несмотря на все трудности, мы становимся другим народом — свободным, мужественным, праведным, объединенным. И я убежден, наш дух будет только укрепляться и мы в тех испытаниях получим новые силы, чтобы с правдой и любовью строить новую Украину, творить будущее для нас и наших детей.
