Для людей хирургия зачастую является и легендой, и надеждой — иногда последней, едва ли не чудом. Достаточно вспомнить хирургического гения средневековья Амбруаза Паре, мгновенным наитием, прямо на поле боя, посредством кузнечных щипцов извлекшего обломок копья из глазницы раненого в рыцарской схватке герцога Гиза и этим спасшего его; воспитанника Московского университета Пирогова, нашедшего пулю в лабиринте сустава у Гарибальди, и харьковчанина Подреза, впервые успешно ушившего рану сердца...
МЕДИЦИНСКИЕ ГЕНЫ
Но время выдвигает перед этой отраслью медицины все новые вызовы, и в целой полосе ситуаций она становится победоносным соперником традиционных терапевтических методов. Понятно, решают не просто и не только оперативная изощренность, трудолюбие, опыт, ответственность. Как раз в хирургию направлен поток новейшей диагностической и лечебной аппаратуры. Значит, и вмешательства становятся мини-инвазивными, иначе говоря минимально повреждающими: нередко хирург манипулирует, вглядываясь в экран монитора. Замечу, что это не некие общие рассуждения о некоем идеальном медучреждении, скажем, академическом или ведомственном, а об обычном, доступном многопрофильном хирургическом комплексе в составе центральной городской клинической больницы, являющемся базой кафедры госпитальной хирургии N2 с курсом грудной и сосудистой хирургии Национального медицинского университета им. А.А.Богомольца. Руководитель и создатель кафедры — заслуженный врач Украины, профессор Владимир Мишалов.
Конечно же, хирургические гены у него, как говорится, в крови. Мишалов — внучатый племянник знаменитых виртуозов в этой сфере, одного из медицинских титанов в годину Сталинградской битвы Михаила Коломийченко и талантливого отоларинголога, лауреата Ленинской премии Алексея Коломийченко, дед Владимира Григорьевича — их родной брат. Но это как бы предпосылка. Михаил Исидорович Коломийченко покинул этот мир в 1973 году, когда будущему последователю, тогда первокурснику Киевского медицинского института, работающему ныне в той же больнице, исполнилось восемнадцать.
— У меня были прекрасные учителя, — рассказывает Мишалов. — Это, прежде всего, Юрий Николаевич Мохнюк, хирург яркого дарования, большой образованности и, что меня всегда вдохновляло, настоящей интеллигентности, какой- то трогательной душевной тонкости и учтивости. Как раз он заменил Михаила Исидоровича Коломийченко на посту заведующего кафедрой общей хирургии, и как раз в этот период общая хирургия обрела тут и новые черты. Мохнюк принадлежал к ближайшим ученикам Николая Михайловича Амосова, его докторская диссертация была посвящена хирургическому лечению аортальных стенозов. Так в круге его увлечений я, вначале умозрительно, прикоснулся и к кардиохирургии, еще не зная, что судьба подарит мне родство с Николаем Михайловичем: со студенческой поры Екатерина Николаевна Амосова и я много лет идем по дороге жизни вместе, а сейчас я единственный мужчина и опора в доме.
Потом была школа Макара Петровича Черенько, символа совестливости в хирургии, мастера в нескольких ее областях, в частности, в хирургии щитовидной железы, доблестного фронтовика, кавалера ордена Славы 2 и 3 степени.
«У ШАЛИМОВА ДАЖЕ ОБСТАНОВКА «УЧИЛА»
— Попав к Александру Алексеевичу Шалимову, в его институт клинической и экспериментальной хирургии, я столкнулся с новейшими хирургическими технологиями. Александр Алексеевич никого как-то специально не учил. Учили обстановка, требовательность, шалимовский уровень. Отбор был жестким, однако объективным, абсолютным и единственным критерием являлся профессионализм. Освоив многое, я вошел здесь, в частности, в хирургию сердца как в повседневность работы. Среди вдохновителей на практической этой стезе нельзя не назвать ставших моими друзьями профессоров Шалимовского института Николая Федоровича Дрюка и Юрия Александровича Фурманова. Один из творцов микрососудистых методик как платформы пластической и реконструктивной хирургии, лауреат Государственной премии СССР Николай Дрюк, в клинике которого я трудился, сразу же и навсегда пленил меня возможностями таких противоборств. А Юрий Фурманов, недавно удостоенный Государственной премии Украины за разработку и внедрение хирургической электросварки, многолетний руководитель экспериментального отдела института, протянул мне руку и здесь. В его специальных операционных я мог экспериментировать. Скажем, одну из предпосылок предотвращения тромбоэмболии легочной артерии путем установки специального микросита, при определенных показаниях, в магистральном сосуде я отработал в эксперименте. А применение нового метода в клинических условиях, наряду с исследованиями коллег, увенчалось в 2000 году присуждением Государственной премии Украины в области науки и техники. Но перед этим, в 1997 году, я защитил докторскую диссертацию на тему «Хирургическое лечение ишемической болезни сердца в сочетании с атеросклеротическим поражением других сосудистых бассейнов».
— Обретя авторитет и устойчивое положение в нынешнем Институте хирургии и трансплантологии АМН Украины, вы по сути, уходите в неизвестность — возглавляете кафедру, которой в клинических очертаниях еще нет. Почему?
— Если быть совершенно откровенным, это стремление максимально результативно работать на нескольких векторах современной хирургии и найти должное применение педагогическим наклонностям и воззрениям. Я признателен в этом плане ректору Национального медицинского университета в те годы, академику Евгению Игнатьевичу Гончаруку, поверившему в меня. Весьма важно, что и нынешнее руководство университета поддерживает развитие кафедры.
А что касается клиники, располагающей сегодня несколькими специализированными отделениями суммарной мощностью в 110 коек, ее как таковой еще не было. Хирургический корпус Октябрьской больницы находился на капитальном ремонте. Однако Валерий Григорьевич Бидный, заместитель мэра города по медицинским и социальным вопросам и, кстати, отлично оперирующий хирург- уролог, сразу же понял: столичному здравоохранению, словно воздух, нужен городской хирургический центр, отвечающий стандартам мировой хирургии. Поэтому в обновленном корпусе нам отданы площади на трех этажах. И уже с 2000 года клиника начала работать с нарастающей мощностью и размахом. Мы производим примерно 4500 разнообразных операций в течение года, из них 1600 рентгенохирургических.
«ХИРУРГ-ТЕОРЕТИК — НОНСЕНС»
— На ста десяти койках это, пожалуй, рекордные результаты. Можно сказать, что клиникой и кафедрой воплощен приоритетный принцип здравоохранения, реанимированный нынешним министром Николаем Полищуком: сконцентрировать материально-технический и кадровый потенциал на пациенте, а не на койке. А каковы клинические направления?
— Их несколько: хирургия сердца в ее современных возможностях, реконструктивная сосудистая хирургия, пластическая хирургия в очень широком масштабе, традиционная абдоминальная хирургия, но с преобладанием лапароскопических методик, а с недавнего времени и онкохирургия. Отделения возглавляют перспективные специалисты. Так, диапазон Василия Храпача я бы определил как уникальный — от пластической реконструкции лица с использованием принципиально новых способов оперирования и компьютерных расчетов предусматриваемых очертаний и моделирования искусственного пупка до липоскульптуры и даже изменения пола. Эндоваскулярный хирург Леонид Ткачук спас множество сердец с угрозой инфаркта. Клиникой освоен и успешно применяется весь диапазон эндоваскулярных реконструкций с применением стентирования, включая и патологию сосудов мозга. Имплантация современных кардиостимуляторов избавила сотни больных от аритмии. Систематически производятся и операции на открытом сердце, воссоздание аортокоронарных шунтов, обычно с использованием аппарата искусственного кровообращения. Это область Александра Осадчего и его помощников. Хороших результатов при многочисленных сосудистых реконструкциях достигает Виктор Черняк. Наконец, у нас с недавнего времени трудится и хирург-онколог высокого класса Валерий Валецкий. По новым методикам, с максимальным предотвращением метастазирования, оперируются больные по поводу опухоли молочной железы, кишечника, опухолей других локализаций. Мы не конкурируем здесь с онкоучреждениями, однако если диагноз поставлен в нашей клинике, предпочитаем здесь же и лечить больных. Современнейшая аппаратура позволяет с большими, чем прежде, гарантиями оперировать при опухолях печени. Химиопрепараты, а при показаниях и антибиотики доставляются по сосудистому ложу на ферромагнитных носителях. Совсем недавно создано радиохирургическое отделение на шесть коек. На очереди оснащение клиники современным аппаратом «Криоэлектроника», что откроет пути для использования сверххолодовых скальпелей. Уместно подчеркнуть, что это не помощь в частной дорогостоящей клинике, а отрасль бюджетного здравоохранения, и таким образом клиника остается общедоступной.
— Но вы ничего не сказали о своем собственном клиническом опыте.
— Я постоянно оперирую во всех указанных практических плоскостях клиники, да иначе и быть не может: хирург-теоретик, согласитесь, — нонсенс. В течение года выполняю более 400 операций, нередко весьма сложных, и становлюсь к операционному столу практически ежедневно. Хирургия без преувеличения — высокая страсть. И здесь я использую принципы Николая Михайловича Амосова. Нет, каких-то прямых «руководящих советов» он никогда нам не давал, но его мнение, его моральное и вместе с тем прагматичное понимание необходимости тех или иных решений совпадает с моим пониманием призвания.
— В последнем номере журнала «Серце і судини» опубликована ваша статья в соавторстве с хирургом В. Селюком «Современные подходы к диагностике и лечению аневризм брюшной части аорты». Известно, что это крайне сложные операции с устанавливанием специальных стентов в просвете сосуда крупного калибра. Прогноз таких аневризм был долгие годы неблагоприятным, смертность даже при операциях была большой. В вашей клинике она снизилась до 1,1%, соответствуя лучшим результатам клиники сосудистой хирургии Венского университета. И все же каждая операция — риск...
— Мы совершенно осознанно берем риск на себя, поскольку, в сущности, уже сейчас выполняем миссию городского института хирургии. Вспоминаются слова Михаила Булгакова, к слову, учившегося и в этих больничных стенах: «И этого спасти. И этого. Всех». Вот так мы и стремимся действовать. Чрезвычайно важно, что кафедра и клиника работают в составе большой больницы, где есть специалисты всех профилей, — следовательно, осуществляются любые срочные консультации. Что касается необходимой диагностической аппаратуры: помимо совершенного приборного оснащения клиники, используются и общебольничные установки, и это наиболее рациональный подход. Обращусь, в частности, к упомянутой проблеме лечения аневризм брюшной части аорты. Помимо ультразвукового сканирования, новым информативным методом диагностики является компьютерная томография. Она позволяет видеть структуру аневризмы, вовлечение в процесс сосудистых ветвей. И тут помогает имеющийся в больнице наиболее современный компьютерный томограф.
Вообще-то перед нами — один из наиболее сложных видов сердечно- сосудистой патологии, особенно в пожилом возрасте. После семидесяти лет частота таких аневризм достигает среди мужчин 12%. Клиническая симптоматика грозная. Что же, всякий раз речь идет о многотрудной для хирургов операции. Но есть закон медицины: наиболее опасен хирург, боящийся «сверхэкзаменов». Понятно, подобные операции сопряжены с высочайшей хирургической техникой. А это и есть золотое правило в нашей специальности: учись ее технологиям денно и нощно и делай, что должно.
«ОБЩЕСТВУ — ДОСТОЙНУЮ МЕДИЦИНУ, ВРАЧАМ — ЗАЩИТУ...»
— Говоря начистоту, наша клиника по своей квалификации и возможностям пока скорее исключение, чем норма. Хотя больных, нуждающихся в помощи такого уровня, бесспорно, тысячи и тысячи. Следовательно, стране нужна высокопрофессиональная региональная хирургия. Рецепты, на мой взгляд, таковы: общий экономический подъем с резким увеличением государственных ассигнований на медицину. Высокоэффективная специализированная помощь всегда будет дорогостоящей. Вне страховой медицины настоящее ускорение немыслимо. Спору нет, общество должно, наконец, обрести достойную медицину. Однако и хирург должен быть защищен — юридически, финансово, морально, этически. И еще одно: ургентное хирургическое лечение с применением сложных методик — сплошь и рядом вынужденная спасительная трапеция. Мы иногда простаиваем по двенадцать- четырнадцать часов у операционного стола из-за того, что в социуме почти исчезло такое понятие, как здоровый образ жизни, грамотная профилактика заболеваний.
— В круге ваших обязанностей — должность проректора медицинского университета по лечебной работе. Как успеваете?
— Практическое участие в решении ключевых моментов деятельности всех клинических кафедр дает реальное ощущение пробелов в работе нашей клиники, а значит, инициирование новых идей. Чтобы всматриваться, пусть это звучит парадоксально, и в двадцать второй век.
Жизненный марафон, избранный Владимиром Мишаловым, не позволяет каких-то тайм-аутов, ведь впереди сложнейшие дистанции. Кажется, совсем недавно юный доктор с благословенной Черкасщины получил диплом с отличием. И вот 26 марта Владимиру Григорьевичу исполняется пятьдесят...
