После трех лет подготовки Лувр с почестями принял произведения украинского скульптора. Уже приближаясь к одному из самых больших музеев мира, чувствую гордость и подъем: афиши «Иоганн Георг Пинзель: барокковый скульптор в Украине XVIII века» видны издалека. Повесили их лишь несколько дней назад, однако празднику это не помеха. Соседи у первого украинского автора в Лувре — незаурядные. Одновременно с нашей выставкой здесь проходят две других экспозиции — «Рафаэль: последние годы» и «Кипр: между Византией и Западом. IV — XVI века».
Зал Часовни (бывшая часовня Людовика XVI), в которой расположена выставка, найти несложно. Стоит зайти в крыло Sully, повернуть налево и подняться по крутой лестнице на два этажа выше. Найти дорогу помогают указатели с фото одной из скульптур. Заблудиться невозможно.
Выставка на первый взгляд кажется небольшой. Впрочем, в этом не слишком большом помещении можно задержаться надолго. Скульптур около тридцати, и каждую из них можно рассматривать до бесконечности. Каждый, кто хоть раз видел работы Пинзеля и поддавался их чарам, меня понимает. Органичным дополнением являются талантливые кураторские тексты: на английском, французском и испанском языках. Их хочется читать медленно и со вкусом.
А еще — старые фотографии церквей в Городенке, Бучаче, Годовице. На них отмечено цветом и обозначено номерами расположение тех или иных скульптур из представленных на выставке. На двух картах, которыми проиллюстрирован один из текстов, — географическая ситуация в Восточной Европе состоянием на 1740 год. Обозначены не только границы Королевства Польского и соседних стран, но и все главные города Галичины (она увеличена и вынесена на отдельную карту). Таким образом, посетителю предлагают ознакомиться (часто — впервые) с этой частью света в ту эпоху.
Музеография достаточно простая. Стены окрашены терракотовым и белым. Небольшие постаменты под монументальными фигурами, два более высокие, круглые в плане — под скульптурами среднего размера, расположенными в центре экспозиции. В нескольких витринах — самые маленькие произведения. Фигурки-моделло из Мюнхена и небольшая скульптура Святого Иоакима из церкви тринитариев во Львове.
ПОСВЯЩЕНО СПАСИТЕЛЮ
Гостей на празднике принимает куратор — Гилем Шерф, главный хранитель здешнего отдела скульптуры. Вместе с ним — один из главных авторов каталога Ян К. Островский, профессор Ягеллонского университета, директор дворца Вавель (Краков), и Лариса Возницкая-Разинкова, директор Львовской национальной галереи искусств. Едва представив выставку присутствующим, Гилем Шерф отмечает: «Она посвящена Борису Возницкому». И акцентирует внимание следующим: «Без его многолетнего труда она была бы невозможной».
В каталоге, а также в пресс-пакете можно легко найти замечательное интервью, данное им в свое время Яну К. Островскому. Поэтому, несмотря на то, что господин директор не дожил всего несколько месяцев до открытия эпохальной выставки, у нас есть возможность процитировать отрывки из его рассказов об истории возвращения Пинзеля. Все начиналось так (перевод с французского): «С дипломом Ленинградской академии я был первым советским историком искусства во Львове. Я никого не боялся: благодаря моему военному прошлому был вне всяких подозрений. Я ни у кого не спрашивал разрешения, чтобы действовать. Я понял, что если пойду в комитет партии, чтобы спросить, могу ли взять под опеку Олесский замок, скажем, ответ будет негативным. Следовательно, я делал то, что считал нужным. Организовывал экспедиции с группой коллег из Музея украинского искусства. Мы привезли из Волыни иконостасы художника Кондзелевича. Но наша первая экспедиция была в село Годовица, расположенное всего в нескольких километрах от Львова. В это время у меня еще не было осознания того, что, чтобы их уберечь, нужно было забирать все произведения искусства на нашем пути...» А дальше были годы поисков, открытий и горьких разочарований. Иногда удавалось спасти ценные произведения прямо из-под чьего-то топора, иногда же экспедиция прибывала поздно: «Когда я прибыл в Монастыриску, в церкви уже ничего не было; ее превратили в склад зерна. Я пробыл там три или четыре дня, встречался с ответственными из партии и из администрации. Я везде спрашивал: «Где статуи из церкви?» Мне отвечали, что их, возможно, перевезли в церковь другого села. Я поехал туда, но ничего не нашел...» Из монастырисских произведений Пинзеля удалось найти только Святую Анну. Она сегодня тоже представлена в Лувре.
ЭКСПРЕССИЯ ДЛЯ ПРОСТОНАРОДЬЯ
Гордость выставки — реконструкция алтарной группы из села Годовица: распятие в центре, у его ног — ангелы, которые замирают на месте. Возле них — Скорбная Богородица и Святой. Известные скульптуры Пинзеля «Авраам приносит в жертву Исаака» и «Самсон, разрывающий пасть льву» входят в эту же группу. Как признается куратор выставки Гилем Шерф, его любимая скульптура — Скорбная Богородица. Он убежден: особая сила Пинзеля в том, что он работал для простых людей. Обращаясь к необразованным, а не к элитам, он должен был быть понятным, экспрессивным и эмоциональным. Его произведения должны были укреплять веру и побуждать к сопереживанию.
«Состояние сохранности скульптур из Годовицы было очень хорошим. Позолота, которую вы видите, сохранилась, мы ничего не добавляли, только почистили ее. Скульптуры, которые в свое время были небрежно покрыты белой краской, преимущественно не могут быть возвращены в свое первозданное состояние. Позолота под ними не сохранилась. Одну скульптуру, однако, удалось вернуть в тот вид, в котором она находилась во времена Пинзеля. Речь идет о «Святом Иоакиме» (Львовская национальная галерея искусств). Реставраторы сделали так называемые окошки в слое верхней краски. Таким образом нам открылась нетронутая старая позолота. Решение было принято очень быстро: вернуть скульптуре ее первоначальный вид!»
Над реставрацией работали львовские и киевские специалисты, необходимости в помощи луврских коллег не возникло. По словам куратора, «украинские реставраторы прибыли на место, чтобы подготовить произведения к выставке. Это было необходимо, ведь, скажем, «Самсон, разрывающий пасть льву» состоит из семи частей, которые нужно было собрать». На вопрос, какое количество транспорта было использовано для перевозки, смеется: «Один-два грузовика, не более».
Гилем Шерф искренне увлекается индивидуальной манерой украинского мастера. Говорит: «Посмотрите на эти ткани, которые будто разлетаются сами собой, эти острые складки, эти плоскости, которые пересекаются, эту экспрессию жестов!» Каждая из этих особенностей выражена не только в скульптурах масштабных, но и в маленьких моделло. Десять лет назад мюнхенский Bayeristches Nationalmuseum приобрел их для своей коллекции. Они тоже представлены на выставке.
Главный хранитель отдела скульптуры считает Пинзеля стилистически близким к его баварскому современнику Игнацу Гюнтеру, хоть тот и работал в значительно более мягкой, рокайльной, манере. Однако любимую в народе параллель с Микеланджело считает безосновательной. Это и не удивительно: разное время, разные стили...
НОВЫЕ ИЗМЕРЕНИЯ
На презентации, кроме непосредственных участников процесса реставрации, научной обработки и публикации произведений Пинзеля, присутствовал также министр культуры Украины Михаил Кулиняк. Он выразил надежду на то, что эта выставка откроет Европе Украину.
Считаем, что процесс пошел. Экспозиция Пинзеля в Лувре — это не просто шанс показать себя миру, а еще и открытие нового измерения исследований для европейских историков искусства, это новое измерение знаний для простых посетителей выставки и новый виток в украинско-французских культурных взаимоотношениях. Надеемся, не последний.
