10 июня выдающаяся русская певица отметила 70-летие. Эта юбилейная дата была ознаменована большими концертами, проходящими в эти дни в Москве в ГЦКЗ «Россия», выпуском фотоальбома, созданием документального фильма, концертным туром по России, странам ближнего и дальнего зарубежья.
А в конце апреля на церемонии Национальной российской музыкальной премии «Овация» Людмиле Георгиевне была вручена позолоченная статуэтка «За выдающийся вклад в развитие отечественной культуры».
Наш корреспондент встретился в Москве с Людмилой Георгиевной накануне юбилея. И хотя со многими взглядами и оценками великой певицы можно спорить и не соглашаться, тем не менее размышления великой певицы — это не только воспоминания об уже ушедшей эпохе, олицетворением которой была в том числе и Зыкина, но и как бы аккумулятор настроений огромной части общества постсоветского пространства, которые всем надо и знать, и ощущать, и понимать. Ведь строить новое нам предстоит не на пепелище... С другой стороны, рассуждения Людмилы Георгиевны о нравственных вопросах нашей жизни — актуальны и свежи, как никогда.
— Людмила Георгиевна, с какими чувствами вы встречаете юбилей?
— Если честно, то я не очень люблю юбилеи. За многие годы я поняла, что каждый юбилей нужно делать самой. А у меня уже силы не те, хотя я работаю с сильной творческой командой. Все они стараются, но беда в другом — просто нет мощи и денег, чтобы сделать что-то красивое. К примеру, я не могу даже выпустить антологию своих песен, работа над которой велась почти три года. Даже книгу я выпустила на свои средства. Что касается юбилея, то у меня отложены какие-то деньги. Но не хотелось бы все это тратить, потому что жизнь такая короткая, а заработать сейчас очень тяжело.
— Вы были и остаетесь государственной актрисой. А когда государство стало разваливаться, вы ощутили испуг?
— Мне уже поздно пугаться.
— Вам нравятся те люди, которые сейчас представляют государство?
— Нет. Я считаю, что если ты занимаешься политикой, то нужно хотя бы любить людей, для которых ты работаешь. Кроме того, никто из этих политиков ничего стоящего не сделал. Кроме Лужкова, пожалуй. И, наверное, Валентины Матвиенко. Она очень умный человек — главное, что она любит людей и всячески старается им помочь. И, надо сказать, делает это она с большой отдачей.
— Как вы относитесь ко всему, что происходит сейчас в России?
— Мне очень больно и обидно смотреть на то, как живут у нас простые труженики. Мне непонятно, как это можно платить такую мизерную зарплату в 400—500 рублей. На эти же деньги жить просто невозможно. Кроме того, человек всегда познает свою нужность, когда он видит, что создаются нормальные условия для его жизни и работы. К сожалению, сейчас мы все время думаем лишь о том, чтобы было побольше денег, чтобы можно было уехать за границу.
— Какие ваши самые яркие детские воспоминания?
— У меня не было детства. Я слишком рано повзрослела: как только началась война, пошла работать на завод. Я прибавила себе два года, и мне вместо 12 стало 14 лет. Работала токарем и получала от этого колоссальное удовлетворение, потому что ни у кого не сидела на шее. Меня никто не одевал, не кормил — все сама. Мама интересовалась, как я на все нахожу время — и погулять, и подежурить в госпитале, и сходить в школу рабочей молодежи и на работу. Я действительно все это делала, так как считала, что каждая женщина должна это уметь.
— Когда вы научились отказываться от жалости к самой себе?
— Я никогда себя не жалела, считала, что человек должен заслужить право быть нужным другим людям. Я понимала одно: если люди будут уважать меня, значит, я нужна. А чтобы уважали, нужно работать и отдавать себя людям без остатка.
— Вам всегда сопутствует успех. Наверное, вам неоднократно приходилось встречаться с недоброжелательностью?
— По-крупному не было, а на мелочи я не обращаю внимания. Я считаю, что человек создан для того, чтобы приносить радость другим людям. А когда он делает какие-то гадости, то делает это от беспомощности, а не от знания. Слабый, беспомощный, неуверенный в себе человек способен сделать в порыве много чего плохого. По-моему, таких людей надо лечить.
— То есть вы считаете, что причиной многих бед является злоба?
— Никогда не надо злиться. Злость и зависть — эти чувства присутствуют из-за слабости. Сильный человек никогда им не поддается, умея подавлять их в себе.
— Неужели вы никогда и никому не завидовали?
— Завидовала: мне хотелось петь лучше, чем поют те, кого я слышала. Но эта зависть у меня была такой, что подталкивала на дальнейшие шаги к совершенствованию.
— Чем больших высот вы достигали, тем более одинокой становились. Вас окружали люди ниже вашего уровня?
— Что значит — ниже? Я этого никогда не понимала и сейчас не понимаю. Меня даже упрекают знакомые: зачем ты разговариваешь с этим человеком или с этим? А почему мне с ним не разговаривать? Ведь я такая же, как они. Просто мне Господом Богом больше дано. А чем больше дано, тем и спрос больше. Вот и вся высота.
— Что вы не приемлете в людях?
— Измену и предательство. Предательство — это то, чего я боюсь больше всего. Но я никогда за предательство не мстила. Ради чего мстить? Ведь жизнь такая короткая и такая красивая! Я считаю, что предательством человек в первую очередь роняет себя в грязь. За что мстить человеку, если он не понимает тебя, не хочет твоей дружбы, не способен отвечать за свои слова? Были моменты в моей жизни, когда я смотрела в глаза подлецу и мне становилось смешно. Я понимала, какой он беспомощный.
— Что для вас значат деньги?
— Я об этом никогда не думала. Особенно сейчас. У меня есть пенсия, и, кроме того, я еще неплохо зарабатываю. Правда, почти все раздаю. Ведь у меня еще есть целый коллектив, который надо содержать. Я же взрослый человек, у меня есть все — что надеть, что обуть. А на еду мне много не надо.
— Что заставляет вас поверить в человека?
— Порядочность. И для меня важно, чтобы человек думал о том, что делает. Я ценю, когда человек стремится быть нужным другим, стремится к тому, чтобы его уважали.
— Говорят, что вы на дух не переносите пошлости?
— Меня шокирует, когда со сцены идет грубый, вульгарный текст. Я тоже могу сказать, и крепко сказать, я ведь из народа, на заводе работала, но уж если ругнуться, то в своем кругу, и то — если вынудят. Мы тоже блатные песни знали, сама под гитару «Мурку» пела, но с таким репертуаром на сцену идти... Я бы умерла от позора.
— Как вы относитесь к современным обработкам народных песен?
— В последнее время народная песня часто подвергается эстрадной обработке. Такая аранжировка широко известных мелодий имеет право на жизнь. Но где, как не в области эстрады, так важен вкус, общая и музыкальная культура исполнителей? У нас много новых превосходных обработок. Но много, мягко говоря, и плохих, варварски искажающих мелодию, навязывающих чуждую ей гармонию. Не могу исполнять народные песни или русские романсы в чуждой их стилю обработке. Песня должна быть согрета певцом, пропущена через его душу. Уметь раскрыть людям правду и мудрость жизни — вот в чем суть.
— А что вы можете сказать о своей личной жизни?
— Четыре раза была замужем. Все мужья у меня были хорошие, и с ними всеми я расставалась сама, сохранив при этом дружеские отношения. Просто когда чувствую холодок с другой стороны, остываю. Любовь — это ведь чувство обоюдное. Надо, чтобы жар поддерживался с обеих сторон. Последним моим мужем был народный артист России Виктор Гридин, который 17 лет простоял за дирижерским пультом ансамбля «Россия». В апреле 1997 года он скончался от цирроза печени, последней фазы гепатита, приобретенного в Афганистане. Виктор был великолепным баянистом, автором многих произведений для народных инструментов. Иногда мы с ним бранились, спорили из-за тех или иных просчетов, ошибок, то и дело возникающих проблем, но всегда находили выход из тупика, порой оба шли на компромисс ради общих целей.
— Изменяли ли вам мужья?
— Не без этого.
— Вы считаете, что измену простить нельзя?
— Знаете, изменять тоже нужно уметь. Если можешь сделать так, чтобы семья у тебя была на первом месте, чтобы никто ни о чем не догадался, — что ж, делай. А если не можешь — зачем же того человека, с которым каждую ночь, извините, спать ложишься, унижать? Зачем мучить друг друга? Можно же просто расстаться, остаться друзьями, если закончилась любовь.
— Для вас любовь — главное?
— Нет, для меня — сцена. Самое дорогое в моей жизни — это сцена и мои зрители. От этого я получаю колоссальное удовольствие. Это тоже любовь, разве нет? Другая только... Но вообще любовь — это очень важно. И когда ее, как сейчас, в нашей жизни не хватает — это страшно. Я имею в виду все наше общество, не свою личную жизнь.
— А сейчас вы не хотите снова замуж?
— Да ни за что!
— У вас не было захватывающего чувства?
— Было, и много раз. Но эти чувства быстро проходят. Я, наверное, своей половинки так и не нашла. Если мне нравились женатые друзья, я не допускала ситуации, чтобы стать причиной развала семьи.
— Кто ваши друзья?
— Я прожила большую, трудную, но красивую, изумительную жизнь. Я многое видела, много встретила ярких людей. Никогда не выбирала и не выбираю себе друзей по рангу. Мои друзья — это люди, с которыми я росла, училась, работала. Несколько лет назад ушел из жизни Коля Чикирев, с которым я много лет дружила. Мы с ним вместе работали на заводе Орджоникидзе. Наши токарные станки стояли рядом. Мы с ним начинали дружить, когда были никем. Потом он стал директором завода. Он изумительный был человек. Есть у меня друзья среди артистов. Дружу с Быстрицкой, Василием Лановым. Есть люди, которых я боготворю, общение с которыми почитаю за счастье. Щедрин, Плисецкая, например. Когда я с ними общаюсь, на душе становится легко. А в искусстве они для меня эталон. Я очень люблю Пахмутову и Добронравова. И как музыкантов, и по-человечески. Вообще, друзьям нужно отдавать много времени, которого у меня, к сожалению, не хватает.
— Как вы отдыхаете?
— Я уже давно по-настоящему не отдыхала — не было возможности. А ведь безумно люблю деревню! И если мне хочется спрятаться от людей, я уезжаю на несколько дней за город или еду к сестре, которая живет в Орловской области.
— Вы смотрели фильм Дениса Евстигнеева «Мама»?
— Не смотрела и не хочу смотреть. Я очень люблю Нонну Мордюкову, и по тем кадрам, которые показывают по телевидению, вижу, что она в этом фильме такая старая, такая некрасивая! Я же привыкла видеть ее красивой и величественной. И мне что-то внутри не позволяет смотреть этот фильм.
— Какие же тогда фильмы вы смотрите?
— Когда мне невмоготу, смотрю «Большой вальс». Люблю смотреть картины «Сестра его дворецкого», «Семеро смелых», «Кубанские казаки», «Трактористы». Обожаю «Сердца четырех».
— Вам нравится, когда в кино приукрашивают действительность?
— А я училась на этих фильмах. Я очень злюсь сейчас, что русский народ показывают грязным. Надо показать, какими мы должны быть. Нужно найти хорошее в самих себе. Мне нравятся последние фильмы Евгения Матвеева. Вот он показал наш русский характер.
— Какая самая большая ваша жертва?
— То, что у меня нет семьи. У меня нет детей, у меня нет сегодня мужа — наверное, это жертва. Работа у меня всегда была на первом месте.
— Какой был самый счастливый момент в вашей жизни?
— Счастливый момент? В моей жизни было много счастливых моментов. Каждый раз, когда я выхожу на сцену, я радуюсь. Если у меня голос хорошо звучит, если у меня дома нормально, все здоровы, тогда это счастье.
— Жалеете ли вы о чем-то в жизни?
— Нет, ни о чем не жалею. Так как все, что я задумывала, все исполнялось. Бог мне всегда помогает, когда я прошу. Он выводит меня на правильный путь. Как ни странно, он приводил меня к людям, с которыми я должна была общаться, и отводил от людей, с которыми мне не надо было встречаться. Я прожила такую большую жизнь, что мне уже ничего не страшно. Даже если от меня и отвернется Господь Бог... Но я думаю, что этого не случится.
